Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии - Черчилль Уинстон

Так завершился эпизод в Мамундской долине. Утром 12 октября войска выступили из лагеря в Инаят Кила в последний раз, и длинная череда людей, пушек и вьючных животных медленно потянулась через равнину Хара. Туземцы собрались на холмах, чтобы посмотреть, как будут уходить их враги, но, если у них и было какое-то чувство удовлетворения при этом, оно рассеивалось при взгляде на долину. Не осталось ни одного форта, ни одной башни. Деревни были уничтожены, урожай вытоптан. Они потеряли многих людей убитыми и ранеными. К тому же приближалась зима. Никто не стрелял вслед уходящей армии. Свирепые мамунды устали от войны.

Уходящие солдаты тоже не испытывали ощущения полного триумфа. В течение месяца они удерживали лагерь у Инаят Кила, и весь этот месяц непрерывно сражались. Мамунды были сокрушены. Власть империи была утверждена, но слишком дорогой ценой. Тридцать три офицера и сто сорок девять солдат были убиты и ранены, при том что численность боевого соединения никогда не превышала 1200 человек.

Основной причиной наших потерь была, как я уже писал, близость афганской границы. Но было бы несправедливо лишать жителей Мамундской долины той репутации мужественных и умелых воинов и отличных стрелков, которую они заслужили. Долгое время они ссорились и сражались в непроницаемой мгле варварства. Затем они нанесли удар цивилизации, и цивилизация готова охотно признать их храбрым и воинственным народом.

12 октября войска расположились на ночь у Джара и на следующий день двинулись вдоль долины саларзаев к Маташе. Здесь они задержались почти на неделю. Племя саларзаев, напуганное карой, постигшей мамундов, не оказывало сопротивления, хотя какие-то горячие головы и постреливали каждую ночь в расположение лагеря. Не встречал сопротивления и рекогносцировочный отряд, который каждый день высылался на противоположный конец долины, а племенные джирги прилагали все усилия к тому, чтобы собрать ружья, которые им было приказано сдать. К 19 октября все ружья были сданы, и 20 октября войска вернулись в Джар. Здесь сэр Биндон Блад получил изъявление покорности от утманхельцев, которые тоже сдали оружие и заплатили пеню в качестве компенсации за нападение на Малаканд и Чакдару.

Все индийские военные командиры, со времен лорда Клайва и до настоящего времени, осуждали практику прикомандирования гражданских чиновников к действующим армиям. Говорили, и часто справедливо, что они мешают проведению военных операций и привносят в планы дух непостоянства. И, хотя сами политические чиновники в Малакандской действующей армии пользовались популярностью среди своих военных товарищей, было много и таких, кто не одобрял их присутствия. Обязанности гражданского чиновника во время кампании сводятся к двум основным: переговоры и сбор информации. Кажется, что для первой из этих задач они незаменимы. Трудный язык, сложный характер туземцев являются для них предметом изучения на протяжении всей жизни. Знание местных условий, власти и влияния ханов и других правителей, общей истории и традиций страны невозможно без специального образования. Необходимы люди, разбирающиеся во всех сторонах вопроса, во всех деталях конфликта между туземцами и правительством, которые способны в какой-то мере оценить две противоположные точки зрения. Я не уверен, что таковых можно найти в армии.

Что касается второй задачи, трудно поверить, что сбор информации о численности и намерениях противника может быть выполнен кем-то лучше, чем военной разведкой и кавалерией. От гражданских чиновников нельзя требовать понимания того, какая именно военная информация необходима генералу. Это не их дело. Я знаю, что мистер Дэвис получил самые верные данные о ночном нападении на Навагай и предупредил об этом сэра Биндона Блада. Но, с другой стороны, имевшаяся у нас до сражения 16 сентября весьма неполная информация о мамундах стала причиной жестоких потерь, понесенных в тот день. Гражданским чиновникам следует исполнять обязанности дипломатов, а офицерам — вести войны.

