Пуля для тантриста. Экстремальный роман - Olga Koreneva

- Ну и как? – поинтересовался шаман.

- А как мог, так и брал. Скажи мне, где ты работаешь, и я скажу, что ты несешь. Так и мы. Что я мог нести, водитель и санитар в одном тельце? Конечно же, для себя и друзей витамины и глюкозу, ну и для повышения своего благосостояния - бензин на продажу. В Абхазии был топливный кризис, поэтому бензин там скупали бешено, спрос был опофигительный. Литр - три тыщи (в России он стоил 2500). У меня два бака, по 105 литров каждый. Итого-210.Чтобы мне скататься в госпиталь в Адлер или Сочи, хватало одного бака. Но заливал я всегда два. Следовательно, один бак куда? Абхазам конечно, для улучшения топливной обстановки во время топливного кризиса в стране.100 литров - это триста тысяч. А в Сочи я ездил минимум два раза в неделю, максимум четыре. Да и остальные дни я тоже списывал бензин, не сто литров за день, но 40 точно. Вот и посчитайте: минимум тысяч 800 в неделю я делал, при зарплате полтора миллиона в месяц. Зато кадр из жизни. Стою в Сухуми, сливаю местному аборигену канистру бензина. Подъезжает 525 BMW,почти новая (или, по крайней мере, в отличнейшем состоянии), вылазит водила: «Ара, брат, слюшай, продай канистру бензина, нада пазарез, пожалуйста!" Я, да без базара, сливаю ему канистру. Он: а две дашь? Ноу проблем. Он открывает крышку бака на бэхе и сливает туда канистру армейских помоев, зовущихся бензином, сливает с меня ещё канистру, расплачивается и уезжает. Я в афиге. Как смогла его машина уехать на этой пародии топлива? Понимаю, армейская машина - она и на пиве поедет, но это чудо германского автопрома??? Удивил чувак, не скрою...В общем, долг родине считаю взятым и отданным по максимуму и без взаимных претензий. Хочу сказать, что в машине у меня была автомагнитола пионер, одной из последних моделей, и квадросистема акустики. Которую я легко и просто подарил, при выведении нас из Абхазии в Тулу, на память нашему офицеру, с которым мы бок о бок прошли много всего и выпили много горячительного.

А как мы развлекались! Это супер! Ну я уже говорил.

Да по - разному. Про алкоголь и ганджубас я уже рассказал. Еще были спортивные праздники по выходным, мы бегали на 1,3,5 или 10 км. Для нас, медсолдат, это было не сложно. Перед кроссом идёшь к санинструктору, и он по вене пускает тебе глюкозы с аскорбинкой. И ты бежишь всю дистанцию, как заведённый. Пробежишь, придёшь в роту, повторишь процедуру с глюкозой, - и ты снова свеж и бодр. А когда скучно станет, пойдёшь к Мирзе (грузинчик, жил на территории части), закажешь ему обед на всех, и через час несёшь втихаря от его дома в роту тарелки с варёной картошкой и куриными окорочками, да пару пузырей чего-либо запазухой... Весело было... Или была ещё любимая приколка, идешь ночью в палату к больным, шандарахнешь по любой койке ногой, крикнешь: ты чё спишь??? Сразу первая фраза любого солдата, мгновенно, спросонок: Я не спал! Вот как армия людей воспитывает. Ни разу не было, чтобы кто-то сказал что-нибудь другое.

Сергей встал, прошелся по комнате, раскрасневшийся, с блестящими глазами, он сейчас выглядел как паренек лет 19-ти. Он с головой ушел в прошлое.

- А когда не на выездах, тогда в парке: ремонт и техобслуживание своего космолета, - продолжал он. - А космолёт у меня был ого - го: на шоссе между Адлером и Сочи я на нём 110 км в час выжимал, готовясь ко взлёту. Жигулисты, которых я «делал», смотрели на меня ООООчень удивлёнными глазами. Зато когда выездов не было, машина стояла в парке, в ста метрах от пляжа. Утром ротный отправляет нас делать машины, мы с нашими водилами в парк, не подходя к машинам, через кусты и на пляж. Носом поводишь - нету ли офицеров на пляжу, и шмыг спать-загорать...Накупаешься, назагораешься, уже и почти пять часов вечера на дворе. Надо идти на инструктаж водителей, слушать водительские проповеди и заповеди. А заодно и путёвки сдать со списанным бензином, и взять новые, чтоб снова было что списывать. После инструктажа я, обычно, подходил к своей машине, поднимал кабину и залазил своими шаловливыми клешнями в самое её грязное место. Вывозив руки посильнее, мы шли в роту. Там мы докладывались командиру роты: таарищ капитан, машины обслужены, все супер, и, помахивая грязнущими руками перед его носом, слышали в ответ: Молодцы, идите отдыхайте. Ну мы, естественно шли и отдыхали дальше. А как же иначе? А еще к нам приходила Наташка, она всем давала по-очереди, рыжая такая, худющая, но классно все делала, заводная была, чего она творила! Супер! У нее была большая заколка в волосах. Всегда была с заколкой этой. Налей-ка еще пиалку твоего чаю? – попросил он, снова усаживаясь в кресло.

