Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу - Свагито Либермайстер

Истинная задача терапии и духовных практик – разрушить личность и воссоединиться с Существованием. Думаю, вы можете представить, какая это непростая задача. Каждый раз, когда мы пытаемся выйти за пределы личности, состоящей из нашего детского опыта и механизмов защиты, нас охватывает паника, связанная со страхом потерять себя, ведь если человек больше не знает, кто он и что, он как будто умирает.

Современная психотерапия знает несколько различных подходов, нацеленных на то, чтобы переформировать, актуализировать или стереть границы самооценки. К числу вербальных и когнитивных методов относятся гипноз, гештальт-терапия, когнитивная терапия, объектные отношения и соматический опыт. К числу энергетических и дыхательных техник относятся биоэнергетика, ребёфинг, дыхательные упражнения, эмоциональное высвобождение и первичная терапия.

Войсинг побуждает нас двигаться сразу в обоих направлениях. Он позволяет исследовать глубочайшие, сформировавшиеся еще в младенчестве структуры, постигая их когнитивно, и разрушает препятствия, воздвигнутые на пути энергетического потока и чувств, за счет биоэнергетики и техники эмоционального высвобождения.

Суть процесса

Однако основу процесса, одновременно разрушающего энергетические и эмоциональные блоки и помогающего интегрировать новые открытия в Сущность, всегда составляет спонтанное пение.

Наша система убеждений запечатлена в головном мозге в виде сентенций, которые порождают резонанс в других частях тела. Эти сентенции обладают тональной, ритмической и качественной структурой, соответствующей языку, на котором они были некогда произнесены в нашем присутствии и усвоены нами. Почти всегда эти фразы подразумевают не допускающую возражений, декларативную, осуждающую, манипулятивную, недовольную интонацию, которая маскирует чувство вины, тревоги, неполноценности и т. д.

Войсинг предлагает человеку использовать вокальные способности, чтобы расформировать эту систему убеждений и перестать себя с нею отождествлять. Поскольку убеждения никогда не хранятся в мозгу в форме песни, пение ослабляет их хватку, а в некоторых случаях даже напрочь их стирает. Еще один существенный аспект состоит в том, что песня не противодействует идентификации, но ищет в ней поддержки. Как я уже объясняла, чтобы обрести способность петь спонтанно, человек должен принять то, о чем он поет.

Таким простым и эффективным способом нейтрализуются те аспекты личности, которые «стоят на страже», всеми силами стараясь защитить ее от деструктурирования. Пение уже само по себе является деструктурирующим процессом, так как оно, определенно, не участвовало в процессе формирования блоков, состоящих из наших первостепенных убеждений.

Обращаясь непосредственно к своей системе убеждений, мы выбираем фразу, воплотившую в себе то убеждение, которое мы хотим проработать. А затем пропеваем его, следуя за его эмоциональным наполнением, по мере того как оно себя обнаруживает, но при этом не пытаемся ничего изменить.

После того как песня стихает, нужно обычным голосом произнести фразу, воплощающую убеждение; в большинстве случаев обнаруживается, что она утратила свое влияние на нас, а то и смысл. Порой такие фразы вдруг начинают казаться нам абсурдными или смешными. Образовавшаяся дистанция позволяет нам взглянуть на свое убеждение так, словно фраза в буквальном смысле повисла в воздухе, вне нас; и в этот момент можно с легкостью осознать: «Я – это не мои убеждения».

При этом мы ничего не отвергаем; напротив, мы «чествуем» свое убеждение, хотя сам акт пения лишает его изначального смысла и ослабляет его власть над мозгом. Пение переносит нас в атмосферу праздника, что позволяет отрешиться от ограниченности убеждения, и даже может сотворить благожелательную атмосферу сострадания и понимания, которая не даст этому убеждению вновь властвовать над нами и руководить нашим поведением.

Естественно, такой результат не всегда бывает долгосрочным, поскольку от привычного поведения и образа мыслей избавиться довольно трудно. Однако уже этот первый шаг приводит к тому, что в мозгу появляется новый мыслительный контур, который постепенно наполняется содержанием благодаря нашей тяге к постоянному самоисследованию.

