Алые губки – мягкий дурман - Марина Серова

— Мне с моего мобильника звонить? — спросил Буренков.

— Ну не с моего же! — ответила я. — Я с автомата звонила, чтобы мой номер Васька Рыжий не определил. Все время забываю антиаон включить. А тебе от твоего шефа скрываться не надо. Ну звони же!

— А что ты Ваське Рыжему сказала? — поинтересовался Витька, вынимая мобильник.

— Потом расскажу, после твоего звонка, — уклончиво ответила я.

Между тем мы выехали из Заводского района. Я намеревалась наведаться в гости к Ваське Рыжему незамедлительно, хотя понимала, что расколоть этого бугая будет посложнее, чем Папина-Сибиряка.

Буренкову удалось дозвониться до своего хозяина с первого раза. Связь с Москвой по мобильнику была прекрасной, и я слышала каждое слово, сказанное Федором Григорьевичем Михайловым. Заискивающая речь Буренкова вызвала у босса недоумение, сначала он решил, что Витька пьян. Мой приятель посмотрел на меня вопросительным взглядом, и я показала ему кулак. Тогда Буренков заново повторил наполовину вымышленную историю более четко и внятно, так, чтобы Михайлов в нее поверил, убедившись, что Витька все-таки трезв.

Долгая пауза в разговоре сказала мне о том, что Федор Григорьевич размышлял. Для нас с Буренковым это было время томительного ожидания.

— Будь на связи, я тебе, Виктор, скоро перезвоню, — наконец сказал Михайлов ровным тоном и первым отключился.

— Будет проверять мои слова, позвонит Вахрушеву и узнает, как все было на самом деле, — сделал вывод Буренков.

— Да, именно это он и сделает, — согласилась я.

— А вдруг он поверит ему, а не мне? — заволновался Витька.

— Чтобы узнать, как все было наверняка, надо проводить настоящее следствие. Но я думаю, Михайлов не станет этим заниматься. Из Москвы до Тарасова далеко…

— Но ты же говорила, что Федор Григорьевич меня и здесь сможет достать.

— Не надо опережать события. Предоставим Михайлову возможность самому разбираться в сложившейся ситуации. В конце концов в твоей версии есть и правда. Пусть он познакомится со второй версией, а уже потом мы постараемся перетянуть чашу весов на твою сторону.

— Как? Разве это так просто? — не мог успокоиться Буренков.

— Все будет зависеть от того, что нам расскажет Васька Рыжий. Кстати, мы подъехали к его дому. Видишь, написано тридцать три «а»?

— Танюша, я удивляюсь тебе все больше и больше. Неужели ты так запросто заходишь к людям, точнее — к преступникам, и задаешь им свои вопросы?

— Хочешь, пойдем со мной? Вот и посмотришь… — предложила я, заранее зная Витькин ответ.

— Но он же меня узнает! Нет, в другой раз я бы и пошел, но не сейчас. Мне к нему и тебя-то пускать не хочется…

«Был бы ты настоящим мужиком, так не пустил бы», — подумала я, но вслух ничего не сказала.

Я остановила машину у среднего подъезда, взяла в руки свою ценную сумку и уже хотела выйти из машины, как в проеме подъездной двери показалась фигура здоровенного рыжеволосого детины.

— Это он, — моментально среагировал Витька и закрыл рукой свое лицо, чтобы Васька по случайности его не узнал.

— Опоздала, — с горечью заметила я.

Васька Рыжий подошел к красному «Форду Скорпио», стоявшему совсем рядом с нами, и я вдруг поняла, что он очень похож на Нинель Вахрушеву. «Уж не братец ли он ее?» — пронеслась в моей голове шальная мысль. Кстати, сходство было не только в цвете волос, но и в манере подергивать плечом.

Естественно, я решила проследить, куда Васька поедет. Для этого выждала несколько секунд и вслед за «Фордом» свернула на улицу Рахова. Судя по направлению движения, Рыжий ехал не к своему дружку Папину-Сибиряку, не на фабрику «Нинель» и даже не на квартиру Буренкова.

Чтобы убедиться в том, что моя догадка верна, я решила позвонить Ольге Яковлевне Терентьевой.

— Алло, — ответил мне хорошо знакомый голос.

— Ольга Яковлевна, у меня снова возникли к вам вопросы. Сначала скажите мне, пожалуйста, был ли у Нины Федоровны брат?

— Да, такой же рыжий, как и она, — не раздумывая, ответила Терентьева. — Он младше меня года на два или три, я о нем почти ничего не знаю. А зачем он вам?

— Как зачем? Для моего расследования данный факт очень интересен. А вы не помните, как его зовут?

— Васька Червяков.

— А вы с ним в Тарасове никогда не пересекались?

— Нет. А что, он тоже здесь обосновался? — спросила Ольга Яковлевна.

