Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Публицистика » Происхождение украинского сепаратизма - Николай Ульянов

Происхождение украинского сепаратизма - Николай Ульянов

Читать онлайн Происхождение украинского сепаратизма - Николай Ульянов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 78
Перейти на страницу:

Известно, что «плотва» не только не пострадала, но благоденствовала. Лет через 5—6 после мазепиной измены сами малороссы доносили царским властям, что «многие, которые оказались в явной измене, живут свободно, а иным уряды и маетности даны, генеральная старшина и полковники к таким особливый респект имеют: писарь генеральный Григорий Шарогородский был в явной измене, но когда пришел из Бендер от Орлика, то поставлен в местечке Городище урядником»*. Нежинский полковник Жураковский открыто покровительствовал мазепинцам, «выбрал в полковые судьи Романа Лазаренка, в полковые есаулы — Тарасенка, в сотники — Пыроцкого — все людей подозрительной верности» {86}. «Много сел роздано людям, замешанным в измену мазепину; много сел роздано изменничьим сродникам, попам и челядникам, которые служат в дворах» [99]*.

Генеральная и полковая старшина спешила как бы награждать людей за их измену.

Злостный пасквиль на Петра и Меншикова, выведенных палачами украинского народа,— только одна из глав великой эпопеи московских жестокостей, развернутой на страницах «Истории русов». Чего только не написано про кн. Ромодановского, разграбившего якобы и сжегшего Конотоп за то, что московские войска в 1659 г. потерпели поражение недалеко от этого города! Чего только не написано про лихоимство, жадность, бесчеловечность московских воевод! Самое их появление на Украине изображено на манер Батыева нашествия: «Они тянулись сюда разными дорогами и путями и в три месяца наполнили Малороссию и заняли все города и местечки до последнего. Штат каждого из них довольно был многочисленный; они имели при себе разных степеней подьячих и с приписью подьячих, меровщиков, весовщиков, приставов и пятидесятских с командами. Должность им предписана в Думном|119: приказе и подписана самим думным дьяком Алмазовым; а состояла она в том, чтобы пересмотреть и переписать все имение жителей до последнего животного и всякой мелочи и обложить все то податями. Для сего открыты им были кладовые, амбары, сундуки и вся сокровенность, не исключая погребов, пасек, хлебных ям и самых хлевов и голубятен. По городам и местечкам проезжие на базар дороги и улицы заперты были и обняты караулами и приставами. Со всего привозимого на базар и вывозимого с него взимаема была дань по расписанию воевод, а от них всякая утайка и флатировка {87} истязаема была с примерною жестокостью, а обыкновенные в таких случаях прицепки и придирки надсмотрщиков оканчивались сдирствами и побоями. Новость сия, сколько, может быть, ни обыкновенна была в других сторонах, но в здешней она показалась жестокою, пагубною и самою несносною. Народ от нее восстонал, изумился и считал себя погибшим»*. Воеводам приписывается грубое обращение с самими гетманами. Юрия Хмельницкого Шереметев вытолкал, якобы, из своей ставки «с крайним бесчестием от пьяных чиновников» {88}.

Пересказать все приписанные москалям притеснения невозможно. Тут и тягости постоя царских войск после Прутского похода, и насильственные захваты земель русскими вельможами, бесчеловечное их обращение с крепостными, вроде того, что позволял себе какой-то брат Бирона в Стародубском уезде, заставлявший женщин кормить щенят своей грудью. Автор проявляет необыкновенную находчивость, чтобы изобразить «несносное презрение в земле своей от народа, ничем их (малороссов) не лучшего, но нахального и готового на все обиды, грабления и язвительные укоризны» {89}.

Изощряясь в подыскании красок для очернения русских, автор с чрезвычайной симпатией отзывается о шведах, пришедших с Карлом XII на Украину. Хорошо известно, что вели они себя там далеко не по-джентельменски. Карл был воинствующим протестантом и еще в Саксонии и в Польше успел насильственно обратить около 80 костелов в лютеранские кирхи. К православной вере испытывал еще меньшее уважение. Церкви православные занимал для постоя|120: и устраивал там конюшни. Известны многочисленные случаи жестокостей по отношению к местному населению — сожжение деревень и истребление жителей. Отправляясь в Малороссию, король рассчитывал найти там богатые склады хлеба и всяческих припасов, заготовленных Мазепой, но придя, не нашел ничего. Мазепа оказался ничтожным союзником. Тогда начался грабеж украинского населения. «История русов» не упоминает о нем ни одним словом, приход Карла описывает так: «Вступление шведов в Малороссию нимало не похоже было на нашествие неприятельское, и ничего оно в себе враждебного не имело, а проходили они селения обывательские и пашни их как друзья и скромные путешественники, не касаясь ничьей собственности и не делая вовсе тех озорничеств, своевольств и всех родов бесчинств, каковы своими войсками обыкновенно в деревнях делаются под титулом: „Я слуга царский! Я служу Богу и государю за весь мир христианский! Куры, гуси, молодицы и девки нам принадлежат по праву войны и по приказу его благородия!“ Шведы, напротив, ничего у обывателей не вымогали и насильно не брали, но где их находили, покупали у них добровольным торгом и за наличные деньги. Каждый швед выучен был от начальства своего говорить по-русски сии слова к народу: „Не бойтесь! Мы ваши, а вы наши!“» {90}.

