Серебряный блеск Лысой горы - Суннатулла Анарбаев

— Да, с тех пор мы не виделись.

— Живем в одном кишлаке, а не видим друг друга по целым неделям...

— У вас, кажется, много работы. Вам некогда…

Шербек почувствовал укор в ее голосе.

— Да, верно, работы было много. В Кайнаре косили траву. А сейчас ремонтируем зимние стоянки для овец. Но я ни на минуту не забывал вас. Даже приходил к вам домой. Два-три раза приходил сюда. И все никак не могу поймать вас...

— Нигора! Нигора! — послышалось из окна больницы.

— Иду!

— Идите скорей, больной плохо.

— Наверное, я от вас прячусь, — сказала Нигора, улыбаясь. — Да, вам принести пирамидон?

— Спасибо, уже прошло.

— Я должна идти, не обижайтесь на меня... — сказала она извиняющимся тоном.

С уходом Нигоры как будто стало еще темнее. Тишина... Все спят. Не спят только больная, сидящая около нее Нигора и Шербек.

Глава шестая

В конце августа Суванджан приехал в лесопитомник и направился прямо в дом Джанизака, держа в руках четырех убитых им жирных куропаток. Комната была пуста, дверь открыта настежь. В нерешительности Суванджан остановился на пороге. Вдруг послышался голос Айсулу:

— Ты хочешь быть подпоркой в дверях?

Суванджан вздрогнул от неожиданности и обернулся, но при этом ударился головой о косяк. Айсулу заливисто расхохоталась, и столько безотчетной радости было на ее смуглом лице, что Суванджан не смог рассердиться, но для виду обиженно буркнул:

— Кто умирает, а кто смеется!

— А что мне плакать, что ли? Ну-ка, покажи, каким местом стукнулся?

Айсулу обхватила голову Суванджана, погладила больное место.

— Ах ты, ребеночек! Теперь перестало болеть?

Суванджан внезапно обнял девушку и стал целовать, приговаривая:

— Вот тебе, вот тебе! Я покажу, какой я ребенок!

Айсулу, наконец, вырвалась из его объятий и подбежала к зеркалу.

— Ой, что ты наделал! Посмотри на мои щеки! Как я теперь покажусь деду?

Во дворе послышался кашель Джанизака. Айсулу отскочила от Суванджана и села на подоконник.

Когда Джанизак вошел в комнату, Суванджан, растерянный, стоял посередине, Айсулу, отвернувшись, глядела в окно.

— А, это ты? Ну, здравствуй! Как поживаешь? Вы поссорились, что ли?

— Нет, вот ваша дочь... — Взгляд Суванджана упал на принесенных им куропаток, которые лежали на полу. Он поднял их и продолжал: — Отец сказал мне: «Отнеси куропаток Джанизаку, он обменяет их на порох у агронома». А она думала, что я принес куропаток ей и обиделась. На, бери одну!

Взгляд Айсулу не предвещал ничего хорошего. «Ну и мастер ты врать!» — говорили ее глаза.

— Не надо! Обойдусь, — отрезала она.

Джанизак, взяв из рук Суванджана куропаток, прикинул, сколько они весят, и вышел из комнаты, бросив Суванджану:

— Посиди здесь.

Как только дед вышел, Айсулу спрыгнула с подоконника и в воинственной позе остановилась перед Суванджаном.

— Обманул старого человека!

Но тут же успокоилась и с любопытством спросила:

— А что ты будешь делать с порохом?

— Волков стрелять.

— Застрели для меня лисицу!

— Если стрелять, шкура испортится. Даже этого ты не знаешь?! Лисицу ловят капканом у норы.

— Тогда поймай для меня.

— А для чего тебе?

— Шапка износилась. Возьми меня на охоту! — стала просить Айсулу.

— Хорошо. Когда за тобой прийти?

— Когда хочешь.

— Ладно, я приду завтра вечером...

Джанизак вернулся с небольшим свертком.

— Вот тебе, — Джанизак отдал сверток Суванджану. — Здесь пятьсот граммов пороха и пятьсот граммов свинца. И пули для кабанов.

— Спасибо, утагасы.

— Передай привет отцу.

— Приезжайте к нам в гости! — крикнул на прощанье Суванджан.

На следующий день он пришел, как договорились, за Айсулу. Он был одет в тулуп, на плече висела винтовка. Айсулу уже ждала его. На ней было то же красное платье, на голове шаль, на ногах — сапоги. Посмотрев на нее, Суванджан сказал:

— Надо было одеться теплее.

— Не замерзну.

— Посмотрим.

— Да, чуть не забыл... Есть у вас кетмени?

— Есть.

— Принеси.

Айсулу побежала на бахчу и вернулась с кетменем в руках.

— Зачем зря таскать эту тяжесть?

— Если встретится медведь — стукнем его по голове кетменем.

