Кровь и золото погон - Сергей Дмитриевич Трифонов

настроенная часть офицерства, оказавшаяся в новых воинских формированиях, конечно, не усидела бы за германской проволокой, наверняка развернула бы партизанские действия против красных на советской территории и тем самым, вероятно, могла вызвать дипломатические осложнения между Германией и РСФСР, нарушив условия Брестского мира. А самое главное, сорвала бы процветавшую во Пскове, налаженную германским командованием торговлю.

Фон Розенберг и Гоштовт рассказали, каких трудов стоило им и господину полковнику убедить немецких генералов в Берлине в необходимости формирования новой, невраждебной к Германии, русской армии и получить разрешение на создание Бюро по приёму добровольцев во Пскове, Риге и Ревеле.

Полковник и ротмистр фон Розенберг вскоре откланялись, сославшись на занятость. Гоштовт, отпустив Гуторова, пригласил Павловского к рабочему столу, на который из сейфа выложил несколько папок.

— Приступим к работе, Сергей Эдуардович. Закуривайте. — Он пододвинул к Павловскому коробку дореволюционных папирос «Сэръ».

Павловский с удовольствием затянулся ароматным дымом дорогих папирос, подумав: «Рожа на коробке всё такая же паскудная. А цена в рубль двадцать пять копеек прежде кусалась».

— Поверьте, Сергей Эдуардович, мы с коллегами искренне рады вашему приходу. О вас много хорошего говорил полковник Каменцев, характеризовал вас как опытного и грамотного командира, смелого, бесстрашного, но осторожного и вдумчивого. Сам факт, что вас выделил сам генерал Хан Нахичеванский, наш с вами общий главный командир в боях за Восточную Пруссию, дорогого стоит. Кстати, почему вы не надели ордена? Потеряли?

— Нет, они со мной, вшиты в старую солдатскую шинель. Торопился, не успел надеть. Исправлюсь.

— Наденьте непременно. Пусть немцы, да и наши тоже, видят, с кем имеют дело. — Гоштовт улыбнулся, но быстро убрал улыбку с лица, посуровел. — Теперь о деле. Немцы, как вы понимаете, рано или поздно отсюда, да и со всего Северо-Запада, уйдут. Неважно у них дела складываются как на Западном фронте, где французы с британцами их давят, так и в самой стране. Революцией там крепко попахивает, как у нас в марте прошлого года. При внешней видимости их армейского порядка разложение в войсках идёт полным ходом. Солдаты в основном из ландвера, воевать не хотят, спят и видят сбежать под бочок к своим фрау. Да и с офицерским составом не лучше. Поэтому-то недолго германские генералы ломались и разрешили нам начать создавать вербовочные пункты на оккупированной ими территории. Сейчас такие пункты созданы или создаются в Острове, Речице, Двинске, Нарве, Валке, Юрьеве, Ревеле, Риге, Митаве. С этой же целью посланы офицеры в Гродно, Вильно и Ковно. Кстати, совсем забыл, вы же ещё не устроились во Пскове?

— Не успел, Георгий Адамович, — Павловский смущённо улыбнулся, — только сегодня проснулся.

Гоштовт нажал кнопку вызова дежурного — и через минуту в кабинет вошёл офицер.

— Вот что, поручик, — ротмистр что-то быстро написал на листке бумаги и протянул его дежурному, — окажите милость, поглядите эту квартиру для ротмистра. — Повернулся к Павловскому. — Гуторова с вами или отдельно?

Павловский, с минуту подумав, ответил:

— Желательно отдельно.

— Правильно, я тоже так думаю. Подыщите, поручик, что-нибудь попроще ещё для подпоручика Гуторова. Хотя бы временно. А там он сам сориентируется.