После того как утманхельцев вынудили принять наши условия, бригады вновь переправились через Панджкору и, двинувшись небольшими переходами вдоль линии коммуникации, вернулись в Малаканд. Проводники, вернувшись в Мардан, разошлись по квартирам и мгновенно перешли от войны к миру. «Буйволы» остались в малакандском гарнизоне. Значительные силы были оставлены в Джелале, в ожидании исхода операции против афридов, готовые двинуться против бунервалов, если возникнет необходимость в такой экспедиции.

Здесь мы покидаем Малакандскую действующую армию. Возможно, что в ее историю предстоит добавить новые страницы и что входящим в нее доблестным полкам и их командиру еще представится случай принять участие в великой военной игре.

Иллюстрации

Сэр Биндон Блад и его штаб в действующей армии Малаканда

Кавалерийская колонна, приближающаяся к северо-западной границе

Действующая армия Малаканда на марше

Инцидент в Мамундской долине

Уинстон Черчилль, офицер 4-го Гусарского полка Ее Величества, 1896 г.

Война на реке

Предисловие

Около тридцати пяти лет прошло с тех пор, как эта книга была написана, и я очень рад, что сейчас она снова выходит в свет.

В эти далекие теперь дни мир был спокоен, а наша страна была богата и сильна. Королевский флот по своим размерам был больше, чем флоты двух самых крупных после Великобритании морских держав вместе взятых. Страна была самым крупным в мире производителем товаров, а Лондон был единственным мировым финансовым центром. Имея все эти преимущества, мы придерживались ровного политического курса, не вмешивались в иностранные конфликты и с неохотой приобретали новые владения или брали на себя новые обязательства.

Но, несмотря на пожелания многих государственных деятелей, принадлежавших к обеим политическим партиям, Англия ввела свои войска в Египет. После бомбардировки Александрии в 1881 г., когда французский флот ушел из порта еще до начала операции, мы стали по-настоящему великой державой. Началась работа по созданию нового Египта и обеспечению процветания его жителей. Все это навсегда будет связано с именем лорда Кромера. Небольшая группа высокопоставленных англичан, оставаясь в тени, руководила реформами, имея в своих руках всю полноту власти.

Именно в этот момент восстание Махди сотрясло огромные отдаленные провинции Судана, утопив их в крови и ввергнув в анархию. Правительство Гладстоуна хотело покинуть Египет как можно раньше и с ужасом рассматривало перспективы вмешательства в дела Судана. Неудачи, преследовавшие египетскую армию и администрацию, только укрепляли англичан в стремлении уйти из долины Нила. Не сомневаясь ни секунды, они решили оставить Судан во власти хаоса. Генерал Гордон был направлен в Хартум, чтобы вывести оттуда все еще остававшихся там официальных лиц, солдат, египетских колонистов и купцов.

Легче сказать, чем сделать. Для него делом чести было эвакуировать всех тех, кто был поручен его власти. Но вскоре генерал оказался «окаймлен», — это выражение использовал Гладстоун, который ненавидел слово «окружен», — и началась долгая блокада. Если для генерала Гордона делом чести было спасение египтян в Судане, то для Великобритании делом чести оказалось спасти его самого. Лорд Хартингтон, военный министр, принадлежавший к либеральной партии, действовал крайне медленно. Но когда он понял, что дело касается его собственной репутации, ничто уже не могло заставить его свернуть с намеченного пути. Любой ценой нужно было спасти Гордона. По Нилу и напрямик через пустыню в Судан были направлены экспедиционные корпусы. После ожесточенных столкновений отряды, следовавшие через пустыню, подошли к Метемме, где их ждали канонерские лодки Гордона. Англичане подошли к Хартуму на два дня позже, чем это было необходимо. Город уже находился во власти банд дервишей. Гордон и почти все те, кого он не мог оставить, были убиты. Так закончилась эвакуация Судана.