ЖИВОЕ ЗОЛОТО - Шекли Роберт

Отт посмотрел на своих спутников и попытался встать. Врач рванулся удержать его. В этот момент открылась дверь н вошел вспотевший и запыхавшийся Прокопулос.

- Друг мой! - бросился он к Отту. - Я встретил мистера Мак-Кью, и он сказал мне, что вы заболели. Что с вами? Я могу чем-нибудь помочь?

Врач еще раз объяснил, что у Отта гепатит и что больному нужен абсолютный покой. Отт признал, что он действительно болен, но сказал, что поедет в Хартум, даже если ему придется ползти к поезду на четвереньках.

- Доктор, мне случалось встречаться с этой болезнью, - сказал Прокопулос. - Вы правы, больному необходим покой. Но что поделаешь? Этот человек желает отдохнуть у себя дома, в Бейруте. Вы ведь не привяжете его к кровати?

- Поездка на поезде его убьет.

- Но если он так решил, что мы можем сделать? При таком настроении его может убить и пребывание в Эль-Обейде, разве не так? Поезд в Хартум не очень хорош, но, возможно, если друзья будут присматривать за больным, обеспечат ему удобства, будут оберегать его от...

- Я поеду поездом, - повторил Отт.

- Вот видите? - сказал Прокопулос. - Он стоит на своем. Его можно остановить лишь грубой силой.

- Именно, черт побери, - согласился с ним Отт.

- Но я лично берусь присмотреть за ним, - сказал Прокопулос. - Я уверен, что остальные европейцы мне помогут. Не так ли, джентльмены? Благодарю вас. Я знал, что вы не откажетесь. Доктор, я сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить больному покой.

- Ну что ж, мистер Отт, поступайте, как знаете, - махнул рукой врач. - Я не могу силой заставить вас лежать в постели. Но я предупреждаю, что это самоубийство. Неужели вы не можете подождать несколько недель, а потом улететь отсюда на самолете?

- Нет, я не могу ждать, - сказал Отт.

- Вы - полный идиот, - заявил врач. - Все, что я могу для вас сделать - попытаться забронировать место на авиарейс из Хартума в Бейрут. Там довольно оживленное сообщение, так что, возможно, вы улетите через день или два.

- Я вам очень благодарен, док, - сказал Отт.

- Не за что, - с горечью произнес врач. - Вы, конечно, понимаете, что броня пропадет, если вы приедете в Хартум в виде покойника. Вас просто закопают - и все. Надеюсь, у вас при себе достаточно денег, чтобы оплатить расходы на похороны.

- Что за страсти вы рассказываете, - поежился Отт.

- Я пытаюсь вколотить в вашу тупую башку простейшую мысль: вам нужен покой. Сейчас, немедленно, здесь, в Эль-Обейде. Вы же молодой человек. Потерянный месяц даст вам еще лет тридцать жизни. Ну что за гонка? Что такого важного в этом Бейруте?

- Это важно, - сказал Отт. - Я извиняюсь, но это действительно очень важно. Сколько я вам должен, доктор?

- Ничего вы мне не должны, - ответил врач. - Может, вы полежите здесь хотя бы до поезда? Или вы предпочтете пойти осматривать достопримечательности и убить себя прямо сейчас?

- Я побуду здесь, - сказал Отт. - Спасибо вам еще раз.

- Я останусь с ним, - предложил Прокопулос. - Джентльмены, вы потом вернетесь, чтобы помочь мне доставить мистера Отта к поезду?

Эберхардт и Эчеверрья кивнули.

- Я пойду поищу, чего тут можно выпить. Эберхардт, вы как?

- Да, мне тоже кажется, что выпить нам не помешает, - согласился ученый. Они ушли. Врач бросил на Отта еще один неодобрительный взгляд и тоже вышел из комнаты.

***

Отт прикрыл глаза. Он чувствовал сильную слабость, головокружение и боль в желудке, но это его не смущало. Гепатит, конечно, дрянь, но оставаться в Эль-Обейде нельзя. Если он проваляется здесь целый месяц, то к тому моменту, когда он встанет, под дверью его уже будут ждать детективы из Южной Африки. А на руках у них будут документы о его выдаче. И как только он сможет ходить, детективы тут же нацепят на него наручники и засунут его в самолет на Йоханнесбург.

Но нет худа без добра. Зато теперь в Хартуме ему обеспечено забронированное место на самолет до Бейрута. Возможно, таможенники не станут усердно копаться в его багаже, а на него самого и вовсе не обратят внимания. В Бейруте он будет в безопасности. И он будет богатым человеком. Все, что от него требуется - выдержать эти три дня пути до Хартума.

Отт почувствовал какое-то движение и открыл глаза. Рядом с ним стоял Прокопулос с большой подушкой в руках.

- Я подумал, что так вам будет удобнее лежать, - сообщил грек.

- Да, спасибо. Не знаю даже, зачем вы так себя утруждаете.

