Черная книга смерти - Гордон Далквист

— А что вы собираетесь делать с этим? — Миссис Доб кивнула на серебряные пенсы в руке Чаня.

Слышала ли она хоть слово из сказанного? Чань швырнул монетки на столешницу.

— У меня нет времени…

— Я его не видела, — с ухмылкой сказала миссис Доб. — И как видите, ни капитана, ни его людей в Карте нет…

Рука хозяйки гостиницы потянулась к монеткам. Чань схватил ее за запястье. На лице миссис Доб были написаны страх и жадность одновременно.

— Я сказал истинную правду, миссис Доб, — прошептал он. — Безжалостные убийства. Если окажется, что вы мне солгали, вы обречены.

Чань вышел на темную улицу, но не успел пройти и пяти шагов, как у него за спиной, со стороны севера, послышался стук копыт. Он увидел надвигающуюся на него громаду и едва успел, бросившись на землю, увернуться от лошади. Поморщившись — колено его ударилось о камень, — Чань поднял голову, но наездник уже скрылся из виду, а через несколько секунд и вовсе покинул городок. Еще один из людей капитана, спешивший встретить своего начальника у поезда? Но как они могли договориться об этой встрече? Чань был уверен, что, не вмешайся он в ход событий, капитан с Джозефсом до сих пор творили бы свои неправедные дела в рыбацкой деревне.

А что это были за дела? Они знали о Чане — о «преступнике», — а значит, и о Свенсоне, и о мисс Темпл. Но в первую очередь солдатам, видимо, следовало найти дирижабль и тех, кто остался в живых. Вероятно, они обследовали приличную часть Железного Берега и убедились, что в живых не осталось никого, а дирижабль затонул вне пределов их досягаемости. Но все это не объясняло появления нового всадника и обезумевшей лошади, от которой пахло синей глиной.

У конюшни Чань увидел юного Уиллема, закрывавшего дверь, и помахал ему, но тот не разглядел его в темноте. Чань продолжал идти, пока не добрался до слякотного двора. Остановившись, он посмотрел на небо. Было не больше шести — у него оставалось около часа. Чань расправил плащ на плечах, постучал кулаком в дверь и позвал парнишку. Ответа не последовало. Он потянул дверь — заперто, снова постучал, потом приложил ухо к щели… приглушенный стук лошадиных копыт… голоса… они наверняка слышали его. Неужели кто-то не позволил Уиллему или Кристиану открыть дверь?

Прямо над головой Чаня была небольшая дверка для доставки сена на чердак. Чань поставил ногу на ручку двери, как на ступеньку, и подтянулся.

Несколько мгновений он опасно балансировал, упираясь коленом о подгнившую наддверную перекладину, но наконец ударил в дверь кулаком. Та открылась настолько, что Чань смог просунуть руку. Дверка удерживалась при помощи веревки, и он протиснул руку еще дальше. На веревке были навязаны узлы. Перекладина прогнулась под его весом. Если эта штука рухнет, он наверняка сломает руку, застрявшую в проеме. Чань беззвучно выругался, высвободил руку и, вытащив нож, одним ударом перерубил веревку.

Чердачная дверь распахнулась. Чань бросил нож в солому, забрался на чердак, подобрал нож и бесшумно прокрался к дыре в полу, из которой торчала приставная лестница. Теперь стало лучше слышно, что происходит внизу. Уиллем ставит новую лошадь в стойло… и голоса… парнишка… нет, два мальчишеских голоса… или один женский?

Кровь застыла в жилах Чаня. Он сполз по лестнице, спрыгнув с последних пяти ступенек.

У дверей каптерки стояла графиня ди Лакер-Сфорца.

Когда он видел ее в последний раз? В дирижабле… Она только что убила принца и Лидию… глаза у нее горели безумием, как у опившейся кровью жрицы Вакха, как у чувственной минойской жрицы с топором, — стоило ей взять голыми руками две стеклянные книги, как она уже не могла удержаться от насилия. Потом она вылезла на крышу кабины, черные волосы развевались на ветру…

Чань осторожно отошел от лестницы.

За спиной у графини сидел на стуле бесчувственный Кристиан. У ее ног лежало что-то странное, похожее на обтянутую кожей шестиугольную шляпную коробку.

— Графиня…

— Кардинал Чань.

Вид у нее был изможденный, голова во время разговора чуть наклонялась, словно в подтверждение того, что она только женщина и, несмотря на всю ее находчивость, сейчас ее силы почти на исходе. Чань никогда еще не видел графиню такой… полной человеческих слабостей, покорной судьбе. Волосы ее были кое-как подколоты сзади, а на лице — необычное дело — лежала тень усталости. Платье выглядело слишком уж простым для нее: дешевый шелк, выкрашенный в сиреневый цвет, — чей-то свадебный наряд, приспособленный для других нужд. Интересно, из чьего дома она украла это одеяние? Чань не заметил никакого оружия в ее руках, но какая разница — эта женщина сама была оружием.

Он повернулся, услышав, как Уиллем выходит из стойла — лошадь у него за спиной выглядела усталой, но здоровой. Парнишка держал в руках что-то, завернутое в холстину.

— Я вытащил, что вы просили, из седельного мешка… — начал он, но замолчал, встретившись взглядом с Чанем.

— Все в порядке, Уиллем, — совершенно спокойным голосом сказала графиня. — Мы с Кардиналом старые друзья.

Чань фыркнул.

— А я думала, что ваши раны смертельны, — сказала она.

— А я думал, что вы утонули.

— Да, наша жизнь — не что иное, как череда разочарований.

Она вытянула пальцы рук, словно проснувшаяся кошка — свои когти. Чань, не отрывая от нее взгляда, обратился к Уиллему:

— Уиллем, ты должен уйти. Положи сверток и иди домой.

Парнишка метнул взгляд на графиню, потом — на Чаня, но не шелохнулся.

— Он не причинит мне вреда, дорогой, — тихо сказала графиня. — Ты можешь делать, что хочешь. Спасибо тебе за доброту.

— Я вас не оставлю, — прошептал мальчик.

— Она тебе не мать! — прокричал Чань, а потом пробормотал: — Ведь у тебя не восемь ног…

Графиня рассмеялась булькающим смехом: казалось, бутылку с темным вином опрокинули горлышком вниз.

— Кардиналу Чаню и мне нужно многое… обсудить. Мне ничего не грозит, дорогой Уиллем. Честное слово.

Парнишка недоверчиво посмотрел на Чаня и медленно положил холстяной сверток. Чань отошел, освобождая ему проход, и дождался, пока мальчик не снимет с дверей засов и не выскользнет на улицу. Чань снова фыркнул и сплюнул на солому.

— Значит, все же не все вокруг вас погибают? Даже если не знать путей к спасению.

— Хотите сказать, что ваше общество менее опасно, Кардинал? Что-то я не вижу мисс Темпл и доктора Свенсона.

Чань показал ножом на второго конюха, все еще неподвижно сидевшего на стуле.

— А что вы сделали с ним?

Графиня с полным безразличием пожала плечами.

— Ничего. Я только что пришла.