Когда дежурный вышел, Гоштовт продолжил:

— По нашим оценкам, к осени во Пскове мы сумеем собрать порядка десяти-пятнадцати тысяч штыков. Из них около сорока процентов будут офицеры, по тем или иным причинам застрявшие в Прибалтике, Белоруссии, на Псковщине, в том числе и те, кому не удалось прорваться на юг, в Добровольческую армию. С кадровыми унтер-офицерами тоже проблем не будет. Трудности будут с нижними чинами, рядовым составом. Как вы понимаете, ротмистр, демобилизованные советской властью солдаты воевать больше не желают, и всеобщая мобилизация, объявленная красными в их новую армию, идёт плохо, народ разбегается, уходит в леса, повсюду мятежи. Большевики с трудом удерживают власть. Но и к нам солдатики идти не хотят. Видите, что произошло на юге с Добровольческой армией, взводы, роты и батальоны сплошь офицерские, в батареях канонирами — офицеры, полковники командуют взводами, генералы — батальонами… Пока не начнём мобилизацию и не погоним в новую армию мужика палкой, пока не расстреляем сотню-другую дезертиров, толку не будет. Но это, как вы понимаете, всё впереди. Сейчас же, — он развернул карту Псковской губернии, — надо готовиться, формировать небольшие ударные офицерские части, обкатывать их в стычках с красными на линии разграничения, вести разведку, осуществлять диверсии в красном тылу, вести там антибольшевистскую пропаганду, склонять народ к пониманию силового свержения советской власти, убеждать в необходимости создания новой регулярной белой армии. Тут, как никогда, востребован ваш богатый фронтовой опыт кавалерийского командира и разведчика, человека стойких убеждений, волевого и жёсткого.

— Благодарю, Георгий Адамович, за лестную оценку моих скромных фронтовых трудов. Готов приступить к выполнению приказов командования в любое время. Признаюсь, руки давно чешутся.

Гоштовт налил из самовара чаю, придвинул к Павловскому тарелки с лимоном и печеньем. За чаем он продолжил.

— Здесь, во Пскове, мы располагаем готовым резервом из примерно четырёхсот пятидесяти офицеров. Конечно, не все они кадровые, с разным опытом и подготовкой, большинство пехотных прапорщиков, подпоручиков и поручиков, есть немного кавалеристов, сапёров, артиллеристов. Вы можете сегодня-завтра ознакомиться с их послужными списками, прикиньте, сколько потребуется вам человек в отряд, отберите, кого посчитаете нужным и полезным. Сколько вам потребуется времени на подготовку и слаживание отряда?

— Недели две-три, при условии обеспечения оружием, боеприпасами, конским составом, наличия какой-либо базы для обучения.

— Отлично! Всё это, кроме конского состава, имеется. Теперь к карте. Глядите, красные создали три достаточно мощные группировки: в Великих Луках, Порхове, вы сами там могли убедиться в их силах, и в районе станции Торошино. Именно торошинская группировка вызывает наибольшую тревогу. Она расположена очень близко от Пскова и в случае отхода немцев может создать нам массу неприятностей. Группировка включает 1-й красноармейский полк, батальон 6-го Тукумсского латышского полка, два эскадрона кавалерии, отряды петроградских красногвардейцев из рабочих, батарею из четырёх трёхдюймовых орудий и бронепоезд. Всего у них более трёх тысяч штыков и сабель и 93 пулемёта. Сила, как вы понимаете, немалая.

— Задача моего отряда?

— Разведка, диверсии на железной дороге, уничтожение складов, казарм, штабов, ликвидация красных командиров и комиссаров, изъятие конского состава, фуража, продовольствия, оружия и боеприпасов. Полагаю, ваш отряд станет бесценной школой для молодых офицеров, которые вскоре, в новой армии, возглавят подразделения фронтовой разведки.

Гоштовт закурил, о чём-то задумавшись, прошёлся по кабинету.

— И вот что, Сергей Эдуардович, прошу вас работать тихо, без звона и грохота, ювелирно, что называется. Немцы очень нервно реагируют на шумные выходки наших офицеров. Тут у нас один капитан целую клоунаду устроил. — Ротмистр хмыкнул в усы. — Сформировал