Приключения Принцессы кошек - Валентин Лысов

«И всё же, где я мог видеть эти знаки? – продолжал размышлять вслух Большой Бык. – Вспомнил! Ну да, это было позавчера! Я ехал на джипе по Парковой, и вдруг этот очкарик перед носом! Ещё руками машет, мол, он по пешеходному переходу идёт, я его пропустить должен. Я его и не задел почти, он только портфель выронил, и из него бумаги посыпались. Там и листы были с такими точно знаками! Этот придурок на меня жалобу в милицию написал! Мне эту жалобу вчера на блюдечке с голубой каёмочкой принесли». – «Ну, а ты?» – спросил Егорыч. – «Выбросил, разумеется. Если бы я все жалобы на себя копил, у меня бы в офисе не повернуться было!» – «Эх, поторопился! Как мы теперь этого очкарика найдём?» – «Ну, а милиция на что? Там его данные наверняка записаны. Сейчас я дежурному позвоню, и всё у нас будет». И действительно, поговорив с минуту по телефону, Большой Бык кивнул Маленькому и сказал: «Записывай. Богданов Игорь Николаевич. Улица… дом… квартира… телефон… Записал?» Маленький Бык утвердительно кивнул.

Тут ему пришла в голову остроумная, на его взгляд, мысль. Он набрал записанный номер телефона и, дождавшись, когда на том конце провода взяли трубку, пробасил: «Игорь Николаевич? С вами говорит адвокат потерпевшего. Какого потерпевшего? Того самого, автомобиль которого вы повредили позавчера, наткнувшись на него в пьяном виде вне зоны пешеходного перехода. Вы говорите, не было этого? Владимир Аркадьевич сейчас как раз у меня. Вы не могли бы сейчас подъехать в мой офис на Садовой, дом 37? Может быть, нам удастся уладить дело миром, не доводить его до суда? Спасибо, жду». Большой Бык расхохотался так, что закашлялся. «Ну, Егорыч! Ну, артист! Сейчас позабавимся. Стас, ты всё ещё здесь? У тебя же сегодня тренировка в бассейне. Давай дуй быстрей. Мой шофёр тебя отвезёт». Стас потоптался и с видимой неохотой поплёлся к двери. Очень уж ему хотелось посмотреть предстоящую комедию. Да и тайна странного листа не давала покоя. Он этот лист раздобыл, а прочитают, что там написано, без него? Но отец, хотя и не отказывал Стасу ни в чём, требовал от него полного послушания, и, скорбно вздохнув, мальчишка вышел за дверь.

Через несколько минут в эту же дверь сердито ворвался упомянутый Большим Быком очкарик и, обведя глазами офис, поздоровался с Егорычем, старательно не замечая развалившегося в кресле обидчика. Он собирался дать гневную отповедь его измышлениям, и вдруг взгляд его упал на лежавший на столе лист со странными знаками. «Откуда это у вас?» – вырвалось у очкарика. У него даже голос стал сиплым, так он был взволнован. «Ах, это? Это мой клиент принёс», – и Егорыч кивком головы указал на своего босса. Очкарик грозно поглядел на Большого Быка, засопел сердито, но профессиональная любознательность всё же взяла верх, и он повторил свой вопрос, обращаясь уже к нему, но при этом упираясь взглядом в ковёр на полу.

«Предлагаю мировую», – сказал, стараясь придать своему обычно резкому голосу ласковый тон, Большой Бык. – «Ты… Гм… Вы… Вы переводите нам, что здесь написано, а потом забираете эту бумагу себе, если она те… вам так интересна. И забываете про тот случай. Мы только копию на ксероксе для себя сделаем. И даже заплатим вам за перевод». – «Так вы – не адвокат? Вы – его сообщник?» – повернулся очкарик к Маленькому Быку. Первым его желанием было обругать этих жуликов и уйти, но бумага… Жалко было оставлять её в руках у этих проходимцев.

«Согласен, – кивнул очкарик. – Мне и денег ваших не надо. Только бумагу отдайте. Она, возможно, имеет большую культурную и историческую ценность. Правда, вы мне так и не сказали, откуда она у вас».

Большой Бык ответил не сразу. Не потому, что не знал, как бы половчее соврать. Обмануть этого «ботаника» для него было раз плюнуть. Он просто старался погасить в себе чувство досады. Если бумага ценная, её можно было бы продать. С другой стороны, ведь и платить за перевод не придётся. А с деньгами расставаться уважаемый Владимир Аркадьевич очень не любил. «Мои рабочие разбирали старый дом и нашли бумагу на чердаке. Знают, что я люблю всякие диковинки, вот и принесли её мне».

Очкарик с недоверием посмотрел на Большого Быка. Он легко мог представить себе этого битюга крадущимся с ножом в тёмном переулке или старательно пересчитывающим наворованные денежки, но вот любовно собирающим «всякие диковинки» представить его как-то не получалось. Впрочем, какая разница, откуда у него эта бумага. Надо поскорее перевести её и забрать с собой, чтобы потом тщательно изучить в институте. Большой Бык, оскалившись в почти искренней улыбке, жестом указал очкарику на стул, и тот приставил стул к письменному столу и дрожащими руками взял странный лист. Поднеся его ближе к глазам, он вдруг даже присвистнул. «Что такое?» – насторожился Большой Бык. – «Текст даже более древний, чем я ожидал. Боюсь, я не смогу его здесь перевести. Мне надо взять бумагу в институт и там с ней денька три поработать. До свидания». Очкарик взял бумагу и поднялся из-за стола.

