Внутри убийцы - Майк Омер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Засунул отключенный телефон в карман и швырнул сумку обратно, к одежде.
Вышел и захлопнул за собой дверь, не обращая внимания на ее сдавленные протесты. У него есть работа, и чем быстрее она будет сделана, тем быстрее женщина замолкнет.
От возбуждения у него кружилась голова. Эта женщина абсолютно безупречна. Девушка-мечта, и он даже не думал, что когда-нибудь найдет такую на улице. Ему казалось, это судьба.
Он уже собирался готовить состав для бальзамирования, но замешкался. После прошлого раза у него осталось слишком мало формалина. Его хватит для того, что он изначально намеревался сделать… но хватит ли его для нее?
Соотношение — штука деликатная. Слишком много формалина — и ее тело станет жестким, с ним будет не управиться. Слишком мало — и через несколько лет она начнет разлагаться.
Он хотел провести с ней все свои дни до конца. Можно ли экономить на формалине? Что важнее — гибкость или лишние десять лет в его обществе?
Он улыбнулся, представив, как стареет рядом с ней. Проводить холодные зимы рядышком на диване, укрывшись одеялом, вместе глядя в телевизор. Лежать в кровати; ее голова у него на груди, в его руке книга, а другой он обнимает ее за талию. Сидеть вместе за обеденным столом; он рассказывает, как прошел день, а она слушает с обожанием и любовью. Он с удивлением осознал, что плачет. Он так счастлив…
Ему определенно нужно больше формалина.
Он взглянул на часы. Сегодня уже слишком поздно. Он добудет формалин завтра.
Укол нетерпения едва не заставил его передумать. Он посмотрел на петлю на столе, представил, как затягивает веревку у нее на шее. Последняя судорога, когда жизнь покидает тело. В штанах стало тесно, когда он подумал о ее неподвижном теле в его власти. Он обернулся к бутыли с формалином. Наверняка этого хватит. Он взял бутыль, рука дрожала от возбуждения…
Нет. Он собирается провести с этой женщиной несколько десятилетий. Он сможет потерпеть еще один день. Он поставил бутылку обратно, сделал глубокий вдох. Завтра. Он сделает это завтра.
Подумал открыть дверь и извиниться перед ней за задержку, но сомневался, что она его поймет. Никто из них не понимал — до процедуры.
Он вышел из мастерской и запер за собой дверь. Приятно знать, что ее слабые крики слышны не дальше этих стен.
Глава 24
МЕЙНАРД, МАССАЧУСЕТС,
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 14 ДЕКАБРЯ 1997 ГОДА
Зои уставилась в открытый гроб, пытаясь почувствовать то, что до́лжно чувствовать в такие минуты. Скорбь, ужас, страх.
Она чувствовала лишь пустоту и сожаление, что не заглянула заранее в туалет.
Когда директор два дня назад вошел в класс и сообщил, что убита Клара, старшая сестра Норы, Зои слышала, как ребята вокруг нее плачут, вскрикивают, потрясенно перешептываются. А она не могла оторвать взгляда от покрасневших глаз директора, думая, что никогда не видела его плачущим.
Нора была ее ровесницей, как и большинство учеников в их классе. Зои была у нее дома три раза, когда обе были намного младше. В шесть лет они были подружками. Она смутно помнила Клару — тогда очень симпатичную десятилетнюю девочку, которую обожала Нора.
Зои тревожила ее собственная реакция. Недавно она позаимствовала книги о серийных убийцах и много читала о психопатах. Людях, лишенных способности сопереживать другим человеческим существам. Психопатов было удивительно много, один процент от всей популяции. Неужели она психопатка? И поэтому не горюет о Кларе? И не прольет ни слезинки, сочувствуя Норе? Мать плакала рядом, а ведь она знала и Нору, и Клару намного хуже, чем Зои. Люди в церкви плакали, их всхлипы слышались по всему просторному залу. Зои пыталась заставить себя заплакать, пыталась думать, каково сейчас Норе. Клара, ее единственная сестра, схвачена мейнардским серийным убийцей. Изнасилована и убита, выброшена, как мусор, в реку Ассабет.
Ничего.
Школьный психолог сказала им, что любая реакция нормальна, все люди по-разному переживают горе. Но конечно, она не имела в виду полное отсутствие реакции. Это ненормально. И зацикливание на убийце, коллекционирование всех статей с его упоминанием — Зои была уверена — тоже ненормально.
Когда подошло время, она заставила себя подойти к гробу, посмотреть в лицо Кларе. Всего на четыре года старше ее, жестоко убита…
Клара не выглядела как девушка, которую жестоко убили. Казалось, будто она спит.
Зои отвернулась, посмотрела на заплаканную толпу, ища кого-нибудь, кто, как и она, абсолютно ничего не чувствует. Несколько детишек выглядели совершенно спокойными. Они не понимали, что происходит. Но каждый взрослый плакал или выглядел так, как будто сейчас расплачется.
Она направилась к выходу; мать пошла следом, гладя ее по голове.
В руку Зои скользнула чья-то ладошка. Она посмотрела на серьезную Андреа, пристроившуюся к сестре. Знала ли Андреа, что происходит? Теперь она каждую ночь спала с Зои. Ибо понимала: что-то очень неправильно.
Мир был белым, снег покрывал церковный двор, укутывал деревья, траву, тонкой полоской лежал на невысокой ограде, отделяющей двор от улицы. Зои пошла за родителями к машине, все молчали. Залезла в салон. Звук запущенного двигателя казался странно приглушенным. У Зои кружилась голова, казалось, будто она где-то не здесь.
И ни одной слезинки. Никакого сопереживания. Совсем как у убийцы.
По дороге домой Андреа пристроила голову на плечо сестре. Она играла с пальцами Зои, как иногда делала по ночам, снова и снова гладя большой палец. Зои молчала, хотя ей было щекотно.
Поездка была недолгой, как и любая поездка в пределах городка. Когда они добрались до дома и вылезли из машины, Зои не могла сообразить, почему весь мир продолжает покачиваться.
А потом она оказалась на коленях, с колотящимся сердцем, извергая свой завтрак. Мать собрала ее волосы, говорила с ней, но Зои не понимала ни слова. Казалось, они мешаются друг с другом, а она кашляла и отплевывалась, смотрела на комковатую желтую гущу на снегу и безудержно дрожала.
* * *
Зои опять посмотрела на часы. Семнадцать минут третьего, и она подозревала, что сон так и не придет. Рядом свернулась калачиком Андреа; одеяло укрывало ее до подбородка, на щеке лежала прядка волос. Зои уже