Мало было, однако, сочинить подобную идиллию, надо было еще объяснить широко известный факт ожесточенной борьбы малороссийского населения со «скромными путешественниками». И тут автор «Истории русов» не остановился перед сочинением гнусного пасквиля на свой народ. Этот народ он уподобляет «диким американцам или своенравным азиатцам». Он находит, что, убивая шведов целыми партиями и поодиночке, украинцы делали это единственно по своей глупости; шведы-де вызывали их ярость тем, что не умели говорить по-русски и не крестились. Приводя в русский лагерь пленного шведа, малоросс получал за это «сначала деньгами по нескольку рублей, а напоследок по чарке горелки с приветствием: „Спасибо, хохленок!“» {91}.

Автор злорадно уверяет, что за свое усердие украинцы|121: не были даже награждены. Награды и производства сыпались на великорусов, а они остались «притчею в людех». «И хотя они в истреблении армии шведской более всех показали ревности и усердия, хотя они около года губили шведов… остались без всякого вознаграждения и уважения» {92}. Автор с большим удовольствием описывает, как запорожцы, ушедшие с Мазепой в Турцию, мстили потом малороссийскому народу за его верность России, совершая набеги вкупе с татарами и бессарабцами.

* * *

Мазепинская легенда преподнесена чрезвычайно искусно. Хитрого, вкрадчивого карьериста, каким был Мазепа, нет и в помине. Перед нами — «отец отечества», ставящий благоденствие Украины выше собственной жизни. Боясь цензуры, автор не решается превозносить его добродетели от собственного имени, он прибегает к излюбленному приему — введения в текст фальшивых документов, сочиненных либо им самим, либо какими-нибудь «патриотами» из войсковой канцелярии. Одним из таких документов, рисующих Мазепу великим государственным мужем, служит его воззвание, якобы выпущенное в связи с приходом Карла XII в Малороссию. Поставив гетмана в позу человека, снедаемого заботами за свой край, он приписывает ему рассуждение о возможном исходе борьбы между Петром и Карлом. Если победит царь, малороссам по-прежнему суждено испытывать известное им уже бремя московского деспотизма — истребление многочисленных семейств, предание казни невинных людей, клевету и поношения. Если же Петр будет сокрушен доблестным шведским королем, то Малороссия неминуемо будет присоединена к Польше. Судьба страны определится в значительной степени поведением самих украинцев в этот важный для них час. Что они изберут, к которой стороне присоединятся? Современный читатель, хорошо знающий, что весь «патриотический» план Мазепы заключался в присоединении Украины к Польше на условиях Гадячского договора, не без любопытства прочтет о мудром намерении гетмана не приставать|122: ни к одной из сторон. Ссылаясь на свой продолжительный политический опыт, он считает за благо не воевать ни со шведами, ни с поляками, ни с русскими, но, собрав собственное войско, быть готовыми отстаивать свою землю от всякого, кто на нее посягнет. Согласно «Истории русов», такое войско у Мазепы существовало в момент вторжения Карла XII. Он будто бы стоял с ним на Десне, а свою главную квартиру учредил где-то между Стародубом и Новгород-Северским. Отсюда он и обратился будто бы к малороссам с воззванием.

Только полное незнакомство широкой читающей публики с событиями того времени вынуждает нас вкратце восстановить их истинную картину, необходимую для понимания степени ее искажения в «Истории русов».

Поведение Мазепы накануне измены хорошо известно [100]. Окончательное решение предать Петра созрело у него до вторжения Карла в Россию. Оно ускорено было письмом княгини Дольской и приложенным к нему письмом самого короля Станислава Лещинского, полученными 16 сентября 1707 г. Гетман уже тогда открыл свой замысел Орлику. Когда же Орлик обратил его внимание на возможность победы Петра, Мазепа воскликнул: «Или я дурак прежде времени отступать, пока не увижу крайней нужды, когда царь не будет в состоянии не только Украйны, но и государства своего от потенции шведской оборонить!»* Верность царю он намерен был хранить до исхода поединка между Петром и Карлом. Выжидать результатов войны в бездействии — такова была тактика гетмана. Он меньше всего рассчитывал, что Украина станет театром военных действий, и был ошеломлен известием о движении короля не на Москву, по Смоленской дороге, как подсказывала военная логика, а на юг — в Малороссию. «Дьявол его сюда несет! Все мои интересы превратит и войска великороссийские за собою внутрь Украйны впровадит» {93}. Мазепа, видимо, не знал, что марш короля, поставивший его в столь трудное положение, подсказан Карлу поляками, обнадежившими шведов казачьей помощью, т. е., в конечном счете, вызван был изменой самого Мазепы. Совершить роковой шаг надлежало не в конце, а в самом начале|123: кампании и в полной неизвестности ее исхода. А не совершить было невозможно: поляки успели многое разболтать, да могли и выдать тайну сношений с ними гетмана из чувства мести. Мазепе поэтому остался единственный путь — обманывать Петра до тех пор, пока не подойдут шведы, дабы открыто перейти к ним.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 78
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Происхождение украинского сепаратизма - Николай Ульянов торрент бесплатно.
Комментарии