Процесс пропевания сентенций, воплотивших в себе убеждения, нацелен на получение конкретного результата, так что это отнюдь не то же самое, что абсолютно спонтанное пение. Тем не менее, эта одна из техник Войсинга, использующаяся для проработки определенных психологических состояний.

Пространство Бытия

Разотождествление себя со своей системой убеждений – это весьма деликатная внутренняя работа, которую нельзя навязывать; ее можно только предложить. В противном случае привязанность клиента к определенному убеждению может только усилиться, что объясняется стремлением избежать паники, которая подчас возникает, когда человек не в состоянии вынести образовавшуюся на месте убеждения пугающую пустоту. Такое негативное восприятие, в свою очередь, запускает компульсивный механизм, побуждающий разум заполнять освободившееся пространство объяснениями, берущими начало из прошлого.

Чтобы произошла трансформация, необходимо иметь сильное желание и глубинное намерение изменить представления о себе, начав с осознания истины «мои убеждения – это еще не я». Работа начинается с того, что вы бросаете вызов конкретному убеждению и связанным с ним поведенческим шаблонам, не ассоциируя возникающую вследствие этого пустоту, или вакуум, с паникой и чувством беспомощности. В действительности это свободное пространство – дверь в Бытие.

Опыт Бытия и способность удерживать связанные с ним переживания необходимы для того, чтобы произошли более глубокие и устойчивые изменения. Классическая психология принципиально не признает существование измерения Бытия и удовлетворяется тем, что изменяет или замещает старые убеждения. Духовные практики не имеют ничего общего с замещением. Вместо этого человеку предоставляется возможность отключить механизм, тиражирующий оправдания «для самого себя», которые как-то примиряют нас с тем, что происходит внутри и вне нас.

Процесс разотождествления и деструктурирования также проходит фазу замещения убеждений – достаточно вспомнить утверждение «я не та личность, которой себя считаю»: оно остается в области идей до тех пор, пока не будет подтверждено реальным опытом и соответствующими переживаниями. Изменение маршрутов, которыми следует мыслительный процесс, почти всегда является ключевым этапом – миновав его, можно твердо встать на путь духовного поиска.

Тотальность: мистический опыт

Когда спонтанное пение становится тотальным актом, оно обретает силу разотождествлять. Только тогда бесконечный внутренний диалог останавливается, и все уровни системы начинают действовать как единое целое.

Когда человек тотален, ему трудно отождествить себя даже с собственным голосом. В нем находит выражение нечто более масштабное, более экспансивное, более насыщенное смыслом и более свободное, нежели любой аспект воображаемого образа себя. Человек погружается в состояние, которое можно назвать мистическим опытом.

Когда это происходит впервые, может возникнуть некоторая паника, но льющаяся потоком песня действует как якорь, который поддерживает и «направляет» нас – так, словно это независимый источник жизненной силы.

Если человек не может полностью отдаться песне, оставляя лазейку для вездесущего разума, который норовит вмешаться в процесс, вокальный поток может прерваться. В таких случаях я предлагаю тут же, не медля ни минуты, возобновить пение, причем именно с той «музыкальной фразы», на которой песня оборвалась, – это не позволит разуму продолжить свою подрывную деятельность.

Достаточно получить первый опыт выхода за пределы личности, и вы уже никогда не будете таким, как прежде. Это все равно что впервые в жизни нырнуть со скалы в море – вы навсегда запомните, что такое море, и это воспоминание никогда вас не покинет, даже если вы больше никогда не окажетесь на морском побережье…

Когда нам удается добраться до своего божественного измерения, в нас начинают крепнуть потаенные желания, которые мы всегда лелеяли где-то в глубине души. И мы убеждаемся в том, что человек – это нечто намного большее, нежели та роль, которую он для себя сочинил. Нечто намного большее, нежели все его благоприобретенные культурные, религиозные и социальные убеждения.

Несомненно, человек, однажды переживший подобный опыт, постарается изыскать возможность еще и еще раз его повторить. Здесь, как и с любым опытом духовных переживаний, существует опасность, что желание повторить этот опыт само станет помехой. Каждый медитирующий знаком с этой дилеммой, потому что именно наши ожидания, наша нацеленность на результат побуждает нас постигать техники медитации, но эти же ожидания могут сделать невозможным качественный переход в измерение Бытия.