Учёный - Георгий Константинович Левченко

оно устремления,

Не позволяет природное скотство

Нам превозмочь.

Сергей

Это промысел божий,

Значит достойны мы жизни такой.

Вы отмечали, что я потрудился

Много в архивах, однако отвечу,

Это слабейшая часть у работы,

Просто ненужный довесок, поскольку

Можно иронию, весь необъятный,

Равно трагический пафос истории

Этого страшного сооружения

Как элемента террора, убийства

И геноцида народа России

Мерзким безбожником, псом сатаны,

Нам почерпнуть из древнейших сказаний,

Мной упомянутых только недавно,

Всё в ней имеется, в книге святой.

Вы посмотрите, сколь формы похожи,

Дерзость строителей вред им приносит,

Ведь совершаемый ими же акт,

Против создателя пагубный акт.

Потоцкий

Вы далеко углубились за рамки

Темы, которую ваша работа

Призвана вскрыть, потому, сохраняя

Столь неказистую форму, разбилось

Всё содержание оной на много

Крайне бессмысленных мелких осколков,

Как и коллега удачно подметил,

Залитых жижей пустых рассуждений.

Необходимо исследовать больше,

Дабы раскрыть надлежаще предмет.

Это лишь к слову. А вы расскажите,

Что-то в работе того не увидел,

Сколько прошло по дороге несчастных

С двадцать девятого и до кончины,

Как вы отметили, «пса сатаны»?

Закономерность, возможно, нашли?

Некая схема, быть может, родилась

Периодичности в вашем уме,

Но, опасаясь внести недостатки,

Вы не решились её изложить?

Сергей

Я не считал. Полагаю, трагедия,

Если хотя бы один занесён

В место, чужое, себе на погибель.

Потоцкий

С этим никто и не спорит, милейший.

Не измерима людская трагедия

Цифрой сухою, оно – состояние,

За горизонт распростёртое, имя

Будет которому именно «смерть».

Мы же наукою здесь занимаемся,

Цифры и факты нам надобно знать.

Сергей

Только одно я могу рассказать.

Много крестьян поначалу ссылалось,

Полки с делами их просто безмерны,

Тонкие, в несколько листиков папки.

Многих и вовсе подобною честью

Не удостоили, на основании

Наспех составленного приговора

Бросили в жерло машины террора.

Честно скажу, пролистал их немного,

Просто формально во всём убедился.

Правда, не встретил я фактов того,

Что их ссылали железной дорогой,

Ведь информация крайне скудна,

И не понятно зачем и куда,

В лагерь который отправлены люди,

Так что и выводов сделать нельзя.

Позже ссылались рыбёшки побольше,

И ощущение сразу возникло,

Что справедливость как будто очнулась,

Вспомнивши, в мире она существует.

Бесов судили, они заварили

Кашу кровавую. Часто погоны

На фотографиях ссыльных видал.

Эти к успеху пришли людоедством,

Это они высылали крестьян.

Пусть малочисленным было их племя,

Но и отменно. Загнали во гроб,

Правда, не высылкой, только расстрелом,

Роли Транссиба в их гибели нет.

После дела прихлебателей власти

Взгляд привлекали, которых из сброда

Вывели в люди на место убитых,

Как и случается в нашей России

Им же самим на позорную гибель.

Эти этапами шли в основном,

Но не в Сибирь, а в другие места.

Дальше и вовсе безликая масса,

Учителя и врачи, и колхозники,

Были рабочие, всякие прочие,

Кто вакханалии, красной, прислуживал.

Выжило много из них, но занятно,

Что оставались они прозябать

После отбытия срока в местах,

Где их оставила злая судьба.

Красочный символ той скудости мыслей,

Коей преступный держался режим.

Но наиболее страшные поры

Видим, когда разыгралась война.

