Вини Пух и все остальные - Алан Александр Милн

чтобы весь мой обед истоптали ногами. Конечно, это пустяки, прихоть, можно сказать, но у всех у нас есть свои маленькие капризы.

Пух важно кивнул и позвал Тигру.

— Пошли! Мы сейчас пойдём к Кенге, уж у неё обязательно найдётся для тебя куча всяких завтраков.

Тигра закончил последний круг и подбежал к Пуху.

— Жжётся! — объяснил он, широко и приветливо улыбаясь. — Айда! — и побежал первым.

Пух и Пятачок медленно побрели за ним. По дороге Пятачок ничего не говорил, потому что он не мог ни о чём думать, а Пух ничего не говорил, потому что думал о новом стихотворении, и когда он всё хорошенько обдумал, он начал:

Что делать с бедным Тигрой?

Как нам его спасти?

Ведь тот, кто ничего не ест,

Не может и расти!

А он не ест ни мёду,

Ни вкусных желудей —

Ну, ничего, чем кормят

Порядочных людей!

Он даже отказался

Жевать чертополох,

Чем вызвал в нашем Обществе

Большой переполох!

Так что ж нам делать с Тигрой?

Как нам его спасти?

Ведь Тигре очень нужно

Немного подрасти!

— Да он ведь и так уже очень большой, — сказал Пятачок.

— На самом деле он ещё не очень большой.

— Ну, он кажется очень большим. Просто огромным!

Пух, услыхав это, задумался и пробормотал про себя:

Не знаю я, сколько в нём Метров,

И Литров, и Килограмм —

Но Тигры, когда они прыгают, —

ОГРОМНЫМИ кажутся нам!

— Вот и весь стишок, — сказал он. — Тебе нравится, Пятачок?

— Всё, кроме Литров, — сказал Пятачок. — По-моему, они тут ни к чему.

— А они обязательно хотели встать сзади Метров, — объяснил Пух. — Вот я их и впустил туда, чтобы отвязаться. Вообще это самый лучший способ писать стихи — позволять словам становиться туда, куда они хотят.

— Неужели? — сказал Пятачок.

Тигра тем временем весело прыгал впереди, поминутно возвращаясь, чтобы спросить: «Сюда идти?». И вот, наконец, показался домик Кенги, и там был Кристофер Робин. Тигра бросился со всех ног к нему.

— Ах, это ты, Тигра! — сказал Кристофер Робин. — Я знал, что ты где-нибудь тут.

— А я сколько всего нашёл в Лесу! — с гордостью сказал Тигра. — Я нашёл пух, и пятачок нашёл, и ещё иа нашёл! А вот завтрака я нигде не нашёл.

Пух и Пятачок подошли к Кристоферу Робину, обнялись с ним и рассказали в чём дело.

— Ты, наверно, знаешь, что Тигры любят? — спросил Пух.

— Если я очень постараюсь, я, наверно, вспомню, — сказал Кристофер Робин, — но я думаю, что Тигра сам знает.

— Конечно, знаю, — сказал Тигра, — они любят всё на свете, кроме мёда и желудей и ещё — как эти жгучки называются?

— Чертополох.

— Да, и ещё кроме этих.

— Ну что же, ладно. Уж Кенга-то накормит тебя завтраком.

Они вошли в дом, и когда Крошка Ру сказал «Здравствуй, Пух» и «Здравствуй, Пятачок» (по одному разу) и «Здравствуй, Тигра» (два раза, потому что это очень забавно звучало и, кроме того, он ведь никогда ещё так не здоровался), — они рассказали Кенге, зачем они пришли, и Кенга очень ласково сказала: «Ну что ж, милый Тигра, загляни в мой буфет и посмотри, что тебе там понравится». Ведь Кенга сразу поняла, что, хотя с виду Тигра очень большой, он так же нуждается в ласке, как и Крошка Ру.

— А можно мне тоже поглядеть? — сказал Пух, который уже начал себя чувствовать немножко одиннадцатичасно, и, получив согласие, он разыскал небольшую банку сгущённого молока. Что-то, видимо, подсказало ему, что Тигры не любят сгущённого молока, и он тихонечко унёс банку в уголок и спокойно занялся ею.

Но чем больше Тигра совал то свой нос, то лапу, то в одну, то в другую банку, тем больше он находил вещей, которые Тигры не любят. И когда он перерыл весь буфет и нашёл всё, что там было, и оказалось, что он ничего этого есть не может, он спросил Кенгу:

— Что же теперь будет?

Но Кенга и Кристофер Робин и Пятачок все стояли вокруг Крошки Ру, уговаривая его принять рыбий жир. И Ру говорил: «А может, не надо?», а Кенга говорила: «Ну-ну, милый Ру, вспомни, что ты мне обещал».

— Что это там такое? — шепнул Тигра Пятачку.

— Это ему лекарство дают, — сказал Пятачок, — он его ненавидит!

Тигра подошёл поближе и наклонился над спинкой кресла Ру. И вдруг он высунул язык, послышалось громкое «Буль-буль», и, подскочив от удивления, Кенга вскрикнула: «Ох» и ухватила ложку как раз в ту секунду, когда она уже исчезала в пасти Тигры. Ложку она спасла, но рыбий жир исчез.

— Господи, Тигра, деточка! — сказала Кенга.

— Он моё лекарство принял, он моё лекарство принял, он принял моё лекарство! — в восторге запищал Ру, решивший, что это отличная шутка.

Тут Тигра посмотрел на потолок, закрыл глаза, и язык его пошёл ходить вокруг мордочки, на тот случай, если что-нибудь осталось снаружи. Затем его мордочку озарила умиротворённая улыбка, и он сказал:

— Так вот что Тигры действительно любят!

* * *

Теперь нас не удивит, что он поселился в доме у Кенги и всегда получал рыбий жир на завтрак, обед и ужин. Иногда (когда Кенга считала, что ему нужно подкрепиться) он вместо лекарства принимал ложку-другую кашки, которой завтракал Ру.

— Но я лично считаю, — говаривал в таких случаях Пятачок Пуху, — я лично считаю, что он и так достаточно крепкий!

Глава двенадцатая

В КОТОРОЙ КРОЛИК ОЧЕНЬ ЗАНЯТ, И МЫ ВПЕРВЫЕ ВСТРЕЧАЕМСЯ С ПЯТНИСТЫМ ЩАСВИРНУСОМ

Всё предвещало, что у Кролика опять будет очень занятой день. Едва успев открыть глаза, Кролик почувствовал, что сегодня всё