Зачистка - Алексей Гравицкий

— Здесь не бегают, — безразлично бросил в воздух Мун. И поймал на себе недовольный взгляд. Белобрысый заказчик начинал злиться. Это хорошо. На эмоциях люди могут сказать то, чего никогда не скажут в спокойном состоянии. Эмоция развязывает язык. Потому действовать на нервы — святое дело.

— Заказчику нужны услуги консультанта, — холодно проговорил он. — Никакой особенной активности, никаких рисков. Консультативные услуги против денег. Так ты согласен?

Мун задумчиво мусолил спичку и ухмылялся, наслаждаясь эффектом. А то что-то слишком вольготно этот хмырь себя почувствовал. Вот и на «ты» перешел, как только с него слезли и пистолет от башки убрали.

— Что еще не так? — не выдержал молчания белобрысый.

— Вопросы терзают. Если консультант нужен там, то что ты делаешь здесь?

— Так меня за консультантом как раз и отправили.

— Хорошо, — улыбнулся Мун и заговорил быстрее: — Как добрался сюда, если сам не можешь выбраться отсюда?

— Сюда меня привели.

— Кто?

— Сталкер.

— Догадался, что не вагоновожатый поезда Москва-Харьков. Как звать?

— Меня?

— Сталкера твоего.

— Киряй.

— И чего Киряй тебя в качестве проводника не устроил? И зачем вы сюда пришли, если проводник уже был?

— Он к себе потащил.

— Сюда? И ты пошел?

— Он мне жизнь спас.

— А сейчас он где?

— Умер.

— С хрена ли?

— От гангрены.

Белобрысый отвечал бойко и без запинки. Либо не врал, либо продумал вранье в деталях заранее. Но отчего-то возникало ощущение недомолвки. Мун замолчал и задумался.

— Допрос окончен? — поинтересовался белобрысый.

— Допустим. — Мун сплюнул спичку и посмотрел белобрысому прямо в глаза. — А чего же ты сразу не предложил денег и работу, если все так, как ты говоришь? Зачем надо было карабином размахивать и драку затевать?

Мунлайт буквально сверлил взглядом, но белобрысый глаз не отвел.

— Знаешь, — сказал он немного изменившимся голосом, — я здесь видел не так много сталкеров. И все вели себя, как последнее говно.

И Мунлайт поверил. Не потому, что услышал нечто приятное или правдивое, а по тому, как это было сказано.

— Это из-за того, что ты не со сталкерами общался, а с бандюками, — улыбнулся он и добавил, сбивая с мысли, если какая лишняя в белобрысую голову заглянула: — А ещё кто-то говорил, что я порядочный человек. А выходит, говно.

— С ПБ у виска ещё не то скажешь, — проворчал тот. — И потом я проверял. Если ты ни на что не способен, то на кой мне такой исполнитель?

— Проверял, значит. Игрун.

— Игрок, — поправил белобрысый таким тоном, словно делал это не в первый раз. — Кстати, а тебя как зовут?

— Мунлайт, — безразлично откликнулся тот.

— Это потому что седой?

Мун поднялся на ноги.

— Это потому что Мунлайт. А за лишние вопросы здесь можно неприятностей словить. Считай это бесплатной консультацией. Авансом. Кстати, насчет аванса?

Белобрысый ловко подскочил на ноги. Мун присвистнул. Из такого положения, в котором сидел, да одним движением он бы не смог. Не то Игрок недавно плац топтал и мышцу качал на казенных харчах, не то большой спец в области брейк-данса.

— Я сейчас, — сказал он и полез вниз в подвал. Мунлайт по этому поводу напрягаться не стал. Прежде чем вылезти из землянки, он вывернул наизнанку рюкзак, разворотил залежи коробок, что каким-то чудом остались стоять у стены. Ничего опасного, кроме реквизированного оружия и саперной лопатки, он не нашел. А патроны сами по себе не стреляют, так чего напрягаться?

Он провел языком по сколотому зубу, выудил из коробка еще одну спичку и принялся мусолить кончик. Кажется, в самом деле подфартило напоследок. Осталось только вместе до кордона дойти и выдать консультации, какие понадобятся этим ученым-туристам или кто они там.

Что-то, конечно, этот Игрун не договаривает, ну и пёс с ним. Здесь у каждого куста свои тайны, и пусть половина тех тайн — секреты Полишинеля, не важно. Главное, чтоб платили.

Из черного провала входа вылетел пустой рюкзак, шлепнулся на землю. Следом показался Игрок. Вылез наружу, раскрыл рюкзак и полез внутрь. Где-то глубоко внутри вжикнула молния.

Мун растерял безразличие. Рюкзак полегчал, он его и бросил. А там, выходит, какие-то скрытые карманчики. Пистолета там, конечно, Игрок утаить не смог бы. Пистолет весит поприличнее, он бы заметил. А вот нож или заточку — запросто. Рано расслабились, камрад Мунлайт.

