Хэлло, дорогая (СИ) - Мишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай я помогу, Хэл, — сказала она и подошла к нему очень близко.
Милли бы даже сказала — слишком. И едва сдержалась, чтобы не крикнуть: беги, Констанс!
Она сжала бутылку с пивом в руке так, словно та была оружием. И мрачно смотрела, как он
Хэл. Констанс назвала его Хэлом
ласково склонился пониже, совсем как к ребёнку. Было в этом что-то противоестественное. Она разок видела на видео, как тигр в зоопарке не заметил стеклянной стены и прыгнул на ребёнка.
Милли прищурилась и вспомнила.
М-м-маленькая моя… — это был его полустон, и ей стало страшно.
Тейлор прошёл мимо, спустился по ступенькам и небрежным шагом направился к Плимуту.
— Не утруждайся, тыковка, — сказал тем временем Хэл. Он смотрел на Констанс покровительственно — сверху вниз. И Милли могла бы поклясться, наверное, чем угодно, что эта идиотка таяла, когда он так делал. — Просто открой мне дверь, идёт?
— Можешь оставить всё на кухне, — сказала Конни, — ты, кстати, выпьешь чего-нибудь?
— Почему нет, — не стал возражать Хэл и плечом к плечу пошёл с ней. Он без особого труда нёс на себе покупки и не сразу (а может, только притворился, что не сразу?) заметил Тейлора.
Не такой высокий и мощный, но спортивный и для парня в девятнадцать очень развитый, Тейлор Роурк был чертовски хорош в своей белой футболке с надписью Red Socks и тёртых джинсах. Чёрные волосы его казались немного несвежими, но те, кто хорошо знал Тейлора, знали также, что он просто укладывает свои кудри гелем, чтобы приструнить их. У него над губой был длинный тонкий шрам. Незаметный почти, но такой, что лицо его становилось невыразимо очаровательным, стоило ему улыбнуться чуть выше шрамированной половиной рта. И тёмные глаза — жгучие и глубокие — они не одну девичью душу перетрясли до основания.
Конни совершенно не ожидала его здесь увидеть прямо сейчас и остановилась. Тейлор же подошёл к ней, на Хэла взглянул мельком и вскользь — и потрепал Конни по плечу.
— Эй, Мун! Конни! Ну что, как делишки? Я подгадал время и приехал, — сказал он так, будто делал ей одолжение, а себе — подарок. — Сюрприз?
Конни улыбнулась сквозь силу. Улыбка эта была дежурной, но вряд ли Роурк вдавался в такие подробности и присматривался.
— Вот молодчина. — Пробормотала она себе под нос. И «молодчина» прозвучало в духе «чёрт бы тебя побрал!». А потом добавила. — Чед тебя уже сдал. Так что… не сюрприз.
— Да ладно! — искренно цыкнул Тейлор. — Он такое трепло. Я его когда-нибудь за это прикончу.
— Уж постарайся. — Конни беспомощно заозиралась. Может, удастся как-то сбежать от Тейлора? За его плечом она заметила Милли и помахала той. — Милли, привет! Слушай, ты не могла бы…
Милли что-то пробормотала и быстро исчезла в доме.
Чёрт. Не могла.
Тогда Констанс повернулась к Хэлу:
— Хэл, познакомься. Это Тейлор, мой друг по колледжу. Тей, а это мой…
Она осеклась и кончила уже много тише:
— …дядя.
На короткий миг ей почудилось — он потемнел лицом. Смерив Тейлора глазами — сверху вниз — он бросил очень холодно:
— Рад знакомству. — И всучил ему пакеты. Тей оторопел. — Держите-ка, молодой человек. Конни, ты не принесёшь мне очки?
— Да, конечно, — растерянно сказала она, не понимая, что случилось.
До дома они доехали прекрасно. Никаких проблем! Болтали о ерунде. Потом перешли к другому. Конни не хотела, но незаметно для себя поделилась с ним новостью о пропаже Бруно. Чёрт, Хэл ужасно сочувствовал, давал весьма дельные советы по поимке пса. Конни вскользь сказала: Бруно, наверное, удрал, когда Джорджия случайно открыла дверь в её спальню. И Хэл невзначай спросил, что это за Джорджия и какая она из себя. Потом они разговорились о старших родственниках, и Хэл вкратце упомянул, что его мать, увы, по состоянию здоровья была вынуждена переехать в дом-пансион для престарелых. Он был полностью на гособеспечении, но Хэл навещал её каждый месяц, а руководству платил деньги в порядке благотворительности. «Иначе никто ничего не будет делать для неё по-особенному хорошо» — сказал он.
Если бы каждый так говорил с Конни, а она платила доллар, то только доллар бы и потратила.
Странное было чувство, что Хэл прекрасно понимает её! Ей не пришлось объяснять, что она чувствует к Джорджии до и после всего.
Хэл молчал, но в его молчании было много оттенков. Конечно, Стейси и Оливия тоже не любили мачеху Конни, но, кажется, делали они это поверхностно, как бы заочно. Хэл же всей сутью проникся и осознал. И для этого говорить было необязательно: всё читалось в глазах.
И после такого разговора, когда между ними было лучше, чем хорошо — нате! Хэл раздражённо скрестил на груди руки, всем видом давая понять, что не собирается заходить в дом, и взглянул на часы, дёрнув рукав рубашки вверх. Конни уже спешила к двери, когда он поторопил её, грубо крикнув вслед:
— Поживей, ладно?
Да что с ним?! Его будто подменили.
По счастью, очки она положила в ящик комода в прихожей, и, забрав их, сразу поспешила назад. Она открыла входную дверь и вздрогнула: на пороге был Тейлор.
— Твой дядя — немного того, — поделился он, — с приветом.
Констанс вытянулась лицом. Посмотрела за спину Тейлору и похолодела, поняв, что Хэла, да и его машины, больше нет.
— Он что-то сказал? — спросила она, не понимая, что, чёрт возьми, происходит.
Тейлор лишь пожал плечами.
— Сказал, — хмыкнул он, — Счастливого Хэллоуина — вот что. А ещё — сказал готовиться к нему получше. А потом резко упылил в своём гробе на колёсах.
Конни поджала губы и не прокомментировала это никак, хотя в груди что-то завязалось удушливым узлом. Она не знала, что с того момента Хэл начал свой отсчёт.
— Я же говорю, — Тейлор вошёл в дом. — С приветом он у тебя. Однозначно.
6
Человека можно утихомирить несколькими способами. Хэл знал, как это сделать, но, если говорить о паралитиках, то их достать было трудно. А вот местноанестезирующие средства — уже легче. Они парализовали нервные окончания и, увы, вызывали временную блокаду чувствительности, что ему очень не
