Огненная вспышка - Ричард Старк

10

Часы на приборной панели «вояжера» показывали 7,21 вечера, когда Лесли въехала на парковку для посетителей больницы «Элмар Ньюман Мемориал» в Снейк-Ривер. Как раз подходящее время.

Посещая Дэниела, Лесли выяснила все, что ей было нужно, о расписании больницы. Было ли это тем, что преступники обычно называют «прощупыванием почвы»?

Она знала, например, что часы посещений заканчиваются в восемь вечера, чтобы было удобно тем, кто работает днем. Также она узнала, что в палате дальше по коридору от Дэниела лежит пожилая женщина по имени Эмили Стадворт, которая, похоже, постоянно пребывала без сознания, и к ней никто не приходил. Кроме того, Лесли выяснила, что персонал сдает смену в шесть вечера.

Лесли заглушила двигатель машины и посмотрела через зеркало на Лоретту.

— Давай, Лоретта. Мы просто зайдем туда, все сделаем и вернемся.

Лоретта уже сидела сзади в инвалидном кресле, которое Лесли взяла в аренду в Риверс-Бич, в магазине медицинских товаров и комплектующих. Упрямое, надутое выражение лица отлично соответствовало ее роли.

Лесли вышла из машины, отодвинула боковую дверь, вытащила помост, аккуратно развернула коляску и помогла Лоретте съехать вниз.

Потом она закрыла дверь, заперла машину и, толкая коляску по парковке, подошла ко входу для инвалидов возле центральных дверей.

Она впервые приехала в больницу после шести вечера, и вероятность того, что в регистратуре вспомнят, что обычно она навещает пациента Дэниела Пармитта, была очень мала. Поэтому она сказала:

— Эмили Стадворт.

Регистратор кивнула и записала это имя в своем журнале.

— Вы родственники?

— Мы ее внучатые племянницы. Лоретта очень хочет увидеть свою тетушку Эмили хотя бы еще раз.

— У вас не так много времени, — предупредила ее регистратор. — Часы посещения заканчиваются в восемь.

— Это ничего, мы ненадолго.

Лесли повезла Лоретту по вестибюлю к лифтам и поднялась на третий этаж.

Медсестры проводили их короткими незаинтересованными взглядами, когда они вышли из лифта. Лесли улыбнулась им, продолжая везти коляску по коридору к палате Дэниела, погруженной в полумрак — только маленький желтый ночник горел над кроватью. Они вошли, и Лесли плотно закрыла за ними дверь.

Он спал, но, как только она вошла, внезапно проснулся. Его глаза чуть поблескивали при свете ночника. Она подтолкнула коляску прямо к кровати и прошептала:

— Ты готов?

— Да.

— Помоги мне, Лоретта.

Та послушно встала с коляски, сняла дождевик) и огромную соломенную шляпу, положила их возле своей сумочки, которая была спрятана в кресле. Потом они с Лесли помогли Дэниелу встать с кровати.

С каждым днем он набирался сил, но все равно был еще слаб, от напряжения у него вздулись все вены на лице. Он присел на кровати и, поддерживаемый обеими женщинами, встал на ноги.

Лесли спросила:

— Ты можешь стоять?

— Да, — прошептал он сквозь стиснутые зубы.

Он стоял не шевелясь, как дерево. Они помогли ему надеть дождевик поверх больничного халата, потом — сесть в кресло. Он положил руки на колени, чтобы они не особенно бросались в глаза, и Лесли нахлобучила ему шляпу на лоб.

Тем временем Лоретта села на кровать, чтобы снять высокие, по голень, коричневые сапоги из искусственного меха. У нее в сумке были мягкие туфли, которые она надела. Сапоги были слишком велики для нее, как раз того размера, который был нужен Дэниелу. Шляпа, длинное пальто и сапоги полностью преобразили его. Если он не будет поднимать голову, а его руки так и останутся на коленях, никто не отличит его от человека, которого Лесли только что привезла в больницу.

Лоретта встала с кровати, надев голубые туфли. Она была в бесформенном платье с набивным рисунком;

— Мне уже можно идти?

Лесли оглядела ее:

— Не забудь свои очки!

Та вскрикнула и достала из сумки очки в темной оправе, надела их и опять превратилась в того неуклюжего очкарика, которого знала Лесли.

— Ты просто выйдешь отсюда, и все. Мы последуем за тобой и выйдем чуть позже.

— Хорошо. — Теперь, по мере того как они осуществляли свою операцию и ничего плохого не происходило, настроение Лоретты существенно изменилось. Она уже почти улыбалась Лесли, а когда перевела взгляд на Дэниела, на ее лице появилось озабоченное выражение:

— Ему бы лучше остаться здесь.

— У него свои причины, иди.

