Родственные души - Элизабет Чандлер

— Я заметила, что вы оба пропали, — начала она, уставившись на смятое покрывало.

Потом ее взгляд увидел лужу на полу.

— О, Боже!

Грегори оказался готов к ответу.

— Айви слишком много выпила, — сказал он.

— Я не… Я не делала этого, — выпалила Айви.

— Она не выносит спиртное, — сказал Грегори, двигаясь в сторону Сюзанны и потянувшись к ней.

Айви пошла вместе с ними.

— Сюзанна, пожалуйста, выслушай меня.

— Я беспокоился о ней и…

— Я только что говорила с тобой, — напомнила Айви Сюзанне. — Я говорила с тобой и разве была похожа на пьяную?

Но Сюзанна задумчиво смотрела на нее.

— Ответь мне, — потребовала Айви.

Недоверчивость во взгляде Сюзанны напугала ее. Ум ее подруги уже был отравлен тем, что она увидела.

— Симпатичная блузка, — заметила Сюзанна. — Пуговицы найти не смогла?

Айви поспешно запахнула рубашку.

— Я пришел проверить, все ли с ней в порядке, — продолжил Грегори. — А она, ты знаешь…

Он сделал паузу так, будто чувствовал смущение.

— Она подошла ко мне. Я был действительно удивлен.

— Не похоже, — ответила Сюзанна с прохладцей в голосе.

— Сюзанна, — взмолилась Айви. — Послушай меня!

— Мы были друзьями с тех пор как узнали друг друга. На этот раз она переборщила, — сказал Грегори. Он нахмурился. — Я думаю, все из-за пьянки.

— На этот раз? — удивилась Айви. — Я клянусь тебе, Сюзанна, он лжет!

— Вы целовались? — спросила Сюзанна и голос ее задрожал. — Так ведь? — она снова взглянула на смятую кровать.

— Он поцеловал меня!

— Какая же ты подруга? — закричала Сюзанна.

— Ты и я, мы обе знаем, что вы были с Грегори, после того, как Тристан умер.

— Но он бегает за мной с тех пор как, — Айви увидела, как Грегори взглянул на нее, и оборвала фразу на середине.

Она знала, что проиграла битву. Сюзанну трясло так, что она не могла вымолвить ни слова.

— Уходи, — хрипло сказала она. — Убирайся прочь, Айви. И никогда не возвращайся.

— Я приберу!

— Уходи, просто уходи! — закричала Сюзанна.

Она ничего не могла изменить. Айви оставила подругу плачущей и цепляющейся за Грегори.

Глава 11

Айви не думала, как будет добираться домой. Она проскочила в ванную комнату дальше по коридору и там, как следует, вычистила зубы пастой. Застегнула пуговицы, заправила блузку, сбежала вниз по лестнице, схватила ридикюль и выскочила из дома.

Она с трудом сдерживала слезы. Она не хотела, что бы кто-нибудь потом рассказал Грегори, как она была расстроена. Слова Филипа вспоминались ей снова и снова.

"Он чувствует запах твоего страха".

Айви сейчас была в ужасе — как за себя, так и за своих друзей. В любой момент они могли случайно узнать один из секретов Грегори. Его эго было слишком раздутым, и он был достаточно безумен, чтобы решить, что ему сойдет с рук все, что угодно, и он сможет заставить молчать не только ее, но и Сюзанну, Уилла, Бет.

Айви быстро зашагала по освещенной дороге. Дома в районе Сюзанны располагались довольно далеко друг от друга, а тротуаров не было в принципе. Ей предстояло пройти по темноте милю до перекрестка и около двух — до города.

Освещением ей служил только мягкий отблеск луны.

"— Ангелы будьте со мной, — молилась Айви".

Она прошла примерно треть мили, когда тьму разрезал свет фар. Она быстро шагнула с дороги и нырнула в кусты.

Автомобиль проехал десять футов и резко затормозил. Айви зашла глубже в заросли. Водитель внезапно погасил яркие фары, и она смогла разглядеть очертания машины в лунном свете — хонда. Машина Уилла. Он вышел и стал озираться.

— Айви?

Она хотела выскочить из кустов прямо в его объятья, но сдержалась.

— Айви, если ты здесь, ответь мне. Скажи, что ты в порядке.

Ее мысли заметались: что же сказать ему, не раскрывая опасной истины?

— Ответь мне. Ты в порядке? Лейси сказала, что ты в беде. Скажи мне, как я могу тебе помочь?

Даже в бледном лунном свете, на его лице было заметно беспокойство. Ей хотелось дотронуться до него и рассказать ему все. Она хотела броситься к нему, почувствовать, как его руки обнимают ее, ощутить себя в безопасности. Но ради него она не могла. Она знала, почему. В глазах защипало. Она моргнула несколько раз, чтобы очистить их и вышла на дорогу.

— Айви. — выдохнул он ее имя.

— Я… я пошла домой, — сказала она.

Его взгляд метнулся на кусты за ее спиной.

— Ты поцарапалась?

— Может, подбросишь меня? — сказала она тихо.

Он несколько мгновений вглядывался в ее лицо, потом открыл перед ней дверь. Когда он нажал кнопку центрального замка, Айви откинулась на дверь, чувствуя себя, наконец, в полной безопасности. И она будет защищена, пока не доберется до дома.

Уилл сел за руль.

— Ты действительно хочешь поехать домой? — спросил он.

Она кивнула — в конце концов, ей бы все равно пришлось вернуться. Но он все не заводил машину.

— Айви, кого ты так боишься?

Она пожала плечами, разглядывая свои руки.

— Я не знаю.

Уилл положил свою ладонь поверх ее. Она перевернула ее и увидела крошечные пятна масляной краски, которые пропустила тряпка со скипидаром. Айви могла представить руки Уилла с закрытыми глазами. Его пальцы переплелись с ее, дав ей ощущение силы.

— Я хочу помочь тебе, — сказал он, — Но я не могу, если не знаю, что происходит.

Айви отвернулась от него.

— Ты должна сказать мне, что происходит, — настаивал он.

— Я не могу, Уилл.

— Что произошло той ночью на вокзале? — спросил он.

Она не стала отвечать ему.

— Ты должна хоть что-то помнить сейчас. Ты должна иметь хоть какое-то представление о том, что видела. Там был кто-то еще? Что заставило тебя броситься через рельсы?

Она покачала головой, ничего не отвечая.

— Хорошо, — выдавил он. — Тогда у меня еще один вопрос к тебе. Вы с Грегори влюблены?

Застигнутая врасплох, Айви резко повернулась к нему. Уилл всмотрелся в ее глаза. Он изучал ее лицо.

— Это то, что мне действительно необходимо знать, — тихо объяснил он.

Чем она поделиться? Айви задумалась. Что ее глаза, наконец, раскрылись? Что она ненавидит Грегори? Или что чувствует любовь к Уиллу?

Она отпустила его руку.

— Пожалуйста, отвези меня домой, — сказала она.

И он сделал это.

***

— А теперь, — раздался эмоциональный голос, — мы вернемся к нашей программе. "Ради Любви к Айви".

"— Мелодия из мыльной оперы слишком громкая. И отвратительная, — подумал Тристан".