«Э-э-э, мы так не договаривались. Вы переводите нам её здесь и сейчас, а потом забираете, когда мы снимем с неё копию. Или бумага останется у нас».

«Боюсь, перевод будет не очень полным и не совсем точным, – сказал очкарик. – У меня есть с собой ноутбук с самыми необходимыми материалами, но полный перевод возможен только в стенах института, и он займёт, вероятно, несколько дней. Ну что ж, попробуем». Очкарик достал из кейса ноутбук, включил его, и некоторое время в офисе слышны были только его сопение и невнятное бормотание. Наконец он откинулся на спинку стула и изрёк: «Судя по всему, настоящий документ является списком с более раннего манускри…»

«Стоп, стоп! Ты же… Вы же не у себя в институте. Нам важен текст. Текст, понимаете?»

«Текст, к сожалению, могу перевести только в общих чертах. Это – обращение древних жрецов к какому-то царю или божеству, которого они величают Повелителем Воинственных Псов. Они просят его вразумить какого-то большого быка, который возомнил себя выше Повелителя. Тут ещё упоминается некий маленький бык, который идёт на поводу у большого. Жрецы заклинают быков отказаться от своей затеи, иначе… Тут какие-то непонятные слова… Нарисован зверь, вот, глядите, на лося похожий. В общем, это работа для историков или археологов, мне же, как языковеду…» Очкарик осёкся, увидев выпученные глаза Егорыча и его босса. Большой Бык даже чуть оторвался от кресла и прохрипел: «Ты что же, шутить с нами вздумал, а?» – «Я вас предупреждал, что могут быть некоторые шероховатости, но суть документа я вам передал верно». – «Егорыч! Отнеси бумагу секретарше, пусть снимет копию. А вы извините, погорячился. Мой шофёр бы вас подвёз, да…» – «Нет-нет, не надо, я ещё к сестре зайти хотел, она у меня завучем в школе по соседству работает. Кстати, тоже древними языками увлекается. До свидания!»

Очкарик вышел, а вернувшийся в офис Маленький Бык и его шеф многозначительно переглянулись. Загадок после расшифровки текста стало, кажется, ещё больше.

Глава 6. Старые друзья, где вы?

Итак, мы стояли на маленьком полустанке, слабо освещённом единственным фонарём. Куда идти дальше, я не имела ни малейшего представления. Кажется, не знал этого и Рекс. Он беспокойно вертелся на месте, пытаясь найти хоть какой-нибудь слабый след, но, кажется, на этом полустанке никто не выходил за последние несколько дней. Он был занесён снегом по щиколотку. Всё-таки куда-то идти надо было, и мы пошли в ту сторону, куда ушла электричка. Однако, дойдя до края платформы, я увидела, что спуска с неё нет. Это меня ободрило. Значит, спуск есть только с одного края платформы, и шансы найти дорогу выросли вдвое. Мы развернулись и пошли назад. Вот и спуск. Но от него вели две, еле различимые в свежевыпавшем снегу, тропинки. «Куда пойдём, Рекс?» – спросила я. Рекс потыкал носом в одну тропинку, потом в другую, и в нерешительности помотал головой. «Принцесса, я не могу взять след. Здесь давно никто не ходил».

Мы потоптались немного на месте, но холод не оставлял времени на раздумья, и пришлось нам двинуться наугад. Я вытащила из пакета фонарик, и яркий луч света осветил жёлто-коричневые стволы сосен и чёрные кусты по обе стороны тропинки. Тропинка то поднималась в гору, то спускалась в овраг, временами круто уходила в сторону, а через некоторое время возвращалась назад. Иногда в стороне от неё луч фонарика выхватывал следы какого-то зверя, и мне становилось немного жутко, даже Рекс боязливо поджал хвост и пару раз угрожающе рыкнул куда-то в темноту. Иногда в разрывах облаков появлялась бледная луна и освещала всё холодным светом, от которого лес делался ещё страшнее.

Мы шли довольно долго, но вскоре лес начал редеть, и мы сначала услышали, а потом и увидели шоссе, по которому изредка проносились машины с ярко горящими фарами. Да, к домику лесничего, наверное, вела другая тропинка.

«Ну, что, Рекс, придётся нам возвращаться к железной дороге и идти по другой тропинке», – сказала я. Но у Рекса была другая идея. «Принцесса, ведь у лесничего есть машина, правда?» – «Есть», – ответила я, не понимая, зачем он это спрашивает. «А если есть машина, значит, должна быть и дорога, ведущая к шоссе. Вторая тропинка уходила вправо, значит, и нам надо идти направо вдоль шоссе и искать эту дорогу». – «Молодец, Рекс, здорово придумал. Как же я сама этого не сообразила?» Рекс с деланной скромностью ответил: «Эх, Принцесса, поневоле начнёшь разбираться в дорогах, коли живёшь на вокзале». И мы пошли по обочине шоссе.