Вини Пух и все остальные - Алан Александр Милн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего.
— Это самое лучшее, — ответила мудрая Сова. Но она с ужасом ожидала нового вопроса. И он не заставил себя долго ждать.
— Ну так что же? — повторил неумолимый Кролик.
— Конечно, это совершенно неоспоримо, — пробормотала Сова.
С минуту она беспомощно открывала и закрывала рот, не в силах ничего больше придумать. И вдруг её осенило.
— Скажи мне, Кролик, — сказала она, — что говорилось в первой записке? Только точно. Это очень важно. От этого всё зависит. Повтори слово в слово.
— Да то же самое, что и в этой, честное слово!
Сова посмотрела на Кролика, борясь с искушением спихнуть его с дерева, но сообразив, что это всегда успеется, она ещё раз попыталась выяснить, о чём же всё-таки идёт разговор.
— Прошу повторить точный текст, — сказала она, словно не обратив внимания на то, что сказал Кролик.
— Да там было написано «УШОЛ ЩАСВИРНУС». То же самое, что и здесь, только здесь ещё добавлено «ЗАНИТ ЩАСВИРНУС».
Сова с облегчением вздохнула.
— Ну вот, — сказала Сова, — вот теперь наше положение стало яснее.
— Да, но каково положение Кристофера Робина? — сказал Кролик. — Где он сейчас? Вот в чём вопрос!
Сова снова поглядела на записку. Конечно, столь образованной особе ничего не стоило прочитать такую записку. «Ушол, носщасвирнус. Занит, щасвирнус». А что тут ещё могло быть написано?
— По-моему, дорогой мой Кролик, довольно ясно, что произошло, — сказала она. — Кристофер Робин куда-то ушёл с Щасвирнусом. Он и этот… Щасвирнус сейчас чем-то заняты. Ты за последнее время встречал у нас в Лесу каких-нибудь Щасвирнусов?
— М-м-м, — сказал Кролик. — я как раз хотел у тебя узнать. Как они выглядят?
— Ну, — сказала Сова, — пятнистый или травоядный Щасвирнус это просто… По крайней мере, — сказала она, — он больше всего похож на… Но, конечно, — продолжала она, — это сильно зависит от… Ну… — сказала Сова. — Словом, я плохо представляю себе их внешний вид, — закончила она чистосердечно.
— Большое спасибо, — сказал Кролик.
И он помчался к Винни-Пуху.
Ещё издалека он услышал какой-то загадочный шум. Он остановился и прислушался. Шум был вот какой:
ЗАГАДОЧНЫЙ ШУМ
Опять ничего не могу я понять —
Опилки мои в беспорядке.
Везде и повсюду опять и опять
Меня окружают Загадки!
Возьмём это самое слово ОПЯТЬ.
Зачем мы его произносим,
Хотя мы свободно могли бы сказать
ОШЕСТЬ и ОСЕМЬ и ОВОСЕМЫ?
Молчит ЭТАЖЕРКА, молчит и ТАХТА —
У них не добьёшься ответа,
Зачем это ХТА обязательно ТА,
А ЖЕРКА — как правило — ЭТА!?
Собака кусается. Что ж не беда.
Тогда почему же собака.
Хотя и кусаетСЯ, но никогда
СЕБЯ не кусает однако!?
О если б я это сумел отгадать,
Опилки пришли бы в порядок!
А то мне загадочно хочется спать
От всех этих Трудных Загадок!
— Здорово, Пух, — сказал Кролик.
— Здравствуй, Кролик, — сказал Пух сонно.
— Это ты сам придумал эту Шумелку?
— Да, я вроде как придумал её, — отвечал Пух. — Не то чтобы я умел думать, — продолжал он скромно, — ты ведь сам знаешь, но иногда на меня это находит.
— Угу, — сказал Кролик, который никогда не позволял ничему находить на него, а всегда всё находил и хватал сам. — Так вот, дело вот в чём: ты когда-нибудь видал пятнистого или травоядного Щасвирнуса у нас в Лесу?
— Нет, — сказал Пух, — ни-ко… Нет. Вот Тигру я видел сейчас.
— Он нам ни к чему.
— Да, — сказал Пух, — я и сам так думал.
— А Пятачка ты видел?
— Да, — сказал Пух. — Я думаю, он сейчас тоже ни к чему, — продолжал он сонно.
— Ну, это зависит оттого, видал он кого-нибудь или нет.
— Он меня видел, — сказал Пух.
Кролик присел было рядом с Пухом на землю, но, почувствовав, что это умаляет его достоинство, снова встал.
— Если сформулировать нашу задачу, — сказал он, — то её можно изложить так: «Что Кристофер Робин делает теперь по утрам?»
— Что он делает?
— Да, да. Можешь ты мне рассказать, что он делает по утрам в последнее время? Требуются свидетельства очевидца за последние несколько дней.
— Да, — сказал Пух, — мы вчера с ним вместе завтракали. Возле Шести Сосен. Я сделал такую маленькую корзиночку, небольшую, но подходящую корзиночку, такую порядочную, солидную корзиночку, полную…
— Да, да, — сказал Кролик, — все понятно. Но я имею в виду более позднее время. Ты видел его когда-нибудь от одиннадцати до двенадцати часов дня?
— Ну, — сказал Пух, — в одиннадцать часов… В одиннадцать часов, понимаешь, я обычно захожу домой. У меня в это время там кое-какие дела.
— А в четверть двенадцатого?
— Ну… — начал Пух.
— В полдвенадцатого?
— Да, — сказал Пух. — В полдвенадцатого или немножко попозже я обычно вижусь с ним.
И тут, задумавшись об этом, Пух вдруг вспомнил, что он, действительно, давно не видел Кристофера Робина в это время. После обеда — да, вечером — да, перед завтраком — да, сразу после завтрака — да, а потом, действительно: «Ну, Пух, скоро увидимся», и Кристофер Робин исчезает на всё утро.
— Вот то-то и оно, — сказал Кролик. — Куда?
— Ну, может быть, он ищет что-нибудь?
— Что? — спросил Кролик.
— Я как раз собирался это сказать, — сказал Пух. Потом он добавил: — Ну, может быть, он ищет этого… этого…
— Пятнистого или травоядного Щасвирнуса?
— Да, — сказал Пух, — одного из них. Если его нет на месте.
Кролик строго посмотрел на Винни-Пуха.
— Кажется, толку от тебя немного, — сказал он.
— Нет, — сказал Пух. — Но я стараюсь,