Впрочем, заточки там не нашлось. На глазах у сталкера Игрок выудил из рюкзачьего нутра две аккуратные банковские пачки, крест-накрест перетянутые бумажными ленточками.

— Это аванс, — протянул пачки Игрок. — За то, что ты выведешь меня за кордон. Дальше будет и другое дело, и другие деньги. Детали обговорите на месте.

— С кем?

— Я ничего не решаю, — ответил белобрысый. — Мое дело — проводника найти. Ну или консультанта, если угодно. Держи, и будем считать, что между нами полное доверие.

— Хорошо.

Мунлайт взял протянутые деньги. Палец как бы невзначай провел по ребру пачки. Жестко зашуршали туго стянутые купюры. Настоящие. Все. Не кукла, с которыми тоже доводилось сталкиваться.

— Только одно условие.

— Какое? — насторожился Игрок.

— Я работаю с напарником. Он тут рядом, в деревне. Сейчас за ним сбегаю, и идем. — Мун растянул губы в гадостной ухмылке.

Игрок стоял рядом, потеряв дар речи, и переводил убитый взгляд с Муна на деньги, с денег на оружие, с оружия на Муна и дальше по кругу. Так, должно быть, мог выглядеть робот из читанной в детстве книжки, которого замкнули на противоречие между законами робототехники.

— Эй, — подбодрил Мунлайт. — Не смотри так. У нас же полное доверие. Я вот тебе в знак дружбы и взаимопонимания даже половину денег оставлю, лопатку и бэпэшечку.

— ПэБэ, — мрачно поправил Игрок, глядя, как седой откладывает в сторону саперную лопатку, одну из банковских пачек и пистолет.

— Чего это?

— Пэбэ, а не Бэпэ. Пистолет бесшумный. Это его правильное название. По паспорту.

Мун посмотрел на белобрысого с деланной серьезностью:

— Ага. А «бесшумный пистолет» — это его неправильное название.

— Да, — кивнул Игрок.

— Ты как давно демобилизовался? — посмотрел Мун, как на тяжелобольного.

— При чем здесь?…

— При всем. По паспорту тебя ведь тоже не Игруном зовут. А по мне, знаешь ли, как-то «бесшумный пистолет» более по-русски звучит. И БП на слух приятнее. И вообще…

Мун осмотрелся. Взгляд его упал на саперную лопатку.

— Лопату видишь? — спросил он. Белобрысый снова мотнул головой.

— Вот если я тебе ею сейчас по башке дам, тебе не все равно будет, саперная она, совковая или штыковая? Подумай, а я вернусь скоро.

И бросив пистолет на землю, Мун побрел в сторону деревни.

— Эй, — позвали сзади. — А чего это ты мне пистолет свой оставил? А не винтовку?

— Оптика мне не нравится, — отозвался Мун, не оборачиваясь. — Особенно у тебя в руках.

— Мне тоже. Особенно у тебя.

— Учись доверять.

Мун прошел еще с полтора десятка шагов, когда в спину снова ударилось: «Эй!». Причем на этот раз обиженное, словно ребенку дали конфетку в красивой обертке, но вместо шоколада внутри оказался пластилин. Не иначе пистолет подобрал.

На этот раз Мунлайт остановился и даже обернулся.

Белобрысый стоял с бэпэшкой в руке и выражением полной деморализации на физиономии. Мун поболтал в воздухе обоймой и уронил ее в жухлую траву.

— Только не бегай, Игрунок, — ухмыльнулся он, глядя, как Игрок рванул вперед.

Тот снова замер растерянно, а Мунлайт, довольный, зашагал в деревню.

5

«Скотина, — металось в голове злое. — Наглая, циничная скотина».

Последняя фраза седого сталкера прозвучала так, что после нее оставалось два варианта. Либо ударить, либо… Ударить Сергей не мог. Потому оставалось торчать посреди этого бездушного гадостного местечка и обтекать.

— Обтечёшь, еще придёшь, — пробормотал он себе под нос, когда Мунлайт скрылся из виду, и неторопливо пошел за обоймой.

Хоть место, где обронили столь необходимый ему сейчас предмет, и запомнил, а с поисками пришлось повозиться. Трава подмерзла, подсохла, но это не мешало ей остаться здесь пусть вялым, но все еще густым ковром.

Скорее бы уж снег лег. Зимой активность у этих говнюков поменьше. Какие все больше расползаются по норам, какие вовсе уезжают до весенней слякоти. Видно, Зона отчуждения зимой не очень приятное место даже для сталкеров. Впрочем, даст бог, до зимы силами генерала здесь станет почище и поспокойнее.

Пальцы нащупали холодное и твердое. Старлей поднялся на ноги, загнал обойму в ПБ и с пистолетом в руке вернулся к землянке. Седой, кажется, не обманывал. Во всяком случае, если бы он хотел грохнуть Сергея, то уже много раз успел бы это сделать. Но хамство злило, а невозможность ответить на него просто доводила до исступления. И от собственного оброненного: «обтечёшь, ещё придешь», становилось еще более мерзко.