Котенок. Книга 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

Вася Громов первым покинул раздевалку — я тут же услышал неискренние слова поддержки от задержавшихся в раздевалке одноклассников. Парни меня заверили, что «Васька» — «слабак». И что у меня есть «неплохие шансы» победить Громова. Парни пообещали, что будут за меня «болеть». Покровительственно похлопали меня по плечу. Я поправил очки. Поблагодарил одноклассников за поддержку. Пожал протянутые руки. Вспомнил, что в «прошлые разы» моим поражениям предшествовали похожие пожимания рук и похлопывания по плечу — тогда они мне не помогли. Как не спасли меня от поражения и крики: «Бей его, Ваня! Ты можешь!» «Я бы его ударил, — оправдывался я после поражений. — Но что я сделаю, если у него руки длиннее?» Пальцем прижал мост оправы к переносице. «Что я с этим сделаю? — мысленно повторил я. — Хороший вопрос. И очень актуальный».

У выхода из школы я столкнулся с Алиной Волковой. Девчонка словно нарочно меня дожидалась: топталась в паре шагов от флагштока, будто изучала надпись «Слава КПСС!». Волкова опустила взгляд, шагнула мне навстречу. Солнечный свет не добавил «яркости» её лицу: веснушки на скулах и переносице моей соседки по парте выглядели будто выгоревшие, слегка «подтёртые». Белел шрам на правой брови, темнела впадинка на подбородке. Глаза девицы прятались в тени, выглядели «привычными» льдинками. Лишь волосы Алины блестели в лучах солнца: в них точно плясали искры или запутались крохотные светлячки. Я остановился — в трёх шагах от Волковой. Отметил, что никогда ещё Алина не заговаривала со мной вне школьных стен — по собственной инициативе. Если не считать вчёрашнюю «вынужденную» фразу: «Крылов? Что тебе здесь нужно?»

— Снова будешь драться с Громовым? — спросила Алина. — Опять из-за Кравцовой?

Она посмотрела мне в глаза — почувствовал в её взгляде насмешку. Я прикусил язык: «проглотил» заготовленную фразу о том, что не заберу котёнка. Озадаченно вскинул брови.

— Почему из-за Кравцовой? — сказал я.

Развёл руками.

Спросил:

— Неужто у двух интеллигентных мужчин не найдётся других поводов, чтобы настучать друг другу по лицу?

Алина хмыкнула.

— Ну, конечно, — произнесла она. — Скажи ещё: вы с Васей не сошлись во мнениях по поводу одного места из блаженного Августина.

Ветер встал на мою защиту: приподнял подол девичьего платья — отвлёк внимание Алины на свои проказы.

Волкова справилась с платьем — прижала его к ноге ладонью.

— Причём здесь блаженный Августин? — спросил я. — Мы с Громовым — комсомольцы! И разговариваем только о планах на ближайшую пятилетку и о решениях партии и советского правительства.

Алина покачала головой.

— Насмешил. Знаю я, о чём вы там разговариваете. И что бьёте друг друга только из-за девчонок.

Я пожал плечами.

— Не только из-за вас. Есть масса других не менее стоящих поводов для драк.

— Например?

— Ну…

Я махнул дипломатом.

Заявил:

— Дерусь… просто потому что… дерусь!

— Я так и подумала, — сказала Алина.

Она скривила губы.

— Решила понаблюдать за нашим поединком? — спросил я.

Волкова дёрнула плечом. Тряхнула волосами — те будто заискрились ярче. Алина двумя руками взялась за ручку школьной сумки, словно отгородилась ею от меня.

— Вот ещё, — сказала она. — Делать мне больше нечего? Не собираюсь смотреть, как два идиота колотят друг друга да ещё и по такому дурацкому поводу.

— Зачем тогда меня ждала?

Мне показалось, что Алина растерялась. Девица моргнула. И тут же нахмурила брови, дёрнула плечом — словно отогнала мои «подозрения».

— Не ждала я тебя! — сказала Волкова. — С чего ты так подумал⁈

Она вскинула подбородок, фыркнула.

— Вот ещё!

Я зажмурился от яркого блеска её волос.

— Так, просто… задумалась, — сказала Алина. — С чего бы это я тебя ждала?

Волкова снова пожала плечами. Заглянула мне в глаза. И тут же отвернулась, торопливо зашагала к школьным воротам.

