Пионер в СССР - Павел Ларин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому я сделал то, что должен был сделать при таком раскладе. Медленно наклонился, поднял с земли крепкую палку, а потом с разбегу, в прыжке, долбанул ею девчонку по затылку.
Естественно, я прекрасно знал, куда бить и как. У меня нет цели угробить Фокину. Для начала я должен узнать правду. Да и внезапная гибель пионерки от несчастного случая вообще ни к чему. Лишняя колгота. Но вот отключилась Маша мгновенно. Собственно говоря, этого и добивался. Не дать ей закончить беседу с Костиком, не заметить меня, не узнать обо мне. Все. Программа-минимум выполнена.
Я задумчиво посмотрел сначала на Костика, который продолжал раскачиваться из стороны в сторону, улыбаясь дебильной улыбкой. Потом перевел взгляд на Фокину, лежащую у моих ног.
Теперь дело за малым. Привести вожатого в разум, а потом как-то ему объяснить, какого хрена мы все здесь делаем и почему Фокина валяется в траве.
Глава 12
— Ванечкин…Ванечкин, вставай. Просыпайся. Подъем! Проспишь завтрак. — Голос Мишина звучал глухо, словно мне в уши напихали ваты. — Десять минут осталось, а ты еще даже умываться не ходил. Петя!
Сквозь сон я понимал, Толстяк пытается меня разбудить и даже активно трясет за плечо. Но чисто физически открыть глаза или поднять голову просто не мог. Вообще никак. Веки были тяжёлые, а в теле болела каждая клеточка.
Эта долбанная ночь стоила мне нескольких лет жизни. Честное слово. Не удивлюсь, если у Ванечкина появились седые волосы. И от стресса, и от охренеть насколько тяжелой физической нагрузки.
Однако, без ложной скромности скажу, сегодня я сделал практически невозможное. Невозможное для Пети Ванечкина, естественно. Жаль, что он сам никогда об этом не узнает. Жаль, что вообще никто об этом никогда не узнает. Люблю, когда меня восхваляют и превозносят. Сейчас точно было за что превозносить.
После того, как вырубил Фокину, передо мной встала даже не проблема. Проблемища!
Для начала я точно знал, Константина выводить из состояния гипноза нужно только в спальне. Потому что никак, никаким образом не смогу ему объяснить, с какого перепугу он оттирается в лесу и почему у нас имеется в наличие Фокина в бессознательном виде.
Далее, пункт номер два — под кустами, на территории лагеря осталась Селедка. С ней еще сложнее, чем с Прилизанным. Девчонка в разуме, все прекрасно соображает. Иногда даже лучше, чем, возможно, хотелось бы. Если она одновременно увидит и Машу, и Константина Викторовича при том, что оба они далеко не в лучшей форме, то объяснить что-то Тупикиной, будет еще сложнее, чем вожатому.
Поэтому, я решил действовать поэтапно.
В первую очередь, внимательно осмотрел Фокину. Прикинул, как скоро она придёт в себя. Учитывая, куда и с какой силой бил, все же нескоро.
После Фокиной занялся Константином. Вожатый по-прежнему стоял на месте, раскачиваясь из стороны в сторону. Судя по счастливому, дебильному выражению лица, он пребывал в данный момент где-то очень далеко. А точнее глубоко. Глубоко в себе. За него можно не волноваться. Самостоятельно из такого погружения никто выйти не сможет. Отлично. Не хотелось бы потом перепуганного, внезапно пришедшего в себя Костика по всему лесу искать.
Убедившись, что эти двое в мое отсутствие ничего не натворят, потому как одна — валяется мешком, а второй тихо курлыкает себе под нос и совершенно не подает признаков адекватности, я рванул к Селедке. Теперь надо разобраться с ней.
К счастью, девчонка была на том же месте, где ее оставил.
— Петя! — Тупикина уже ухитрилась подняться на ноги и опиралась о березку, обнимая ее обеими руками. — А я уже заволновалась. Все хорошо?
— Хорошо. — Искренне ответил я, потому что не считал свои слова враньём. Никто же не умер, значит все просто отлично. А могло быть наоборот, очень даже плохо.
Затем подскочил к Селедке, с ходу, ни слова не говоря, подхватил ее на руки, и побежал к корпусу. Ну, ладно…не побежал. Быстро пошёл. Хотя было это совсем непросто. Чертов Ванечкин…если удастся покинуть его тело и поменять сосуд, непременно перед уходом вложу пацану в голову мысль о физических тренировках. Они ему жизненно необходимы. Тупикина, конечно, от моей прыти обалдела. Она что-то пискнула, но сразу замолчала. Думаю, включила голову. Потому что кандылять до корпуса мы могли бы долго. Это вполне понятно. А так я сократил время пути сразу в нескольких раз.
Когда донес подозрительно притихшую девчонку до окна туалета, где осталась приоткрыта створка, думал выплюну лёгкие. И, возможно, еще какие-то внутренние органы. Отдышка была такая, что воздух выходил из меня с хрипом. Про ноющие мышцы вообще молчу.
— Это мужской… — Заартачилась вдруг Селедка, когда усадил ее на подоконник. — Не могу в мужской, а вдруг кто-то зайдет.
Сказать честно, в эту секунду у меня появилось огромное желание закинуть Тупикину в сортир за шиворот. Кто, твою мать, зайдет? Ночь на дворе. Все нормальные люди спят. Один я, как идиот, мечусь по периметру, решая кучу дебильных проблем. А девчонке — туалет не такой.
— Лена… я сейчас немного неспокоен. Поэтому, очень тебя прошу… — Я вытер пот со лба, а затем рявкнул на Тупикину громким шепотом. — Лезь! Тебе всего лишь надо перекинуть ноги, потом осторожно встать, чтоб дать возможность протиснуться мне. После чего, отнесу тебя в спальню, открою входную дверь, притащу Машу…
— Как притащишь? Почему притащишь?! — У Селёдки моментально округлились глаза и рот. Одновременно.
Только в этот момент сообразил, что ляпнул. Тупикина ведь не в курсе, ее подружка в некотором роде не способна сейчас к самостоятельности ни в каком виде.
— Черт…В общем, слушай… Маша…С ней действительно все не так, как должно. Но… Не могу сказать тебе всего. Правда не могу.
— Петя… — Селёдка сидела на окне, свесив ноги и смотрела на меня очень серьёзно. — Просто скажи, с ней все в порядке?
— Да! — Кивнул я, максимально честно вытаращив глаза. Ну, а почему бы и не в порядке. Руки, ноги на месте. Голова тоже. Чисто формально, значит, с Машей все в порядке.
— Слово даешь? — Селёдка решила очень не вовремя проявить настойчивость.
— Клянусь!
— Нет. — Тупикина покачала головой. — Честное пионерское слово дай.
Чуть не взвыл. Время идёт, а я тут перед ней распинаюсь.
Селедка смотрела пристально, внимательно, не отводя взгляд.
— Хорошо. Честное пионерское слово. — Я в этот момент даже угрызений совести не чувствовал. Если ей моя клятва ничего не значит, да и хрен с ним. Хотя, мало кто слышал что-то подобное из моих уст.
Тупикина снова кивнула, на этот раз удовлетворенно, перекинула осторожно ноги и подвинулась. Чтоб мог пролезть я.
Дальше все было гораздо
