Пёрышко (СИ) - Иванова Ксюша

Спросил и в глаза ему посмотрел. Мстислав как вопрос мой услышал странно повел себя - взгляд не выдержал, глаза отвел в сторону и сказал неуверенно как-то:

- Меч? Какой меч?

- С каменьями. Из стали такой, какую не видывал я никогда.

- Не знаю. Не видел меча у тебя.

- Врешь, друг, вижу, что врешь мне.

Встал Мстислав и говорит: 

- Ничего я тебе, Богдан, не скажу. Иди к Ярополку. Пока ты без сознания лежал, он вместо воеводы был, ему и ответ держать.

Встал и я. Покачал в недоумении головой:

- Не пойму я, в чем тайна здесь! Ну, меч! И что с ним? Почему сказывать нельзя? Не украл же я его в самом деле?

- Не украл. Еще раз говорю, иди к Ярополку. Пусть он решает, что говорить тебе, а что нет.

- Ты пойми, что Ярополку о тех днях тяжело вспоминать будет - помнишь сам, что с Миланьей его тогда случилось.

- Ну, тогда, к Бажену иди! Он князь! 

-  А и правда, пойду-ка к Бажену. Вижу, что ты что-то важное для меня знаешь. Но, не хочешь  говорить  - твоё право! 

После разговора с Мстиславом я запутался еще больше. Что же со мной произошло такого,  что говорить мне же самому нельзя?  Теперь я точно не отступлю  - узнаю, во что бы то ни стало!

Только Бажен оказался таким же неразговорчивым, как и Мстислав. Уперся, что ранен он сам был, что без сознания несколько дней лежал, потом соображал плохо, и, в общем, ничего ему неизвестно.

Как уснуть-то ночью, если мысли в голову лезут непонятные. Обманывают меня. Друзья мне врут. Как же правду выяснить, если кругом обман? Заснул только к утру. 

И в эту ночь не видел кошмара. Наоборот, приснился мне сон необычный. Будто на сеновале я с девицей  нахожусь. Обнимаю ее, сердце в груди замирает от счастья. И она шепчет: "Богдан, Богом мне данный... Только каким? " Не вижу лица ее. А увидеть хочу. Прошу ее: "Покажись мне, милая" А она смеется: "Любить тебя буду. Ни на кого не посмотрю больше". Шепчет слова эти и туманом рассеивается в моих руках. Хватаю воздух пальцами, пригоршнями, удержать пытаюсь, зову ее... как зовут тебя... как? Ответь, подскажи мне! Плохо мне без тебя! Больно мне! Шелестом, шепотом, стоном, эхом далеким слышится: "Ясна-а-а!"

Сажусь в постели! Тело крупной дрожью дрожит. Руки к глазам подношу - трясутся. 

Утром к Ярополку иду. В избу зовёт. Только у меня один единый вопрос. И для него в избу идти не нужно. В глаза ему смотрю - этот не соврет, не обманет! 

- Ярополк, кто такая Ясна?  Нет-нет, друг, глаза не отводи! Не обманывай меня!  Знаешь, вижу, что знаешь. Говори, иначе, знать тебя не желаю! 

Молчит. 

- Ярополк, живу весь год, как во сне дурном. Сам не свой хожу. Не могу так больше, правду знать хочу. Кто она? Откуда меч у меня такой?  Кто эта девица, что в избе моей живет? 

Поднял глаза. 

- Что ж тебе, Богдан, решать. Сказала она, не вспомнишь ты о ней. Сказала, узнаешь правду - умрёшь,  погибнешь. Но выбор за тобой. Не дорога тебе жизнь - расскажу. 

- Ты живёшь, Ярополк,  ради сына.  Больно тебе, трудно?  А, мне, мне ... ради кого мне жить? Не хочу... Что скрываете вы, друзья мои верные, что таите  от меня?

- Ясна - это жена твоя, Богдан. В деревушке маленькой в двух днях от Изборска женился ты на ней. С нами она в город поехала. 

- Жена? Почему она в Муром со мной не вернулась? Как жениться так быстро мог? 

- Слушай по порядку сказывать буду. Ничего не утаю. 

И стал он сказывать. С ночи той, на поляне в лесу. Рассказал, как Бажена убить пытался. Как девушка на поляну вышла. Как бабка девушки той руками Бажена исцеляла. 

- Нужен был Бажену в пути особый лекарь. Такой как старуха эта. Только она сама ехать наотрез отказалась. Не знаю, о чем вы с ней беседовали в избе. Только когда вышел ты, нам объявил, что жениться на Ясне будешь. И Ясна лечить Бажена станет.

