Вилли – маленькая ведьма - Сергей Калашников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Гермиону, похоже, всё ещё мучил вопрос об Ужасе Подземелий.
— А тебя почему не спрашивает? — вскинула она голову, ожидая ответа так, словно он решит все её проблемы.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Возможно из-за ответа на самом первом занятии. Я не пыталась в этом разобраться.
— А что ты ответила? Какой был вопрос?
Я задумалась. Ну правда, можно ли запоминать такие вещи… Впрочем, вспомнила.
— Он спрашивал, где искать беозар.
— А ты?
— Просто поинтересовалась: «Это вопрос с подковыркой, сэр?»
— Так и сказала?!
— Ну да. Я просто не поняла, зачем он задаёт такие простые вопросы. Это всё равно, что спросить, что изобрёл Николас Фламель.
Глаза у Гермионы стали размером с галеон.
— А что он изобрёл? — тихо прошептала девочка.
И кто дёрнул меня за язык! Вот честное слово, не понравился мне фанатичный блеск в её взоре. Неужели тоже заболеет мечтой воссоздать свой философский камень. По словам бабушки Лиз, множество очень умных волшебников потерпели в этом неудачу, и вообще плохо кончили. А некоторые и вовсе сошли сума. Мне даже показалось, что Гермиону можно будет отнести к последним. Вон как её расстраивает такой пустяк, как невнимание Снейпа к её познаниям.
— Кто ж его знает? — сделала я задумчивое лицо. И подбавила туману: — В том-то и дело, что не помню — это просто присказка такая. Но, если тебе действительно интересно, может, лучше спросить Снейпа?
— Профессора Снейпа, — она меня поправила, кажется, на автомате. И тут же снова расширила глаза. — Зачем?
Да, профессор Зельеварения, конечно, ужас ужасный, но что бы так бояться задать ему простой вопрос! Это надо быть… Гермионой.
— В самом деле, — пробормотала я, — зачем? Но, если что-то найдёшь, расскажешь?
Это был правильный вопрос. Гермиона смутилась, заёрзала на стуле, стала накручивать локоны на палец.
— Не уверена, что буду искать, — призналась она как-то нервно. — Знаешь, мне надо закончить эссе.
— Мне тоже, — кивнула я. И углубилась в свои чары.
В тот же день после обеда я решила последовать собственному совету и, только лишь из хулиганских побуждений, задать этот же самый вопрос профессору Снейпу. Как раз протирала полочки для флаконов с новыми зельями исключительно левой рукой. Надо же понять, что так испугало Гермиону.
— Сэр, можно вас спросить?
— Что такое, Маккена? У вас появилось время болтать? — оторвался он от нового выпуска «Колдомедик сегодня», который читал, устроившись в своём кресле.
— Что изобрёл Николас Фламель, сэр?
— Очень смешно, мисс Маккена! — сверкнул он своими чёрными глазами. — Напишите мне эссе на эту тему. Кратенько так, без подробностей, свитка на три. Сдадите сразу после Рождественских каникул.
Вот и спросила. На свою голову. Язык мой — враг мой! Это же надо умудриться — заработать домашнее задание в процессе отработки наказания, причём — на каникулы. Придётся отправить Эгаста к бабушке Лиз — уж кому и знать, как не «лебединой песне» этого алхимика. Подробностей не знаю, про себя бабушка рассказывать не любит, так — намекнет, бывало по случаю, и всё. Но одно письмо от старого романтика бабка точно получила незадолго до моего рождения. Видела я тот конвертик с датой, и первую строчку послания: «Прекрасная Лиз, Моя Лебединая Песня, здравствуй! Я очень хочу…». Что хотел от бабушки Фламель, прочитать мне не удалось. Да и лекция разгневанной бабули, как нехорошо рыться в чужих шкатулках, надолго отбила охоту лазить в её башню. Так что, лучше эльфа поберечь — прибьёт ещё, с неё станется — и о своей просьбе высказаться лично. Всё равно ведь скоро увижусь с ней дома.
Глава 10
Итак, я — могущественная, одарённая и умная ведьма из древнейшего магического рода собираюсь на свои первые каникулы из школы чародейства и волшебства домой в далёкую Ирландию. Могущественна я тогда, когда не сдерживаюсь. То есть, практически никогда, потому что непрерывно приучаю себя к самоконтролю. В чём моя одарённость — ещё не поняла. Но родители и братья утверждают это в один голос. Особенно обидно, что при этом всегда попрекают: «Как же ты, при твоих дарованиях могла так неладно поступить!». А умная я, когда включаю мозги, а не подчинена душевному порыву. В общем, не каждый раз.
К чему это я? А к тому, что я, первокурсница, пригласила на эти каникулы к нам в гости выпускницу Грейс, которую едва знаю, и ещё двух её совершенно незнакомых родственников мужеска пола.
Предки моё приглашение подтвердили, братья и сестра одобрили, но не так-то просто попасть в наше Ирландское захолустье без сопровождения человека, знающего дорогу. Мы ведь не в городе живём, а там, где чужие не бывают. Словом, гостей нужно встретить в Хитроу, потому что эти парни, оказывается, прилетают с континента — они ведь направляются в Хайуотерс-Холл — дом родителей Грейс. И их нужно перехватить в Лондоне.
Поэтому мои братья и сестрица отправятся в Имеральд Хилл прямиком из Хогсмита — тем самым порт-ключом, что прислал папа с домашним эльфом. Это займёт у них около полуминуты. А мы с Грейс весь день проведём в Хогвартс-Экспрессе, потом с вокзала Кинг Кросс доберёмся до аэропорта, встретим мальчиков и вместе с ними будем часа полтора добираться через камины. Столь длинные путешествия через сеть летучего пороха доводят меня до исступления, потому что протаскивание через дымоходы… ладно, чего там рассказывать — это все и без моих жалоб знают.
Кормить белочку в моё отсутствие пообещала второкурсница Кэтти — она в этот раз никуда не уезжает. А всё остальное оказалось плохо. Длинно, утомительно и… я так соскучилась по маме, а тут задержка в пути чуть ли не на целый день.
В этот раз в Хогвартс-Экспрессе было много свободных мест. Во всяком случае, в наше с Бель купе никто больше не подсаживался, и оба соседних тоже пустовали. Чтобы не скучать в дороге, мы достали походные шахматы Бель, в которых она знала толк, и устроили настоящий турнир. С магическим таймером и без права изменять свой ход. Я не слишком сильна в этой игре, во всяком случае, до мастерства Ахилла мне ещё расти и расти — брат обыгрывает меня всегда. Если и не в три хода, то не больше чем, в десять. Но с подружкой мы оказались почти на равных. Играли с переменным успехом, но каждый раз всё с большим азартом. Я никак не могла продумать стратегию на десять ходов вперёд, как советовал мне папа, но на пару-тройку меня хватало.
Одним словом — мы увлеклись. По полной. До такой степени, что я заметила собравшихся вокруг нас болельщиков лишь, когда Бель в очередной раз объявила шах моему королю, а следом и мат. В наше купе успело набиться человек семь, среди которых я увидела, нашего Джастина Финч-Флетчли и Тома Тейлора с Равенкло — остальные были незнакомы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});