Год багульника. Осенняя луна - Джен Коруна

— Ну, если ты наплакалась, можем разжигать костер.

Она быстро кивнула. После такого примирения — странного в виду отсутствия ссоры — обед прошел на ура. Настроение обоих было разнежено-внимательным, в каждом их движении сквозила особая забота к друг другу. Путь до назначенной бухты занял весь остаток дня. Решив, что нужно иметь хотя бы общее представление о месте, куда идешь, Кравой решил расспросить Моав.

— Слушай, а что за название такое — бухта Иголки? — догнав ее, спросил он.

— Есть такая легенда: много лет назад Эллар, сидя на облаке, вышивала себе пояс и ненароком уколола руку, да так, что на пальце выступила кровь. Рассердившись, она размахнулась и выбросила иголку, которая ее поранила. Эта иголка упала в море, в том месте, где сейчас находится бухта. Оставшаяся на ней капелька крови Эллар растворилась в воде, наполнив ее особенной силой. Морские звери, рыбы и другие существа вскоре заметили, что рожденные в этой бухте детеныши вырастают здоровыми и сильными. Они стали приплывать сюда, что вывести потомство. Но для того, чтобы оно выжило, обязательно надо, чтобы новорожденные постоянно находились в воде — лишь она дает им силы. Если вода отступит, они погибнут.

— С чего же ей отступать? — удивился Кравой.

— Ну мало ли… Ведь существуют же приливы и отливы — вдруг наступит такой сильный отлив, что все детеныши окажутся на суше.

— Бедняги! Даже представить себе страшно! — ужаснулся жрец солнца.

— Да уж, — согласилась Моав.

Они добрались до места поздним вечером. Бухта Иголки представляла собой большой круглый залив, почти со всех сторон защищенный от волн и ветра — между ним и морем оставался лишь узкий пролив. Берег гавани был не таким крутым, как в других местах — он плавно сходил к воде песчаным склоном. Кравой подошел к воде. Несмотря на темноту, он смог разглядеть в ней какое-то движение: кто-то будто плескался в бухте.

— Это маленькие навы, — объяснила Моав, подойдя к нему и встав рядом. — Резвятся здесь, прежде чем выйти в большое море. Подождем еще несколько часов, пока не выйдет луна — тогда и начнем…

— Что начнем? — нахмурившись, спросил Кравой.

— Увидишь.

Жрец солнца недовольно фыркнул — не нравилась ему вся эта затея! Они сели на берегу. Вскоре показалась и луна, море засеребрилось в ее свете, пошло белыми бликами. Моав уверено поднялась с песка и пошла к воде. Не дойдя шагов пяти до ее края, она остановилась, постояла некоторое время и протянула худые руки к луне — выставленные вперед ладони напряглись. Охваченный мрачным предчувствием, Кравой поднялся вслед за ней. Он подошел к берегу, взглянул на воду и остолбенел — кромка воды начала отступать все дальше и дальше в море, обнажая песок.

— Э, что ты надумала?! — вскричал он.

— Луна повелевает приливами и отливами, — не оборачиваясь, ответила Моав, — думаю, она откликнется на мою просьбу и поможет на время отвести воду.

— Ты сумасшедшая! Там же маленькие навы, они же умрут!

— Надеюсь, что нет. За десять минут никто не умрет, зато за это время успеют появиться их встревоженные родители. Может, кто-нибудь из них знает о Нар-Истале.

— Но ведь Седна разгневается, если узнает о том, что они открыли тебе ее тайну!

— Думаешь, это их остановит?

Солнечный эльф подскочил к Моав.

— Одумайся! Рано или поздно она прознает, чьи это проделки — и вряд ли скажет тебе спасибо!

— Думаешь, это остановит меня?

Он покачал головой.

— Ты не сделаешь этого!

— Я уже это делаю, — спокойно ответила она.

Кравой несколько мгновений молча смотрел на нее — в его взгляде было удивление.

— Моави, я тебя не узнаю! — не выдержал он. — Что с тобой случилось?! Иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю!

Эльфа опустила руки.

— Иногда мне самой кажется, что я себя не знаю…

Внезапно она сорвалась с места, подбежала к краантль — так близко-близко — и заглянула ему в лицо. В ее глазах не было ни намека на жестокость, они были отчаянными, почти умоляющими. Она сбивчиво заговорила:

— Кравой, послушай!.. Я обещаю тебе, никто не пострадает, верь мне! Ты считаешь, я злая и жестокая, да?! Но это неправда! Неправда!.. Я не такая, как ты думаешь!

Она вцепилась в его рукав и трясла его, точно чего-то требуя. Кравой совсем растерялся.

— Да я совсем так не думаю!..

Он не успел договорить, Моав перебила его.

— Я просто хочу найти Нар-Исталь! — дрожащим голосом говорила она. — Я должна это сделать, я — старшая веллара и не могу сдаться просто так. Моррог не должен победить! Я должна, понимаешь, должна! Это моя судьба, не я ее выбирала, а она меня!

Кравой встревожился не на шутку. Он крепко взял эльфу за плечи.

— Успокойся, Моави! Конечно, ты ни в чем не виновата. Ты все правильно делаешь, и у тебя все получится!

Он помолчал.

— Твой отец гордился бы тобой.

— Отец… А ты? — с неожиданным жаром спросила она.

— И я тобой горжусь, моя Йонсаволь, — тихо ответил он.

Она вздрогнула и побледнела; синие глаза бегали — они казались сейчас просто огромными.

— Не думай обо мне плохо, прошу тебя! Никогда! — прошептала она.

— Я вовсе не думаю о тебе плохо. Просто, ты иногда совершаешь поступки, которые мне непонятны.

Она опустила глаза.

— Ты все поймешь со временем, обещаю тебе; поймешь и простишь меня…

Солнечный эльф осторожно взял ее пальцами за подбородок и тихо сказал:

— Мне не за что тебя прощать.

Она тихо вздохнула, Кравою показалось, что ее губы дрожат. Она тихо отвела лицо и вновь вернулась туда, где стояла.

Вода тем временем продолжала отступать. Плеск, который еще раньше привлек внимание краантль, усилился. На поверхности моря, сверкая в лунном свете, то и дело показывались небольшие темные тела. Они хаотично плескались, точно косяк рыб, пойманный в сеть — бедные детеныши метались в исчезающей с каждым мгновением воде. Кравой с трудом сдерживался, чтобы не прекратить это издевательство, но слова, сказанные лунной эльфой, останавливали его. Она ведь обещала, что никто не пострадает! Он решил выждать еще некоторое время; если же ничего не произойдет и дальше, он остановит Моав, чего бы это ни стоило.

На поверхности моря началось еще какое-то движение — вода в гавани пошла кругами, и следом из нее показались темные силуэты. Сердце Кравоя замерло — навы все-таки пришли. Их было десятка два. Они подплыли к берегу — теперь можно было совершенно четко рассмотреть покрытые чешуей лица, волосы-плавники, большие прозрачные глаза. Некоторое время они оставались по плечи в воде, затем, завидев эльфу, подплыли ближе. Моав опустила руки. Один из них набрался смелости и приблизился к ней, высунувшись из воды по пояс.