Тайны тысячелетий - Коллектив авторов

— Мы собрались спускаться за вами, — сказал он. — Только что по радио передали, что на берегу произошло землетрясение.

— Вспоминая об этом, — заключил Трэйси, — я понимаю, что мог бы догадаться о происходящих неприятностях до того, как песчаная банка начала вибрировать. За несколько секунд до этого исчезли все рыбы.

Поскольку поток находок не иссякал, одна мысль занимала каждого водолаза: ртуть. В отличие от «Гваделупе», чья более мощная конструкция исключала полные раскопки, «Толоса» давала некоторый шанс добраться до ее главного груза.

— Здесь все упирается в геологию, а точнее в строение морского дна, — пояснил мне Трэйси после одного из погружений. — Очевидно, ртуть вылилась из бочек и просочилась через корпус. Надо выяснить, что находится под останками галеона. Если это глубокий слой песка, ртуть наверняка рассеялась, и мы никогда не найдем ее. Но, если слой песка небольшой и под ним есть скальное основание, ртуть должна лежать там и ждать, пока ее не откачают.

Выражая надежду добраться до нее, мы мечтали о значительной сумме. Ртуть продается сегодня по три доллара шестьдесят центов за фунт, а «Толоса» несла сто пятьдесят тонн этого металла. В общем, выходило больше, чем на миллион долларов.

В апреле прошлого года, пока Трэйси был на берегу по делам, команда «Гикори» внезапно потеряла интерес к ртути. Тони Армстронг, один из членов команды, обнаружил около кормы «Толосы» такое сокровище, что оно могло соперничать с величайшими подводными находками за всю историю кладоискательства.

Тони нашел четыре усеянных бриллиантами золотых украшения и сто неповрежденных жемчужин. Одним из украшений была великолепная золотая брошь с тридцатью бриллиантами. Другая брошь сверкала двадцатью бриллиантами, а кулон украшали восемь изумрудов и двадцать два бриллианта. Четвертым предметом был еще один великолепный золотой кулон с двадцатью четырьмя бриллиантами и изображением креста кавалера испанского ордена Сантьяго.

Следовательно, по крайней мере, один пассажир на борту «Толосы» не был обычным колонистом. Владелец или владельцы найденных Тони сокровищ обладали или огромным богатством, или занимали высокое положение в обществе. Но ни богатство, ни титулы, ни чины ничего не стоили в тот давний августовский день. Вместе с другими членами команды корабля и пассажирами достопочтенный рыцарь ордена Сантьяго обрел могилу в морской глубине.

Неделю спустя после этой находки Трэйси вернулся с майором Боливаром Циментелом, официальным наблюдателем от Доминиканского военно-морского флота, и другими правительственными представителями. В тот вечер на борту «Гикори» был дан небольшой торжественный обед. Как только убрали посуду, перед Трэйси разложили найденные Тони сокровища, один за другим, ослепительно сверкающие предметы. Долго в молчании любовался он этой коллекцией, затем с улыбкой взглянул на Тони: «Фантастика, но почему ты выбрал единственную неделю, когда я уехал?»

Сегодня находки с «Гваделупе» и «Толосы» поделены между Доминиканской и «Кариб Сэлвидж». Большинство исторических реликвий остается в Санто-Доминго, где с ними будут работать эксперты по технике консервации при поддержке Национального географического общества.

Работа на «Толосе» продолжалась, хотя ртути было найдено совсем немного.

Ушедшая на дно ртуть имела огромную ценность не только сама по себе. Поскольку ее использовали для процесса, известного, как амальгамация, золотым и серебряным аффинажным мастерским в Новом Свете без «живого серебра» пришлось бы значительно сократить поставки драгоценных металлов.

Гибель поистине бесценного груза двух галеонов могла означать трудности для испанской короны или даже ее крушение, жестокая перспектива, вставшая перед Фердинандом II в начале XVI века. «Достаньте золото, — приказал суверен своим наместникам в Новом Свете, — гуманно, если возможно, но любой ценой достаньте золото». Несомненно, потеря «Гваделупе» и «Толосы» в 1724 году вызвала тяжелые времена в Мадриде в последующие годы.

Трагедия, разыгравшаяся в Самана-бее, тем не менее, была по преимуществу трагедией человеческих судеб. Вера играла главную роль независимо от того, была ли она просто разновидностью одной из мировых религий или орудием завоевания колоний. Среди поднятых с кораблей вещей есть сотни медальонов, от латунных до серебряных и золотых символов веры.

Не одна набожная душа решила взять с собой дополнительную гарантию в виде фиги, древнего испанского талисмана против дурного глаза. Амулет представляет собой миниатюрную кисть руки, сделанную из черного камня или светлого стекла, с большим пальцем, просунутым между сжатых указательным и средним. Воспринимаемый в другой стране, как жест насмешки, символ до сих пор считается старыми испанцами средством защиты от проклятия врага.

Но самые печальные чувства у меня вызывает один из нескольких тысяч других экспонатов — серебряный браслет, совершенно гладкий с внешней стороны. Найденный на «Толосе» браслет имеет на внутренней поверхности гравировку из трех слов: «Донья Антония Франко».

Кем она была, никто не знает, поскольку списки пассажиров ни «Гваделупе», ни «Толосы» не найдены. Нам известно только то, что донья Антония покинула Испанию ради дальней страны и рассталась с жизнью во время ужасного шторма в бухте, название которой она, возможно, никогда не слышала.

Принадлежало ли одно из обручальных колец, найденных нами, ей? Или она плыла в Новый Свет с радостной надеждой, что получит его там? Сколько бы лет ей ни было и какое бы положение в обществе она ни занимала, она не увидела новой жизни за океаном, который принес столько смертей.

Одну вещь я знаю определенно: Донья Антония Франко была смелой женщиной. Путешествие, которое она предприняла, было не для робких. Именно такими людьми Новый Свет был открыт и на них опирался. «Гваделупе» и «Толоса» были одновременно концом и началом.

Дэниэл А.Нельсон

Корабли-призраки войны 1812 года

перевод с английского А.Колпаков

Сквозь подводный вихрь взбаламученных донных отложений медленно проступала фигура. Рука лежит на груди, тело наклонено вперед — казалось, маленькое подобие человека совершало поклон.

В трех футах над нею в полутьме контрольной каюты я наблюдал, как подводная телевизионная камера с дистанционным управлением подавала на экран изображение каждой детали находки. Через некоторое время кто-то позади меня спокойно заметил: «Неплохой результат одиннадцатилетней работы, Дэн, — мне кажется, ты мог бы получить высшую оценку».