Знамя химеры - Алексей Александров

— Жаль, — вздохнул гном и молниеносным движением вогнал кинжал в сердце пленника.

— Я же обещал ему жизнь! — вскочил я.

Гном усмехнулся:

— Вы обещали, что не убьете его. И вы своё слово сдержали.

Бальдор вытер кинжал и протянул его мне.

— Врага, которого нельзя превратить в друга, надо уничтожить, — Гном потащил мёртвого пленника к выходу. — Ложитесь спать, принц. Первая стража — моя.

Глава 10

Град обречённых

Клонившееся к закату солнце бросало яркие блики на воды Фии, омывающие западные бастионы Железного холма. Защитники с горечью наблюдали, как в долину отряд за отрядом втекают войска врага. Из пяти дорог, связывающих Железный холм с внешним миром, три были перегорожены аванпостами гоблинов, по двум другим двигались вражеские армии. Многочисленность обозов и величина армии явно указывали: гоблины пришли не с простым набегом.

Их передовые отряды выплеснулись в долину два дня назад. Весь вечер и всю ночь они полноводным потоком шли с севера. Вдоль берега реки, словно грибы после дождя, выросли грубые серые палатки. С гоблинами был огромное количество обозов. Маленькие лохматые пони тащили на себе огромные вязанки хвороста, палатки, строительный материал для лестниц и части сложных осадных машин. Участь самих лошадок была незавидна, гоблины крайне рационально подходили к вопросам снабжения: зачем тащить с собой еду? Пусть еда сама тащит себя и поклажу.

Остатки надежды покидали защитников. Прошедшим вечером с западного тракта выплеснулась новая армия врагов. Все знали: именно туда ушёл Железный легион. Теперь стало понятно странное молчание западных провинций.

Судный день подгорного народа.

Последняя надежда — эльфийская армия, но продержится ли город до подхода «союзников»? Придут ли они?

Железный холм дымил подобно раскалённому вулкану. В многочисленных подгорных кузницах день и ночь не смолкал перезвон кузнечных молотов. Все запасы стали превращались в наконечники арбалетных болтов, лезвия секир и метательных топоров. Безбородые юнцы и седые старики, получив доспехи и оружие, занимали места на крепостных стенах. За два дня удалось собрать почти пятьдесят тысяч…

Всего пятьдесят тысяч…

Две трети войска взялись за оружие впервые за много лет или впервые в жизни.

Город готовился к осаде. На башни носили запасы стрел и камней для баллист и катапульт, из-за зубцов крепостных стен выглянули хищные носы тяжёлых арбалетов и бриколий[10]. В надвратных башнях суетились гномы, проверяя огромные установки для стрельбы «гномьим огнём».

Гоблины подобно муравьям суетились в долине, готовясь к штурму. Распределялось по отрядам захваченное в приграничных крепостях оружие и доспехи, вырастали огромные основы дальнобойных требушетов, готовились длинные осадные лестницы, точились короткие кривые мечи.

Первый собранный требушет послал защитникам города приветственный подарок в виде огромного каменного булыжника. Снаряд ударился о каменистую почву в двадцати ярдах перед стеной и раскололся.

Внимание стражников на западной надвратной башне привлекло неожиданное оживление гоблинов на западном тракте. Из-за гребня небольшого холма, скрывающего вход в соседнюю долину, показался летящий во весь опор всадник. Большой отряд гоблинов устремился ему наперерез, однако даже неискушённому наблюдателю было ясно, что они не успеют. Всадник припустил коня в сторону каменного моста, перекинутого через небольшую, но бурную горную речку.

— Открыть ворота! — распорядился начальник стражи. — Арбалетчикам приготовиться!

Стрелки рассыпались по стенам, со скрежетом заработал механизм отпирания ворот, створки вздрогнули и медленно открылись, поднялась тяжёлая кованая решетка. Напротив открытых ворот выстроили стену щитов стражники.

Взмыленный скакун, выбивая копытами искры, пролетел мост и влетел за ворота. Решётка мгновенно упала вниз, створки стали медленно закрываться. Наиболее шустрые преследователи влетели на мост и устремились к сходящимся створкам. Их встретили арбалетные болты стражи. Потеряв десяток убитыми, гоблины отступили.

Всадник пустил хрипящего жеребца по кругу, постепенно замедляя ход и переходя на шаг. Подождав, пока жеребец отойдёт от скачки, всадник, а точнее — всадники, покинули седло. Один из них, коренастый и широкоплечий, с длинной белой бородой, был хорошо знаком начальнику стражи. Второй оказался молодым полукровкой: зеленоватый оттенок кожи указывал на наличие оркской крови. Он был одет в дорогую, но изрядно потрепанную одежду и тёплый чёрный плащ. У его бедра был пристёгнут короткий меч в искусных украшенных серебром ножнах, за спиной виднелся небольшой круглый щит.

В звенящей тишине прозвучал голос Бальдора:

— Добро пожаловать в Железный холм, принц Леклис.

Я шел за Бальдором по огромному искусственному туннелю. Светящиеся кристаллы под его высокими сводами давали ровный свет, по покрытым мрамором и малахитом стенам гуляли причудливые тени. Мы остановились в большой пещере, больше похожей на огромный пиршественный зал. Стены пещеры украшали изящные мозаичные фрески.

Остановившись около больших, богато украшенных золотом дверей, Бальдор повернулся ко мне:

— Подождите меня здесь, Ваше высочество.

Стражники, в доспехах сделавших честь и королю, открыли тяжёлые створки, пропуская гнома в зал совета.

Размеренным шагом прогуливаюсь вдоль стены и с любопытством разглядываю мозаичные фрески. На них изображены сцены из наиболее значимых битв в истории подгорного народа. Фрески были искусно выполнены, но не отличались оригинальностью. Почти на всех преисполненные храбрости и величия гномы давали по башке своим врагам, менялись только враги и их количество. Тут гномы врубаются в запаниковавший кулак орков, там безжалостно гонят эльфов или гоблинов. Судя по этим картинкам, история гномов состояла из одних побед. Впрочем, было бы странно увидеть на этих стенах картину Пилостской бойни или Веленского мятежа. Гобелены, изображающие эти поражения, гномов висели в тронном зале Восточного королевства.

Прогулявшись вдоль стен, я остановился у последней мозаики. На фоне восходящего солнца стояли гном, эльф, орк и человек.

«Навеки вместе», — гласила изящная, выложенная горным хрусталём надпись. Проведя рукой по холодным камням, грустно усмехаюсь:

— Навеки вместе…

За те тысячелетия, что существовала Рассветная империя, мир между расами был скорее исключением, чем правилом. Пожалуй, только для последнего столетия, написанное утверждение было верно.