В двух направлениях лились потоки,

Кто-то хотел непременно с врагом

Лично сразиться на западном фронте,

Пусть и солдатом последнего сорта,

Но оказалось таких меньшинство,

И механизм продолжал молотить.

Как же к победе приблизилось дело,

Заполонили дорогу вперёд

Люди военные. Только к крестьянам

Несправедливость тех лютых годов

Выглядит всё же весьма непомерней.

В годы последние ссыльных немного

Видим в истории нашей дороги,

Тех, что от случая к случаю псы

В синих мундирах отчётности ради,

Облик людской потерявши у власти,

Ловко хватали в их в жадные пасти.

Остлихтенберген

Как полагаете, дан вам ответ?

Потоцкий

Наполовину, пожалуй, и только.

Периодичность сия не секрет,

Цифры назвать же, признаемся, трудно,

Дело не в авторе данной работы,

В материале проблема, в учёте

Органов, уничтожавших людей.

Ромуальд Игнатьевич

Думаю, больше вопросов не будет.

Прозоров

Есть у меня.

Остлихтенберген

Назовите свои

Имя, фамилию, отчество, звание,

Если имеете, ваше научное,

Место работы и должность, внести

Их в протокол я обязана.

Городецкий

После.

Вы их потом занесёте, скажу,

Как оформлять окончательно станем.

Лучше послушаем мы замечание.

Прозоров

Вы при ответе профессору Лапину

Вдруг презабавную глупость сказали,

Всё излагается в библии, прочие

Знания людям совсем не нужны.

В самом ли деле вы так полагаете

Или для красного только словца,

Дабы потешить либидо толпы,

Бросили давеча то выражение?

Сергей

Я полагаю, в священном писании

Вся совершенная правда дана.

Знание оной достаточно, чтобы

Жил человек в благодати от бога,

Не пробавлялся во тьме и страдании

И не нуждался ни в чём ни на этом,

Ни на другом, неизведанном, свете.

Прозоров

Что излагается в библии, скажем,

Об электронах, об атомных ядрах?

Впрочем, неважно, вернёмся к предмету.

Как полагаете, можно измерить

Библией то, что случилось позднее,

После её компиляции теми,

Кто и не видел земного Христа?

Как, например, мы должны обращаться

На основании собственной веры

В правильность книги, написанной кем-то

Нам неизвестным и невесть когда,

Ну, предположим, хотя б с пылесосом?

Или другие обсудим примеры,

Больше гораздо, но той же проблемы?

Мы проживаем сегодня под гнётом

Некой империи все лицемерной,

Коя возникла отнюдь не вчера.

Принято думать, из религиозных

Горстки фанатиков выросла дрянь,

Но проповедует ныне противное

Всяким канонам любой из религий.

Можем её уничтожить, однако

Этим тогда мы погубим себя.

Стоит ли нам на такое пойти?

С злом примириться нельзя никому,

Злу воспротивиться богоугодно,

Смерть воспринять за его правоту –

В рай отправляться кратчайшей дорогой.

На неизбежную гибель идти,

Самоубийством, с другой стороны,

Будет считаться, и кара ему –

Вечные муки в горящем аду.

Иль допускаете употребление

Вы насекомой религии в деле,

Сходное коему я изложил?

Эта нас учит, что все мы никто,

Кто же ничтожным себя не считает,

Будет убит, и мы сызнова станем

Теми нулями, что были и раньше.

Впрочем, снимаю вопросы свои,

Ведь справедливости чувств обострённых

Следствием вольным явились они,

Но не предмета сегодняшних прений.

Факт лишь один попрошу объяснить

Через священное ваше писание.

Я понимаю его черезмерность

Для обсуждения в заданных рамках,

Но расширял их докладчик, не я.

В чём же причина того, что в истории

Можем развитие мы лицезреть?

Даже отринувши доисторической

Время эпохи, нельзя отрицать,

После периода жизни Христа

Много весьма изменений случилось,

И социальных, культурных, научных.

Больше