- В таких глухих углах мы, европейцы, должны держаться вместе. Вот и все.

- Спасибо. Я вам очень признателен.

- Я рад, что могу чем-то помочь, - сказал Прокопулос и посмотрел на часы. - До поезда еще пять часов. Может, снимете туфли, чтобы удобнее было лежать?

Они посмотрели друг на друга. Мгновение спустя Прокопулос отвернулся и закурил.

- Мне достаточно удобно и так, - сказал Отт.

- Как хотите.

- Доктор еще здесь, не знаете? - спросил Отт.

- Думаю, да. Ладно, вы бы подремали.

Отт закрыл глаза. "Так вот в чем дело, - подумал он. - Интересно, как этот пронырливый ублюдок узнал про алмазы? Заботится он обо мне, как же. Еще одна проблема на время поездки в поезде".

Тело родезийца налилось свинцовой тяжестью. Это чертово тело пыталось убить его или засадить в тюрьму. Но до Хартума было всего три дня пути и еще несколько часов лета до Бейрута. Отт скрестил руки на груди, так чтобы правая рука касалась рукояти "беретты", лежавшей в наплечной кобуре. В другом углу комнаты Прокопулос листал старый журнал.

Глава 5.

Полковник Рибейра решил, что все кофейни Эль-Обейда одинаково грязны, а потому вошел в большое, битком набитое заведение, расположенное в центре города. Он подумал, что в кофейне, где травят посетителей, не было бы столько народу. Зайдя внутрь, полковник отыскал свободный столик и попросил официанта принести стакан вина. Официант недоуменно посмотрел на него. Рибейра понял, что сказал это по-испански. Он повторил заказ по-английски.

Официант по-прежнему смотрел на него с недоумением. Посетители-арабы начали с любопытством рассматривать Рибейру и обсуждать, чего может хотеть этот иностранец. Официант громко и внятно спросил Рибейру по-арабски, чего ему нужно. Рибейра ответил по-английски, потом по-испански. Посетители придвинулись поближе к его столику, пытаясь придумать, чем тут можно помочь.

Рибейра порылся в карманах и обнаружил там англо-арабский разговорник. Арабского слова "вино" там не было, но зато полковник нашел фразу типа "Что у вас есть выпить?" и решил попытаться.

- Шу фи хаун лишширб? - спросил он. По утверждению разговорника, так это звучало на сирийском диалекте. Эта же фраза была приведена еще и на египетском диалекте. Не получив ответа, Рибейра зачитал и второй вариант:

- Э хене лишшурб?

Похоже, его опять никто не понял. Несколько секунд официант и посетители молчали, потом начали оживленно спорить, что же сказал иностранец. Некоторые утверждали, что он ищет место, где можно купить кувшин воды, другие же инстинктивно чувствовали, что он просит чего-нибудь выпить. Исходя из этого официант перечислил странному посетителю все напитки, имеющиеся в заведении, а также сообщил, где можно купить кувшин воды. Иностранец на это ничего не ответил.

Полистав разговорник, Рибейра обнаружил раздел, называющийся "В кофейне". Там он нашел следующие выражения: "Как пройти в кафе?", "Хозяин! Мне очень жарко, и я хочу чего-нибудь освежающего", "Мальчик! Принеси мне две чашки кофе", "Я бы выпил лимонада", "Я хочу бутылку ячменного отвара", "Стакан воды!" и "Есть у вас английское пиво?"

И ни малейшего упоминания о вине или виски. Рибейра решил заказать хотя бы пива.

- Джиблина каннинит бира инглизи'йи.

Не получив ответа и на этот раз, Рибейра жестом изобразил, что что-то пьет, потом похлопал себя по животу и закатил глаза. Официант энергично закивал и поспешил прочь. Завсегдатаи продолжали толпиться вокруг столика Рибейры, обсуждать его странные ужимки и спорить, на каком языке написана маленькая книжечка, которую иностранец пытался читать вслух.

Официант вернулся и принес чашечку кофе.

Рибейра холодно посмотрел на эту чашечку, потом кивнул, выпил кофе и жестом попросил еще. Официант ушел. Завсегдатаи тем временем наблюдали за движениями иностранца и обсуждали его одежду и его манеру пить кофе. Некоторое время Рибейра сидел молча и медленно багровел от такого количества любопытных зрителей. Потом он обратился к собравшимся по-испански:

- Говорит ли здесь кто-нибудь по-испански?

Никто не ответил. Рибейра улыбнулся и продолжил:

- В таком случае, господа, я имею полную возможность сообщить вам, что вы - банда паршивых ублюдков с манерами стада свиней, с которыми вы состоите в близком родстве.

Увидев дружескую улыбку Рибейры, завсегдатаи кофейни заулыбались в ответ.

- Более того, - тепло и дружелюбно заявил Рибейра, - у всех у вас в бородах вши, у ваших жен сифилис, а сами вы - шлюхины дети.