Лоретта ушла. Лесли заглянула в шкаф, ожидая найти его одежду, но ничего не обнаружила.

— А где твои вещи?

— Копы забрали.

— Ладно, давай уедем отсюда!

Обратный путь они проделали быстро, а на улице их уже ждала Лоретта, стоя рядом с машиной. Пока Лесли везла коляску по парковке, она спросила его:

— А что ты собираешься делать завтра вечером?

И Паркер прошептал:

— Так, убить кое-кого надо.

11

Джеку Янгу действительно нравилась его жена, он чувствовал к ней привязанность, даже больше к ней, чем к ее деньгам, однако, конечно же, деньги стояли на первом месте.

Все началось как шутка, когда он познакомился с Алисой Престон Хабиб в Нью-Джерси, где работал в страховой компании «Утика мьючуал» экспертом по рассмотрению претензий, и там же он впервые узнал, что эта клиентка воспылала к нему страстью. Это вызвало поток острот от его коллег.

На самом деле все расставила на свои места Маурин, его пожилая коллега, компьютерный специалист:

— Ты мог выбрать и похуже, этот вариант не так уж плох.

И когда Джек об этом подумал, он согласился с ней. Действительно, он мог выбрать кого-то гораздо хуже, разве не так? Он так и делал два-три раза до этого. Вот уже год, как он расстался со своей последней серьезной пассией, точнее, положа руку на сердце, она бросила его. Жизнь его была скучна, однообразна, и мысль встряхнуть себя чем-то очень новым и необычным начинала нравиться ему все больше и больше. Кроме того, не стоило забывать о деньгах.

На самом деле Алиса была вполне нормальной. О господи, конечно, она была старше его матери и ненамного моложе бабушки, но она держала себя в отличной форме, прямо как квотербек Национальной футбольной лиги, и, кроме того, она была уже в том возрасте, когда в постели особенно не стесняются. Так что в этой части все было неплохо, а другая сторона медали — смешки за спиной, кличка «постельный мальчик», которая, казалось, витала в воздухе вокруг него, как мошкара, — ну и черт с ним, у людей просто нет чувства юмора.

Конечно, можно забрать мальчика из страхового бизнеса, но нельзя забрать оценки страховой вероятности из мальчика, и Джек прекрасно знал, что он — единственный наследник Алисы. Это значилось в брачном контракте пункт «а» и пункт «б». Скорее всего, он переживет ее на сорок-пятьдесят лет. Богатые сорок-пятьдесят лет.

Поэтому все, что нужно делать, — это уделять ей внимание, в постели и за ее пределами, и вести себя осторожно.

Например, когда в четверг вечером они с Алисой пришли на предаукционный бал в большой танцевальный зал «Брейкерз», украшенный высокими блестящими зеркалами, которые отражали шикарную толпу, искрящиеся люстры, ансамбль, орущий старые песни, отдающиеся эхом в высоком потолке, водоворот разряженных, переливающихся золотом, подмигивающих серебром и блестящих драгоценностями завсегдатаев, — первой, кого он увидел, была Ким Меткалф, и он едва удостоил ее улыбки старого друга. И она — женщина с проницательными голубыми глазами и облаком пушистых светлых волос, — перед тем как двинуться дальше под руку со своим мужем Говардом, адвокатом по налогам на пенсии, которого она подцепила, работая стюардессой в первом классе на рейсе Нью-Йорк-Чикаго, ответила и ему, и Алисе безразличными короткими кивками.

В глубине души она все еще оставалась стюардессой, считая, что сопровождает своего мужа в полете.

Пока чета Меткалф проходила мимо, Джек отвел глаза от Ким, чье мерцающее платье из бледно-голубого атласа смялось сзади, а в его сознании всплыло: суббота. Квартира, о которой Алиса никогда не узнает, затерянная среди многих подобных квартир, где он и Ким умудрялись встречаться раз или два в неделю, вспомнилась ему в этот момент. Тело Ким было более мягким, чем у Алисы, и это, в принципе, ему нравилось, но главное, что они оба могли поговорить с кем-то, у кого не начался склероз еще задолго до их рождения.

Обращаясь к Алисе и отвернувшись от всех соблазнов, Джек спросил:

— Дорогая, ты хотела бы сначала потанцевать или со всеми поздороваться?

— Мы потанцуем, дорогой, — решила та, — а поздороваться всегда успеем.

И правда.

Новая красная краска на дверце пожарной машины уже высохла, и там уже более не значилось «Пожарная часть Кристал-Сити, машина N 1».

Хороший городок Кристал-Сити, не густонаселенный, возле Хоумстеда. Имелась у них и машина № 2, иначе этим милым ребяткам пришлось бы не сладко, если бы у них начался пожар в ближайшие несколько дней.