- Зачем Бажена убить пытался, не отвечай, понимаю. Но как меня жениться заставили? 

- Что сказать тебе? Причина была. Но, только, мне кажется, что полюбил ты ее. С первого взгляда, там в лесу. Смотрел на нее, глаз не отводил. И она так же...

- Не помню. Ничего не помню. Какая она, Ярополк? 

Улыбнулся воин. Впервые за год улыбку его видел. 

- Хорошая, Богдан! И красавица! И, знаешь, уходить она не хотела, всю дорогу от Изборска до деревни, где жила, плакала на груди твоей. Мы её с собой звали. Да только сказала она, что погибнешь ты, если она с нами отправится.

- Не помню... Совсем ничего. Ярополк, посоветуй, что делать мне?

- Нет, Богдан, не советчик я в делах таких. Сам решай, но если помощь моя нужна тебе будет, я с тобой ехать готов.

- Спаси Бог тебя, друг! Пойду я...

Шел к княжескому терему, дороги не замечая. А в мыслях ударами сердца имя ее билось: "Ясна. Ясна. Ясна... Жена моя". Почему же ушла она? Почему оставила меня? Почему из памяти моей все, что её касается, стерто, выжжено? 

Как день прошёл,  что делал я, с кем разговаривал, ничего в сознании не отложилось. 

А когда в темноте домой возвращался у избы почти, как молнией ударило: Мира! Она во всем виновата! Она Ясну прогнала! Голову руками сжал и все на свои места встало. Понял. Не вспомнил, нет, но понял. 

В избу вошёл,  мать стол накрывает. 

- Мать, Весняна где?

Обрадовалась мать, заулыбалась  - сын, наконец, девицей интересуется. Если бы знала она...

- В бане она!

Ничего не объясняя, в баню зашагал. Двери распахнул - стоит в предбаннике в рубахе одной, волосы распущены, улыбается:

- Я ждала тебя, Богдан...

- Ну, здравствуй...      Мира...

23. Решение

Неужто ошибся? Смотрит, будто не понимает, о чем я. Вид такой жалостливый, что помимо воли моей, рука по голове погладить тянется. 

- Весняна я, забыл что ли?

Только взгляд мой вдруг с лица ее прекрасного  в сторону скользнул. И увидел я на лавке за спиной ее свечение  легкое. Проследив за взглядом моим, Весняна попыталась закрыть собой предмет этот, но, взяв за плечи, отодвинул я ее в сторону. Что это? На лавке переливался сине-зелёным цветом шар прозрачный, в глубине которого вспыхивали и тут же гасли красные искры. 

За спиной раздался смех, злой, насмешливый:

- Посмотри, посмотри, милый мой, внимательно всмотрись. Знаешь, кто я. Значит и о ней знаешь уже. Смотри!

Глаза за искрами стали следить. Вдруг искры эти в одно большое светящееся облако слились. А потом облако это белым вдруг стало и расширилось по величине шара. 

И увидел я картинку, которая как живая двигаться стала. И были на картинке той люди. Возле избы большой, новой, на пригорке выстроенной шевелились они, делали что-то. Пригляделся я и узнал человечка одного. Милорад! Разведчик! Друг мой! 

Стал смотреть дальше. Милорад рядом с домом качели строил. Два столба были вкопаны, вверху ровная ветка закреплена, как перекладина, между столбами. Верёвки вниз висели. К веревкам он дощечку прикреплял. 

Тут к нему девушка вышла. В белой рубахе, юбке-паневе  и с длинной косой, через плечо перекинутой. Не успел лица ее рассмотреть - побежала она и с разбегу в распахнутые Милорадовы объятья упала. Закружил он ее. Поставил, целовать стал. А потом на качели усадил. Видно было, как Милорад улыбается, а девушка спиной ко мне была, лица ее вновь не увидел. Да, впрочем, лица-то  я все равно не помнил. 

Тут картинка стала уменьшаться и очень скоро пропала совсем.

- Как тебе, Богдан, чудеса мои? Видишь, Ясна замену тебе нашла? Милорад-то не просто так в Муром вернуться не захотел. Поведали тебе друзья твои, что и он жену твою полюбил? Нет, не сказали. Вижу. Так вот, дружинник твой не в Изборске, а в деревне с нею рядышком!

Нет. Нет, не хочу слышать это. Я только почувствовал, только представил себе ее. Только поверил в то, что она меня ждет, в то, что ОНА - другая, ни на кого  не похожая, особенная...

Но глаза же видели! А, впрочем, штуковина эта, возможно, не то, что есть на самом деле показывает, а то, что хозяйка ее хочет!