Айсулу поверила.

Когда они подошли к тому месту, где сливаются речки Куксай и Тентаксай, последние красные лучи солнца начали исчезать. Воды было мало, каменистые берега и корни деревьев обнажались. Река монотонно шумела. Позади — плоскогорья, овраги и пещера — ее в народе называют «Пещерой девы» и о ней ходят разные легенды. Из пещеры вытекает хрустально чистый Холодный родник.

Подойдя к роднику, Суванджан снял тулуп и расстелил его. На тулуп он положил ружье. Потом лег сам и стал жадно пить родниковую воду. Айсулу тоже захотелось попробовать этой прозрачной воды. Она опустилась рядом на колени, но волосы упали на грудь и мешали ей, пришлось черпать воду горстями. Поднявшись, Айсулу огляделась вокруг и только теперь заметила, что наступает ночь.

— Где же мы будем ловить лисицу? — удивленно спросила она.

— Здесь.

— Но здесь ее нет.

— Она, наверно, ищет место, где ее ждет Айсулу, — пошутил Суванджан. — Пойдем! Дай мне кетмень!

Они прошли мимо зарослей кустарника и остановились.

— Когда мы пасли овец, я видел здесь нору лисицы, — сказал Суванджан, оглядываясь по сторонам.

Где-то невдалеке раздался шорох. Они осторожно двинулись в ту сторону, как вдруг Суванджан провалился ногой в какую-то яму.

— Что случилось? — Айсулу нагнулась над ним.

— Ничего, — сказал Суванджан, скрывая боль. — Нашли то, что искали. Нора здесь.

Суванджан, сидя, развязал мешок и достал капкан.

— Пружина из настоящей стали, — похвастался он. — Мастер сделал мне ее за одну шкурку. Сейчас попытаем твое счастье.

Айсулу благодарно улыбнулась.

Суванджан поставил капкан перед самой норкой так, чтобы лисица сразу же увидела кусок мяса, и замаскировал его ветками.

— Теперь поищем, нет ли другого выхода из норы, — озабоченно сказал Суванджан. — Может быть, она уже убежала другой дорогой, пока мы устанавливали здесь капкан?!

Они стали прощупывать руками и ногами заросли кустарника. Айсулу наткнулась ногой на что-то мягкое, это был холмик свежевырытой земли.

— Суван, иди сюда! — позвала девушка. — Это, наверно, другая нора?

Суван сунул руку в нору.

— Нет, кажется, это второй выход из той же норы.

Он заложил дыру камнями, засыпал землей и примял кетменем.

Суванджан работал так ловко и проворно, что Айсулу невольно залюбовалась им.

Они вернулись туда, где оставили тулуп и ружье. Темнота и холод надвигались со всех сторон. Айсулу прижалась к Суванджану, положив голову ему на грудь. Ей было холодно, но сознаться в этом она не хотела.

— Замерзла? — Суванджан положил руку на плечи Айсулу, прижал ее к себе.

Он чувствовал, как теплота ее тела вливается в него, впервые в жизни он ощутил томительное и сладостное волнение от близости Айсулу, стал жадно целовать девушку в губы, щеки, глаза. Айсулу пыталась сопротивляться, но, заражаясь его волнением, покорная, обессиленная, отдалась его ласкам. Как будто горный буран ворвался в его кровь и буйствовал, разрушив границы ума и осторожности...

Внезапно сверкнула молния, разрезавшая, как меч, темноту ночи. Где-то над Кашка-тавом раскатился удар грома.

Упали первые крупные капли дождя, и сразу же хлынул ливень, косой, стремительный, как водопад.

Суванджан, накинув на девушку тулуп, поднял ее на руки и побежал в пещеру. Когда он достиг спасительного свода, на нем не было сухой нитки.

Природа разгневалась. Свет молний проникал даже в глубину пещеры. Айсулу забилась в угол и сидела молча, положив голову на колени. Она будто забыла о существовании Суванджана.

Поднялся ветер. Кусты сгибались до земли, будто просили у ветра прощения. А он со свистом нырял в каменную пропасть, дергал ветви, царапал траву в дикой пляске. Деревья гнулись и скрипели, но свалить их было не так-то легко. Может быть, поэтому баловство ветра перешло в ненависть. Он завыл, как голодный волк, направил свой гнев на облака, раздробил их и погнал.

Суванджан не мог унять дрожи. Зубы его стучали от холода. Айсулу задремала. На ее щеке застыла слезинка. Суванджан осторожно присел на камень возле Айсулу, снял пиджак и прикрыл ей ноги. Он не помнит, сколько времени просидел так, а когда открыл глаза, уже рассвело.

Согнувшись, Суванджан вышел из пещеры и отправился искать капкан.

Еще издали он увидел в мокрой зелени ярко-желтое пятно: лисица!