— До завтра, Волкова! — сказал я.

Алина не отозвалась.

Ветер покачивал её собранные на затылке волосы. Цокали по асфальту каблуки. Ярко блеснула пряжка на прижатой к девичьему бедру сумке. Я мазнул взглядом по женским ногам — по привычке. Отметил, что сейчас Алина не сутулилась, не шарила задумчивым взглядом по тротуару — не выглядела рассеянной и «не от мира сего», как обычно. Волкова шла, распрямив спину и расправив плечи: будто бы чувствовала моё внимание. Шагала «от бедра», как манекенщица по подиуму. Я снова удивился, что Волкова совершенно «не котировалась» у парней десятого «А» класса. Не вспомнил, чтобы мы заинтересованно посматривали Алине вслед, как той же Лидочке Сергеевой или Наташе Кравцовой. «Потому что обычно Волкова не ходила… вот так», — подумал я. «Она прошла, как каравелла по зелёным волнам…» — прозвучали в моей голове слова песни.

Алина вышла за ворота — не обернулась.

— Ну чё, Крылов, ты идёшь?

Я обернулся — увидел Лёньку Свечина. Тот щурился от солнечного света, заглядывал мне в лицо. За спиной Леонида я заметил ещё двоих одноклассников.

— Васька уже там, — сообщил Свечин. — Ждёт.

Он кивнул в сторону теплицы.

Я посмотрел на столпившихся на углу теплицы школьников — увидел не только одноклассников, но и парней из «Б» класса. Без труда отыскал взглядом долговязого Громова. Поправил очки.

— Вася не сбежал, — произнёс я. — А ведь у него был такой шанс. Ведь был же?

Свечин с сотоварищами (изобразившие то ли моих сопровождающих, то ли конвоиров) приняли мои слова за шутку — откликнулись на них преувеличенно весёлым смехом.

«Арена» за школьной теплицей изначально была огородом: я слышал рассказы о том, что в первые годы существования школы там выращивали цветы и «интересные» растения — для уроков ботаники. Но вскоре место облюбовали школьники: прятались там во время перемен для перекуров. От школьных корпусов грядки бывшего огорода отделяла двухэтажная постройка (там располагались кабинеты биологии и множество комнатушек неизвестного мне назначения) и сама теплица. С третьей стороны «арена» пряталась за ещё не полностью сбросившим листву кустарником. Лучшего места для курения около школы не нашлось. Укромный закуток за теплицей идеально подошёл для сборищ курильщиков. Он позволил изгнать любителей никотина из школьных туалетов (поэтому учителя его словно и не замечали). А ещё бывшие грядки стали местом для кулачных боёв.

Перед каждым поединком на вытоптанных курильщиками грядках чертили большую окружность — шесть шагов в диаметре (без «предупредительной» зоны). За пределами которой выстраивались зрители (часто — с дымящимися сигаретами или папиросами в руках). Участники поединка одновременно входили на ограниченную чертой территорию. Но в схватку вступали только по судейской команде (судили такие мероприятия обычно «авторитетные» старшеклассники). Правилами школьных поединков воспрещалось выходить за окружность, бить «лежачих» и наносить удары в «область паха». Продолжались поединки до появления «первой крови» у одного из бойцов. Поэтому длились они обычно недолго. И не привлекали внимание ни школьного руководства, ни милиции (официального внимания: я не сомневался, что Полковнику уже нашептали о предстоящей схватке).

За угол теплицы я свернул под приветственные возгласы старшеклассников. Увидел, что арена уже очерчена. Отметил, что сегодня здесь собралось народу больше, чем на прошлых моих поединках. Решил, что на интересе к предстоящей схватке сказалась моя подросшая в новом учебном году «популярность». Едва ли не все парни из десятого «А» пришли полюбоваться на то, как Вася в очередной раз расквасит мне нос. Явились посмотреть на схватку и шестеро парней из «Б» класса. Девчонки на подобные сходки обычно не приходили. Однако в этот раз среди мальчишек затесалась и одна девочка — семиклассница Лена Кукушкина. Пионерка стояла чуть поодаль от основной группы. Не реагировала на пытавшихся её прогнать старшеклассников. Прижимала к груди портфель, хмурила брови. Улыбнулась девочка лишь при виде меня — помахала мне рукой.