Мне не понравилось, что Терентьева на каждый мой вопрос задавала свой. Я решила привести ее к порядку и спросила строго:

— Ольга Яковлевна, почему вы от меня скрыли, что ваша золовка Ксения в курсе моего расследования?

Ответа на этот вопрос сразу не последовало. Примерно такой реакции я и ожидала.

— Разве она знает? — наконец переспросила Ольга.

— Да. И не пытайтесь меня убедить, что вы об этом ничего не знаете!

— Нет, вообще-то я догадывалась, но не была уверена, — стала оправдываться Терентьева. — Ксения — девочка непредсказуемая и очень самоуверенная. Она позволяет себе делать то, что я в ее годы никогда себе не позволяла. Мне кажется, что Ксюша подслушала мой разговор с Лидусей. Танюша, скажите мне, она выкинула какой-нибудь фортель? Если Володя узнает…

— Что тогда будет? — не выдержав, спросила я.

— Он знает, что вы, Татьяна Александровна, — Ксюшин кумир, что его сестра спит и видит себя частным детективом. А поскольку он считает, что вы ошиблись насчет мужа Ларисы…

— То он меня терпеть не может, а Ксюшино желание стать частным детективом для него тоже неприемлемо, — продолжила я.

— Да, вы правы, — со вздохом сказала Ольга. — Поверьте, я не хотела вас обмануть, я просто забыла… Но что же она все-таки натворила?

— Так, ничего. Просто пришла ко мне домой и рассказала о своей мечте. А еще предложила помочь заставить Вахрушева раскошелиться.

— И что вы ей ответили? — озабоченно спросила Терентьева.

— Я ей отказала. Не волнуйтесь, мне кажется, что этот бзик у нее должен пройти. Влюбится в кого-нибудь и забудет о частном сыске.

— Да, наверное.

Я поняла, что Ольге Яковлевне разговор о Ксении не слишком приятен. Впрочем, и мне продолжать эту тему не хотелось, поэтому мы тут же попрощались.

Я прочно сидела на хвосте у красного «Форда», и мне показалось, что Васька направляется домой к Вахрушевым. Мы ехали по улице Московской в сторону Волги, и в конце концов, как я и предполагала, «Форд» свернул на улицу Лермонтова, а я остановилась на Музейной площади, чтобы не «засветиться».

Сначала я хотела немного выждать и подъехать к уже знакомому мне дому с другой стороны, но передумала. Я вдруг поняла, что мне надо заскочить к себе домой и послушать, были ли новые разговоры по телефону в квартире Вахрушевых. «Если Васька Рыжий поехал к сестре, значит, она дома, — размышляла я. — Здесь мне все равно ничего не услышать и не подсмотреть сквозь стены».

— А почему мы уезжаем отсюда, не дождавшись Ваську? — с недоумением спросил у меня Буренков. — Следили, следили за ним и вдруг выпускаем из поля зрения!

— Так надо! — Я не стала комментировать Витьке ход своих мыслей. — Если Рыжий тебе так нужен, подожди его около своего дома, наверняка Васька скоро туда подъедет.

— Ну уж нет! Я уже говорил тебе, что я не камикадзе.

Всю оставшуюся дорогу до моего дома мы молчали. Буренков был явно обижен, что я не ввела его в курс дела, а мне хотелось подумать. Но около моего подъезда Витька сразу оживился: возможно, вспомнил наши прежние встречи здесь, и у него появилась надежда, что подобное может повториться. Честно говоря, я в этом глубоко сомневалась — за последние три дня Витька меня сильно разочаровал.

— Танюша, может быть, я все-таки займусь обедом? Тебе обязательно надо покушать, — льстиво проговорил Буренков.

— Хорошо, можешь заглянуть в холодильник. Но, кроме заморозки, у меня ничего нет.

— Что-нибудь придумаю, — сказал Витька и, вымыв руки, направился на кухню.

Я закрылась в комнате и стала прослушивать телефонные разговоры Вахрушевых. Прежде всего я узнала, что Нина Федоровна на фабрику сегодня не ездила, а занималась маркетингом, не выходя из квартиры. Она обзванивала своих знакомых и предлагала им какой-то товар. Я поняла, что речь шла именно о том, что вывозится с фабрики по средам, зашитое в диваны или кресла, а не о самой мягкой мебели. Недаром вчера голос с азиатским акцентом просил Вахрушева передать привет жене. Нина Федоровна приняла его намек как руководство к действию и старалась на все сто процентов.

Я поняла, что у Вахрушевых своя клиентура, но в то же время существует и определенный график закупок. Товар был недешевым, и брать его про запас, выложив кругленькую сумму, осмеливались не многие. Точнее, из всех, кому позвонила Нинель, только один согласился сегодня же приобрести «свежую продукцию». Его звали Виктор Алексеевич.