- Хватит на сегодня, - сказал Эндэнэ. – В общем, все ясно. Завтра будем пить другой «чаек».

- Снова серебряный, или как?

- А вот так.

- А все же?

- Золотой, - ответил Эндэнэ, и задумался. Ему показалось, что он нащупал нить, хотя сумбурный рассказ Сергея, по сути, не имел никакого отношения к Энаду. Но одно слово зацепилось за его сознание. Возможно, в нем и есть ключ к разгадке…

Шаман достал из кармана хамуз, зажал его губами и, медленно ударяя по нему пальцами, принялся издать низкие вибрирующие звуки. Так он делал всегда, когда нужно было принять решение. Это помогало ему думать…

В полицейском участке было прохладно, работали все кондиционеры. Но следователю Рэю Бэкстону было душно. Он замучился допрашивать свидетелей, и ему не давала покоя та русская пара, на глазах у которой было совершено убийство, а они ничего не видели. Рэй чувствовал, что здесь что-то нечисто, что разгадка кроется в этой парочке, но подобраться к ним он пока никак не мог. Ему удалось выяснить, что сестра покойной, убитая месяцем раньше, хранила в ячейке банка крупную драгоценность, но в ходе следствия оказалось, что там была обманка, муляж, поддельный бриллиант – недорогая бижутерия. Значит, настоящий Энад она держала у себя, не доверяя банку. Возможно, она его заменила во время одного из своих посещений, вероятно, она опасалась чего-то. Рэй несколько раз опрашивал прислугу. Женщина, которая приходила убираться, вспомнила, что покойная всегда носила в волосах огромную аляповатую заколку. Она никогда ее не снимала. Эта заколка появилась после того, как Вероника однажды пришла от своей сестры. В тот день она пробыла у Леониды до вечера, и вернулась встревоженная. Она изменила прическу и макияж. На ней был другой костюм. Она стала нервная, и даже некоторое время не встречалась с другом. Потом немного успокоилась, и снова стала общаться с Хабблом.

«Прислуга утверждает, что в день убийства на Веронике была та заколка. Но куда она подевалась? И что девушка делала в тот день в отеле? Возможно, она должна была с кем-то встретиться. Или заскочила проплатить мобильник? В фойе есть кассовые автоматы Что, если это странное убийство как-то связано с заколкой? Но не могла ж заколка просто испариться? К убитой никто близко не подходил… Да, кроме полицейских и гостиничной охраны…»

И тут он понял, что допустил прокол – он не допросил Хаббла. В ходе следствия его еще не задействовали. «Надо срочно разыскать парня. Как я мог упустить это? Возможно, Хаббл уже скрылся, если это он стрелял…» - от этой мысли Рэя Бэкстона прошиб горячий пот.

- А-а! – вскрикнула Ольга, и тут же поняла: пуля. Она просвистела всего в нескольких миллиметрах от левого плеча. Выстрел был как от шампанского. «Ненавижу чертову бутылку, когда выстреливает пробка. Терпеть не могу шампанское!» - промелькнула сердитая мысль.

Она мчалась под дождем по ночному Арбату… Вокруг — ни души, как назло ни прохожих, ни милиции, лишь машины вжикают мимо по той дороге, которая Арбат пересекает... Откуда палили, из машины, или где-то засел снайпер? Она не поняла. И подумала с ужасом: «Но в меня-то зачем, я-то здесь причем? С кем-то спутали? Или маньяк?»

Она резко свернула в переулок и хотела сунуться в подъезд. Не тут-то было! Второй выстрел прозвучал гулко, гильза лязгнула возле ботинка. Она метнулась за угол, добежала до переулка, поймала такси…

Не помня себя, влетела в квартиру, заперла дверь. И заварила крепкий чай. Потом позвонила в милицию. И услышала вялый голос дежурного:

- Напишите заявление, принесите.

- И что будете делать?

- Зарегистрируем, - последовал ответ.

«Значит, ничего. Ладно. Настрочу им заявление.

За что же меня, все-таки, хотят «мочить»? Я что-то сделала? Каким образом, когда? Надо во всем разобраться. Во всем: в событиях, в действиях, в чувствах. Может, все же, дело-то как раз во мне? Я что-то не то совершаю, или не так живу?

А что такого, живу как могу, как умею, никому не мешаю, никого не трогаю.»

Собравшись с духом, заставила себя успокоиться. Сначала надо поговорить с собой, ободрить себя, вспомнить все хорошее, саму себя похвалить.

Она переместилась в комнату и села напротив зеркала. Встряхнула пышными светлыми волосами, улыбнулась своему отражению. И сказала:

- Такое чувство, что я зависла во времени, как муха в паутине. Ну, меня это не беспокоит, даже нравится, хотя немножко обидно, когда говорят: «Неужели вы, такая еще молоденькая, уже и книгу написать ухитрились? И о чем вы можете написать?» или: «Вы так юны и так красивы, зачем вам эти книжки, вы можете неплохо заработать красотой, можете пристроиться замуж, кругом полно богачей».