Милая плутовка - Джоанна Линдсей

— Я должен был сообразить, — фыркнул Конни. — Но думаю, она вряд ли скажет тебе спасибо, когда сосчитает все мозоли на руках.

— Неужто ты думаешь, что я заставлю ее таскать эти бадьи? Не хватает еще, чтобы она накачивала мышцы, которые ей совершенно не нужны! Вовсе нет! Я уже договорился с Анри, чтобы он продемонстрировал свою доброту!

— Анри? — Конни усмехнулся. — Говоришь, доброту? А ты не сказал ему…

— Конечно, нет.

— А он не спрашивал тебя, почему ты этого хочешь?

Джеймс хмыкнул.

— Конни, старина, ты слишком часто задаешь мне всякие дурацкие вопросы и забыл про то, что другие не смеют это делать.

Глава 16

Руки у Джорджины слегка дрожали, когда она ставила грязную посуду на поднос и убирала со стола. И вовсе не от того, что она перетрудилась. Все, что ей пришлось сделать, — это донести бадьи от двери до ванны, а благодарить за это нужно было шумливого француза, который страшно огорчился, когда она расплескала воду на палубе. Его звали Анри. Он и слушать не стал ее протестов, а просто приказал двум парням чуть постарше самой Джорджи притащить по четыре бадьи к двери. Ребята, конечно, были покрупнее и посильнее ее, а протестовала она потому, что знала: они будут ворчать из-за того, что им приходится выполнять чужую работу.

Однако возмущения с их стороны не последовало, а сам Анри сказал, что ей нужно чуточку подрасти, прежде чем приниматься за мужскую работу. Она, можно сказать, обиделась на это, но вовремя придержала язык. В конце концов человек ей помогал.

Конечно, ей и самой пришлось немного потрудиться, потому что добровольные помощники оставляли бадьи у дверей капитанской каюты. Джорджина нисколько не была за это в претензии. Она и сама не вошла бы во владения капитана, если бы ее не заставили. Одним словом, руки у нее дрожали вовсе не оттого, что ей пришлось потрудиться, а потому, что за ширмой Джеймс Мэлори раздевался, и это страшно ее нервировало.

К счастью, ей надо было выйти из каюты. Она должна была отнести на камбуз посуду, а также принести с полубака койку. Но пока она находилась в каюте и слышала плеск воды в ванне.

Джорджина вдруг представила, как крупное тело капитана погружается в горячую воду, от которой идет пар. Капли влаги на груди блестят в свете фонаря. Он ложится на спину, закрывает глаза и расслабляется… На этом видение исчезало. Джорджина просто не могла себе представить этого человека в расслабленном состоянии.

Глаза ее сердито блеснули, когда она сообразила, о каких глупостях думает. Уж не сошла ли она с ума? Да нет, очевидно, сказалось напряжение этого ужасного дня, который никак не кончается. Джорджина в сердцах с грохотом поставила на поднос последнюю тарелку и направилась к двери. Но она не успела сделать и двух шагов, как до нее донесся низкий голос капитана.

— Подай халат, Джорджи.

Халат? Куда она его задевала? Ах да, повесила в шкаф. Тонкий зеленый шелковый халат, который едва прикроет ему колени… Тепла от него никакого… Увидев халат в первый раз, она спросила себя: для какой цели он нужен? А поскольку Джорджина не обнаружила ночных рубашек среди вещей капитана, то решила, что он будет в халате спать.

Она снова поставила поднос на стол, вынула из шкафа халат и, подбежав к ширме, перекинула через нее халат. Однако не успела она вернуться к столу, как услышала:

— Иди-ка сюда, парень.

О нет! Только не это! Она не желает видеть его расслабленным. Не желает видеть, как. отражается свет фонаря в каплях воды на его теле.

— Мне нужно принести подвесную койку, сэр.

— Это может подождать.

— Но я не хочу вас беспокоить.

— Ты и не будешь беспокоить.

— Но…

— Подойди сюда, Джорджи. — Она уловила в его голосе раздражение. — Это займет всего минуту.

Она с тоской посмотрела на дверь, через которую можно сбежать из каюты. Любой стук в дверь мог бы ее сейчас спасти и освободить от необходимости идти за ширму. Но спасительный стук не раздался. Надо выполнять приказ капитана.

Джорджина встряхнулась и выпрямилась. В конце концов, чего она боится? Она видела своих братьев в бане в самом разном возрасте. Она приносила полотенца, вытирала им головы, а как-то ей пришлось вытирать Бойда с ног до головы, когда он ошпарил себе руки. Правда, тогда ему было всего десять, а ей шесть лет, но сказать, что она никогда не видела раздетого мужчину… Когда живешь под одной крышей с пятью братьями, за долгие годы ненароком что-нибудь да увидишь.

— Джорджи…

— Да иду я, Господи… То есть я хотела сказать… — Она зашла за ширму. — Что я могу… для вас… сделать?

Боже милостивый, это было совсем не одно и то же. Он не был ее братом. Он был большим, красивым мужчиной и не был никаким родственником. И кожа у него была влажной и бронзовой, бросались в глаза тугие, точно каменные мускулы и густая копна волос, которых, кажется, и вода не брала, — лишь несколько влажных завитков спадали ему на лоб. Джорджина называла его бугаем только потому, что он был крупный и ширококостный. И крепко сбитый. Похоже, у него не было ничего мягкого на всем теле… кроме, может быть, одной детали. При этой мысли Джорджина вспыхнула, моля Бога, чтобы капитан не заметил ее румянца.

— Что такое с тобой творится, юнга? Очевидно, она рассердила его тем, что не сразу пришла за ширму. Джорджина опустила глаза, полагая, что удачно изображает раскаяние.

— Простите, сэр. Впредь я буду двигаться побыстрее.

— Я позабочусь об этом. Вот, держи. Капитан сунул ей губку с мылом, которое тут же шлепнулось на пол. Она успела подхватить только губку. В глазах ее застыл ужас.

— Вы хотите другую губку? — с надеждой спросила она. Он фыркнул:

— Эта вполне сгодится. Подойди и потри мне спину.

Именно этого она больше всего боялась. Она не сможет это сделать. Подойти близко и дотронуться до его обнаженного тела? Как это возможно? «Но ты мальчик, Джорджи, а он мужчина. Он не видит ничего порочного в том, чтобы я помыла ему спину. Да в этом действительно не было бы ничего страшного, будь я в самом деле мальчишка…»

— Ты стал плохо слышать, после того как тебе надрали уши?

— Да… То есть нет. — Она вздохнула. — Сегодня такой длинный день, капитан.

— У мальчика нервное перенапряжение. Я вполне понимаю тебя. Ты можешь отправляться на боковую пораньше. Других заданий тебе не будет… после того, как потрешь мне спину.

Джорджина выждала еще несколько секунд. Ладно, так и быть, она потрет эту чертову спину. А какой у нее выбор? По крайней мере, может, ей удастся содрать хоть часть его толстой кожи.

Джорджина подняла мыло и подошла сзади к ванне. Капитан подался вперед, и она увидела всю его спину — длинную, широкую… мужскую. Вода, отнюдь не мутная, слегка прикрывала его бедра — у него были великолепные ягодицы.