Мёртвый космос: Мученик - Брайан Эвенсон

— Что-то случилось с Адой? — спросил Альтман, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Мы можем войти? — спросил долговязый.

Альтман открыл дверь пошире и они проскользнули мимо него вовнутрь. Как только они вошли, Филд с любопытством наблюдал за ними.

— Привет, Филд, — сказал курящий.

— Здравствуйте, офицер Рамос, — ответил Филд. — У вас ко мне дело?

— К вашему другу, — сказал Рамос. — Возможно, ты оставишь нас на минутку?

— Он мне не друг, — сказал Филд. — Мы лишь совместно используем лабораторию.

Он поднялся и похромал за дверь.

Высокий полицейский выдвинул кресло Филда и умостился. Рамос оперся о стену, рядом со столом Альтмана.

— Что случилось? — спросил Альтман, его волнение на счёт Ады росло сильнее и сильнее. — С ней все в порядке?

— Это никак не связано с вашей подругой. Вы знакомы с Чарльзом Хэммондом? — спросил высокий мужчина.

Его голос был ровным и неизменным. Он произнес — Чарльз, словно это было два слога: Чар-лез.[1]

— Техник? Я встречал его.

— Он говорит, что встречался с ним, Галло, — сказал Рамос. — Что мы на счёт этого думаем?

Высокорослый мужчина, Галло, проигнорировал замечание Рамоса.

— Насколько хорошо вы его знаете? — спросил он Альтмана.

— Не очень хорошо, — ответил Альтман. — Мы виделись однажды.

— Он говорит, они виделись только однажды, Галло, — сказал Рамос и снова затянулся сигаретой.

— Что все это значит? — спросил Альтман.

— И в самом деле, что? — сказал Рамос.

— Где вы с ним встречались? — спросил Галло.

— В баре, — ответил Альтман.

— Для чего?

Альтман помедлил в нерешительности.

— Он хотел мне кое-что рассказать.

— Звучит подозрительно, Галло, — сказал Рамос. — В каком баре?

— Как долго вы там пробыли? — добавил Галло.

— На какой вопрос мне отвечать? — переспросил Альтман. — Вы меня сбиваете с толку.

— Просто ответьте на мой вопрос, — сказал Галло тем же ровным тоном.

— И на мой, — добавил Рамос.

— Погодите, — ответил Альтман. — Я был… В одном из баров, расположенных на побережье, недалеко отсюда, и я…

— В кантине, вы имеете в виду, — поправил Рамос. — Между баром и кантиной есть разница, вы знаете.

— Тогда в кантине, — сказал Альтман.

— Как долго вы там были? — снова спросил Галло.

— Я как раз собирался перейти к этому вопросу, — сказал Альтман, слегка повысив голос. — Он позвонил мне и попросил встретиться с ним. Мы должно быть пробыли там, точно не знаю, несколько часов.

— Несколько — это сколько? — спросил Рамос.

— Я не знаю, — ответил Альтман. — Около двух, полагаю.

— Бармен говорит три, — сказал Галло.

— Ну, он, вероятно, прав, — сказал Альтман. — Возможно, около трёх.

— Но вы только что сказали два, — сделал замечание Рамос.

— Это было всего лишь предположение, — сказал Альтман. — Как я могу детально вспомнить? В любом случае, к чему это всё? Вы можете перейти к сути дела?

— Нет, — ответил Рамос, — не можем.

— Дело в том, — сказал Галло, — что вы были последним, кто видел Хэммонда живым.

— Он мертв? — спросил Альтман.

— Он мертв, — ответил Галло.

— Что произошло? — спросил Альтман.

— Вот это мы и пытаемся выяснить, — сказал Галло.

— Вы же не думаете, что я сделал это, так ведь? — спросил Альтман. — Вы же не думаете, что я убил его?

— А откуда вы знаете, что его кто-то убил? — спросил Рамос.

— Я не знаю этого, но я начинаю подозревать, — сказал Альтман.

— Ведь он мог погибнуть в результате несчастного случая или естественных причин, — заметил Рамос, — но вы сразу же сделали вывод, что он был убит.

— Куда вы с ним направились после того, как покинули бар? — спросил Галло.

— Кантину, — поправил Рамос.

— После того, как покинули кантину, — исправился Галло.

— Никуда не направились. — На улице мы пожали руки и я пошел домой. Я не знаю, куда он отправился.

Альтман наблюдал, как два офицера полиции посмотрели друг на друга, обмениваясь многозначительными взглядами.

— Что произошло? — спросил Альтман. — Как его убили?

— Хэммонд был вашим любовником? — спросил полицейский.

— Что? Нет, разумеется, нет! Вы сошли с ума?

— Почему вы сказали — разумеется, нет? — спросил Галло.

— У меня есть девушка, — ответил Альтман.

— И что это доказывает? — спросил Рамос.

— Послушайте, — сказал Альтман. — Почему вы не хотите мне сказать, что произошло?

Два офицера снова переглянулись.

— Было ли что-нибудь необычное в поведение Хэммонда? — спросил Галло.

— С какого черта мне знать, было ли в его поведении что-нибудь необычное? — сказал Альтман. — Я виделся с ним только однажды. Мне не с чем сравнивать.

— Не кипятитесь, — сказал Рамос, — не нужно так волноваться.

— Глотка, — сказал Галло и провёл пальцем поперёк своего собственного горла.

— Что? — сказал Альтман.

— Вы спросили, как он умер, — ответил Галло. — Он перерезал себе глотку.

— У него был с собой нож, — сказал Рамос. — Вы знаете, чьи отпечатки на нем были?

— Чьи? — спросил Альтман.

— Ничьи, — ответил Галло.

— Нож был начисто вытерт.

— И вы думаете, что это я сделал? — спросил Альтман. — Для чего мне это делать?

— А нам откуда знать — для чего? — хладнокровно спросил Рамос. — Мы даже не знаем, о чём вы двое разговаривали.

— Так о чём вы говорили? — спросил Галло.

— Это безумие, — сказал Альтман. — Вы считаете, что он мог быть убит вследствие чего-то, что связано с нашей дискуссией?

— Откуда мы можем знать, пока вы не рассказали нам о чём был разговор? — спросил Рамос.

Альтман так и поступил. Он сделал глубокий вдох и начал подробно излагать их беседу, максимально точно, как только мог вспомнить. Когда он произнес название «ДреджерКорп», то заметил, что офицеры вновь переглянулись. Продолжая свой рассказ, он увидел, что сначала Рамос, а затем и Галло скрестили руки на груди. Когда Альтман закончил, Галло поднялся с кресла и сказал:

— Благодарим вас, мистер Альтман. Вы нам очень помогли.

Рамос уже направлялся к двери.

— Погодите минутку, — сказал Альтман. — И это все?

— А чего вы еще ожидали? — спросил Рамос. — Что мы вас арестуем?

— Мы свяжемся с вами, если вы нам понадобитесь, — сказал Галло, а затем они оба ушли.

Он позвонил Аде, чтобы поговорить с ней о случившемся, но она не отвечала. Альтман чувствовал, что все еще не пришел в себя. Он заметил, что его руки дрожат. Спустя некоторое время, прихрамывая, вернулся Филд.