«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего - Вадим Полищук

— Как вы знаете, на днях я принял генерала Линевича.

О приеме министр знал. Отставленные от службы генералы Куропаткин и Линевич просили приема, но Куропаткина государь видеть не пожелал, а Линевича, после рассмотрения генералом Рихтером его действий на посту главнокомандующего, все-таки принял. Между тем Николай продолжил:

— Генералом были доставлены некоторые материалы, которые требуют вашего рассмотрения. Я распоряжусь, чтобы их доставили вам сегодня же. Можете привлечь к делу тех, кого сочтете нужным, не посвящая, однако, в детали.

— Слушаюсь, Ваше императорское величество!

На этом император дал понять, что прием закончен. Удивленный генерал вернулся к себе в министерство, гадая, что бы могло означать столь странное и неопределенное поручение императора. Спустя час, благо расстояние до Зимнего дворца небольшое, дворцовые гренадеры при офицере доставили в кабинет министра опечатанные кофр и два зеленых ящика, в какие упаковывали на заводе трехлинейные винтовки.

Дел у министра было много: беспорядки продолжались, и министерство внутренних дел постоянно требовало войск для их подавления, к весеннему собранию Думы требовалось подготовить и принять множество законов, саму армию требовалось реформировать и перевооружить, восполнить растраченные за войну запасы… И все это в условиях весьма ограниченного финансирования. А тут еще весьма странное и неопределенное поручение государя, связанное с приемом опального генерала. Сам Редигер был человеком здравомыслящим, толковым и работоспособным, хотя генералом был скорее кабинетным, чем боевым.

Собравшись с мыслями, Александр Федорович решительно сорвал с кофра печати и, достав из него несколько пухлых папок с бумагами, начал их изучение. Буквально через две минуты он поднялся с кресла, подошел к стоявшему на полу ящику из-под винтовок и вскрыл его. Не прикасаясь, рассмотрел содержимое, открыл второй, затем вернулся за стол с самым озабоченным выражением на лице. Протерев очки, он опять углубился в изучение бумаг, раскладывая по столу фотографии странных машин и людей в непривычных комбинезонах и ребристых шлемах возле них. К себе на квартиру он в эту ночь так и не вернулся.

Генерал-майор Керн вызовом в министерство был несколько удивлен. Возглавляемая им комиссия по разработке нового трехлинейного патрона, созданная при ГАУ, совсем недавно приступила к своей деятельности, и ожидать от нее каких-либо значимых результатов было рано. А проблем предстояло решить много. Предстояло определить предельное давление в стволе винтовки, выбрать форму головной части, определить опытным путем наивыгоднейшую массу пули. До появления нового патрона должно было пройти еще два-три года при условии благоприятного финансирования.

После традиционного приветствия министр пригласил Корна присесть к столу и, выдвинув массивный ящик, достал несколько винтовочных обойм с патронами.

— Взгляните, генерал, вот на это. Что можете сказать?

Керн принял из рук генерала одну из обойм. Несомненно, это была обойма от русской трехлинейной винтовки, а вот патрон уже с остроконечной пулей. Начальник комиссии выщелкнул крайний патрон из обоймы, хотел рассмотреть клеймо производителя, так как ни один из отечественных заводов такого патрона выпустить еще не мог. Но тут его ожидал еще один сюрприз. Дно гильзы было не сферическим, а плоским, с фаской. Никаких клейм производителя, только два числа: сверху — 188, снизу — 44. Даже год производства не указан!

— Откуда это у вас, Ваше высокопревосходительство?

— Не могу сказать, Александр Эдуардович.

Редигер действительно не мог сказать правду, а врать не хотел.

— Вот вам еще один сюрприз.

Сюрпризом была еще одна обойма, только головки пуль в ней были выкрашены в черный цвет, далее шел красный поясок.

— Как следует из присланных пояснений, это патроны с бронебойно-зажигательной пулей. А вот эти, — на стол легли два патрона без обоймы, — трассирующие.

— Бронебойные? — удивился Керн. — Зачем? Могу я получить бумаги с пояснениями?

— Нет, — Редигер даже как-то поморщился, — из них вам станет ясен источник получения данных образцов, а это, по многим соображениям, недопустимо. Поэтому исследуйте данные патроны и постарайтесь изготовить их на нашем петербургском заводе. Их можно принять за образец.

— Но требуется провести их всестороннее исследование, прежде чем принимать неизвестно чье изделие за образец для вооружения русской армии!

