Почти как люди - Клиффорд Саймак

- Между прочим, мне известно, что они покупают эту планету, - заметил я.

- О, разумеется, - сказал Пес, - и, как всегда, действуют самыми нечестными путями.

Я промолчал - меня вдруг поразила вся несуразность этой ситуации: подумать только, мне приходится беседовать с существом, как две капли воды похожим на огромную собаку, и обсуждать с ним других пришельцев, которые покупают Землю, действуя, по словам моего инопланетного союзника, обычными для них методами обмана и жульничества.

- Дело в том, - продолжал Пес, - что они могут стать кем угодно и чем угодно. Они никогда не бывают собой. Вся их деятельность основана на лжи.

- Ты сказал, что они твои конкуренты. Стало быть, ты тоже агент по продаже недвижимости.

- О да, благодарю вас за такое понимание, - польщенно подтвердил Пес, - причем агент наивысшего класса.

- Следовательно, если бы этим кегельным шарам, или как их там, не удалось купить Землю, ты приобрел бы ее сам, так ведь?

- Никогда, - запротестовал Пес. - Это было бы неэтично. Понимаете, именно поэтому я так в этом заинтересован. Настоящая операция нанесет исключительной силы удар всей галактической торговле недвижимостью, а этого ни в коем случае нельзя допустить. Торговля недвижимостью - древняя и благородная профессия, и она должна сохранить свою первозданную чистоту.

- Что ж, весьма похвально, - одобрил я. - Рад это слышать. И что ты намерен предпринять?

- Честно говоря, сам не знаю. Ведь вы мне мешаете. От вас не дождешься никакой помощи.

- Я мешаю?

- Нет, не вы. Вернее, не только вы. Я имею в виду вас всех. Ваши идиотские правила.

- Но зачем им понадобилась Земля? Что они будут с ней делать, когда купят?

- Я вижу, что вы не сознаете, - произнес Пес, - какое у вас в руках богатство. Должен вас поставить в известность, что немного найдется таких планет, как эта, которую вы называете Землей. Это нормальная, покрытая плодородной почвой планета, а таких планет очень мало. И они расположены далеко друг от друга. Утомленный может дать здесь отдых измученному телу и утешить свой воспаленный взор изысканной красотой, которая встречается отнюдь не на каждом шагу. В некоторых системах были построены и выведены на орбиту конструкции, на которых попытались создать условия, имеющиеся здесь у вас в естественном виде. Но искусственное никогда не может до конца приблизиться к настоящему, поэтому ваша планета имеет такую большую ценность как естественная спортивная площадка и курорт. Надеюсь, вы понимаете, - извиняющимся тоном добавил он, - что, исходя из вашего языка и ваших понятий, я все упрощаю и употребляю грубое, приблизительное сравнение. На самом деле это не совсем так, как я вам рассказал. Во многих аспектах это нечто совершенно иное. Но вы ухватили основную идею, а на большее у меня нет возможностей.

- Ты хочешь сказать, что, завладев Землей, эти существа откроют на ней своего рода галактический курорт?

- О нет, - возразил Пес, - для этого у них слишком тонкие кишки. Но они продадут ее тем, кто сумеет этим заняться. И хорошо на этом заработают. В космосе выстроено много увеселительных заведений и планет типа Земли, на которых самые разнообразные существа могут устраивать пикники и проводить свои отпуска. Но в действительности ничто не может заменить настоящую плодородную планету. Уверяю вас, они могут получить за нее все, что попросят.

- А что они могут за нее запросить?

- Запах. Аромат. Благовоние, - ответил Пес. - Никак не могу найти подходящее слово.

- Духи?

- Правильно, духи. Запах, который доставляет удовольствие. Запах для них - это что-то необыкновенно прекрасное. Когда они бывают сами собой, в своем естественном виде, он является их самым большим, может быть, даже единственным, сокровищем. Ведь в своем естественном состоянии они совсем не такие, как вы и я…

- Кажется, я имею представление об их естественном состоянии, - проговорил я. - Это те штуки, которые сидят у тебя в мешке.

- Ну, тогда, может быть, вам понятно, - сказал Пес, - какие это полнейшие ничтожества.

Он яростно встряхнул мешок, сбивая шары в кучу.

- Полнейшие ничтожества, - повторил он. - Лежат себе в мешке и наслаждаются своими духами, для них это - вершина счастья, если подобные твари вообще способны испытывать счастье. - Обдумав его слова, я решил, что все это просто возмутительно. У меня мелькнуло подозрение, не пытается ли Пес меня одурачить, но я сразу же отбросил эту мысль. Ведь если все это мистификация, то сам Пес неизбежно должен быть ее частью. Хотя бы потому, что по-своему он был таким же гротескным и несуразным, как те существа в мешке.

- Мне жаль вас, - проговорил Пес без особой грусти в голосе, - но вы сами виноваты. Все эти идиотские правила…

- Я это слышу от тебя не в первый раз, - сказал я. - Что ты подразумеваешь под «всеми этими идиотскими правилами»?

- Ну как же - это правила для каждого, кто владеет какими-либо вещами.

- Иными словами - наши законы о собственности.

- Должно быть, так они называются по-вашему.

- Но ты же сказал, что кегельные шары собираются продать Землю…

- Это совсем не то, - возразил Пес. - Я вынужден был так сказать, потому что не мог выразить это иначе как в ваших понятиях. Но убедительно прошу вас поверить, что это совсем другое.

А ведь верно, подумал я. Вряд ли две совершенно разные цивилизации могут в своем развитии выработать одинаковый образ действий. У них должны быть разные мотивы, разные методы, потому что сами цивилизации всегда в корне отличны друг от друга. Даже их языки - не только по словарному составу, но и по самой своей концепции - не могут иметь ничего общего.

- Это средство передвижения, которым вы сейчас управляете, - сказал Пес, - заинтриговало меня с самого начала, но у меня не находилось возможности с ним ознакомиться. Как вы можете себе хорошо представить, я был очень занят, собирая необходимую мне информацию другого рода.

Он вздохнул.

- Вы понятия не имеете - да и откуда вам это знать? - сколько всего нужно изучить, когда без подготовки попадаешь в чужую цивилизацию.

Я рассказал ему о двигателе внутреннего сгорания и механизме передачи, с помощью которого энергия, вырабатываемая двигателем, приводит машину в движение, но сам я довольно-таки слабо в этом разбираюсь. Объяснение получилось поверхностным и примитивным, однако он вроде бы усвоил основной принцип. По его реакции я заключил, что он впервые встретился с подобным устройством. Но у меня создалось отчетливое впечатление, что это устройство поразило его отнюдь не совершенством конструкции, а скорее своей явной, с его точки зрения, бездарностью.