— Конечно, конечно, исследуйте Александр Эдуардович, только не очень затягивайте. Думаю, что вы и сами скоро убедитесь в приемлемости данного решения, ведь эти патроны уже многократно проверены…

Министр несколько замялся, но потом твердым голосом проговорил:

— Да, многократно проверены временем.

Покинув министерский кабинет, Керн еще раз озадаченно перебрал полученные от Редигера патроны и обоймы. Видимо, получены они нашей разведкой, но откуда? И почему не указан год выпуска? И почему осторожный и рассудительный генерал Редигер столь уверен в оптимальности данной формы пули? Да и гильза тоже отличается от русской. Ее тоже копировать? Требовать от министра ответов на данные вопросы генерал-майор ГАУ, естественно, не мог, придется все решать самому. От министра Керн направился прямиком на патронный завод, работа предстояла большая.

Проводив Керна, министр начал готовиться к следующему визиту, который обещал быть гораздо более серьезным и продолжительным. Редигер открыл крышку ящика и извлек на свет, один за другим, два странных пулемета. Побоявшись испортить дорогую обивку мебели оружейным маслом и не найдя другого места, положил их на паркетный пол. За пулеметами последовал обычный на первый взгляд тульский карабин, длинная винтовка с примкнутым снизу коробчатым магазином и автоматический пистолет. Пистолет министр положил на стол, вернулся к ящику и вытащил еще два невиданных ранее образца. Оба с дырчатыми кожухами стволов, но один с деревянным прикладом, второй — вовсе без него. Впрочем, нет, вот он, приклад, сверху. После некоторых исследований министр смог его откинуть. Не удержавшись, потянул за рукоятку, расположенную с правой стороны ствольной коробки, потом нажал на спуск. Оружие дернулось, звонко щелкнул затвор. Работает! На крышке ящика он расположил целую коллекцию разнообразных магазинов и подсумков. Окинув взглядом получившуюся композицию, министр, после некоторого размышления, поднял с пола длинную, тяжелую винтовку и убрал ее с глаз долой — рано еще ее кому-то показывать. Потом спрятал в ящик стола пистолет. Дай бог с предложенным управиться, а уж тогда…

— Василий! Взгляни-ка, что нам привезли.

Слесарь, выпиливавший какую-то деталь, зажатую в тисках, отложил напильник и не спеша подошел к офицерам:

— День добрый, Владимир Григорьевич! Здравствуйте, Николай Михайлович!

Между тем солдаты, принесшие тяжеленный ящик, выкладывали из него на верстак первые образцы оружия. Непривычно короткая трехлинейная винтовка, точнее, карабин с неотъемным штыком и два необычных образца с дырчатыми кожухами стволов. Во втором ящике оказались два пулемета. Первым лег на верстак странный пулемет с металлическим прикладом, вторым — пулемет с деревянным прикладом и большим плоским диском сверху.

— Это чье же такое? — заинтересовался первым слесарь. — На Мадсена не похоже.

— Этого нам министр не сказал, — ответил полковник Филатов, — только туману напустил, а на оружии все клейма, годы выпуска и серийные номера зашлифованы. Зато велено нам скопировать и наладить производство этих двух ружей-пулеметов, в первую очередь — этого, с деревянным прикладом.

Слесарь взял пулемет в руки с деревянным прикладом.

— Тяжелее Мадсена будет. Прежде чем копировать, надо бы попробовать.

— Надо, — согласился Филатов. — Причем заметьте, патронов для испытаний дали мало, но уже с остроконечной пулей, комиссия по выработке которой только-только приступила к работе. Чудны дела твои, Господи. Можете идти.

Солдаты, принесшие ящики, ушли.

— Ну что, посмотрим? — предложил Федоров.

Ствол сняли быстро. Филатов проверил его калибрами от трехлинейной винтовки.

— Вполне можно делать на нашем оборудовании. А как газоотводная трубка присоединена? Явно не пайка. Неужели сварка?

— Со сваркой будут проблемы, — отметил Федоров.

— Будут, — согласился Филатов. — А эта штука тут зачем?

Полковник попытался скрутить со ствола непонятный раструб. Тот открутился неожиданно легко. Филатов покрутил в руках конус неизвестного назначения, передал его капитану:

— Есть мысли, Николай Михайлович?

— Пламегаситель это, — догадался Федоров, — чтобы стрелка не слепило.

Капитан перевернул деталь и прикрутил ее обратно раструбом вперед.