Дело о проклятых розах - Полина Греус

- Я поняла вас. Но мы все больше говорим о том, было ли поле всегда или нет, но совсем не упоминаем о том, что же оно собой представляет... Или я уже говорю глупости?

Лушес внимательно посмотрел на нее.

- О нет, вы говорите отнюдь не глупости. Вы даже умнее, чем я предположил влачале. Ведь ум - это прежде всего умение видеть вопросы там, где большинству давно все ясно. Вы спрашиваете о самом интересном. Я и сам давно размышляю на эту тему. Хотя, честно говоря, я не сам задумался об этом. Это заслуга моего учителя... Ну, не будем об этом... Так вот о том, что же такое само поле. Вас учили, что раз поле - это неотделимая часть мира, то оно не может быть чем-то. Оно просто есть. Можно рассматривать его как свойство мира. И опять-таки принимать таким, как есть, не пытаясь изучать. То, что поле меняется по крайней мере после того, как маги делают свою работу, замечали все. Но только мой учитель попытался понять, что же при этом происходит. Он проделал огромную работу, добился очень интересных результатов, но, к сожалению, не успел завершить то, что хотел... Но он сделал главное. Я только додумал детали. К сожалению, я не смог продолжать его опыты, для этого нужен был бы маг, а я... Я обобщил его результаты и сделал выводы. Это тоже немало. И я пришел в выводу, что поле - это некая реальная субстанция, которая вплетена в ткань мира, но может быть извлечена магами и использована в своих целях. Причем чем сильнее маг, тем больше этой субстанции он в состоянии извлекать и использовать. Но вся штука заключается в том, и это неопровержимо доказано многочисленными экспериментами, что субстанция поля может быть измерена количественно. И его количество ограниченно. Оно огромно, безусловно, но конечно. И вот если представить себе, что найдется одновременно некое большое число магов, которые одновременно станут творить заклятия изо всей своей Силы и будут делать это достаточно долго, то наступит момент, когда поля может просто не хватить. Оно все окажется связанным заклятиями. И тогда какое-то время нельзя будет пользоваться магией вообще. По крайней мере пока какие-то заклятия не начнут распадаться и не освободят часть поля для нового колдовства. Вот в этом и заключается суть моей теории.

Лити потрясенно молчала. Действительно, если все то, что он говорил, правда, ему есть чем гордиться. Это поинтереснее, чем даже отвлеченные рассуждения о том, было поле или нет раньше. Это - практика. И это открывает совершенно новые возможности...

Лушес был удовлетворен произведенным впечатлением. Он приосанился и довольно посматривал на Лиги, пока та переваривала информацию, пытаясь справиться с обилием новых идей.

- Да, но неужели же даже это не заинтересовало никого из серьезных магов? Ведь это так важно. Разве никто не захотел вас выслушать? И кто был ваш учитель, тот, что проводил все эти опыты? Ведь он же был магом, уж его-то точно должны были послушать. - Лити осеклась, заметив, что допустила бестактность. Но Лушес не обратил на это никакого внимания. Он только поморщился и махнул рукой.

- Даже его не стали слушать. Они сказали, что это слишком опасная теория и что он никому не должен о ней говорить. А потом они и вовсе устранили его. - Лицо Лушеса омрачилось.

- Как устранили? - с ужасом спросила Лити, в душе уже предполагая ответ.

- Его спровоцировали на глупость. На страшную, неразумную вещь. Они вывели его из себя и бессовестно этим воспользовались. Какой-то дурак из Совета донимал его до тех пор, пока Кадой не вызвал его на дуэль и...

- Кадой! - воскликнула Лити. Она мгновенно вспомнила, как об этой дуэли упоминали и Алит, и ее родители. - Так это он был вашим учителем!

Лушес был удивлен.

- Странно, что вам вообще известно это имя. Впрочем, если даже известно, то наверняка в самом искаженном виде. Уж они постарались, чтобы правду о нем никто не узнал.

- Как все это странно. Такие совпадения... А скажите, вы, случайно, не знаете, он рассказывал о своих экспериментах кому-нибудь из Совета?

- К сожалению, да. Он так пытался убедить этих тупиц в своей правоте, что рассказал им все. Вот поэтомуто его и сочли опасным. Если бы он просто изложил свои выводы, они бы могли не поверить, но эксперименты были слишком убедительны. И даже тогда этот дурак Оско пытался не принимать его всерьез, но там нашлись и более дальновидные маги.

Лити вздрогнула как от удара. Оско! Значит, он хорошо знал Кадоя и знал все о его экспериментах с полем! И Суле, когда услышала о Мертвой зоне, сразу обратилась к нему. Причем лично. Значит, она сразу догадалась, ну хотя бы предположила, что это как-то может быть связано. Так вот почему она хотела только личной встречи.

Неужели она тоже во всем этом как-то замешана? Лити не понравилась эта мысль, потому что ей все меньше нравилась сама история.

Домой Лити добиралась уже в полной темноте. Она так задумалась, что почти не принимала участия в выборе дороги. И ей очень повезло, что смирная Икса взяла эту роль на себя. Она без возражений доставила Лити к дверям своего стойла, и только там девушка очнулась от поглотивших ее мыслей. Она рассудила, что в такое время ей бы не хотелось брести домой пешком, и уговорила лошадь продолжить путь. Когда же Лити наконец добралась до своего домика, то обнаружила, что там приветливо горит свет, а на пороге стоит обеспокоенный Алит.

Оказалось, он был так любезен, что приготовил для нее ужин, который, правда, уже остыл, и даже почему-то волновался, что ее нет так поздно. На это Лити сочла своим долгом независимо фыркнуть, но в душе ей все-таки было приятно.

Обмен новостями они решили отложить на завтрашнее утро, тем более что услышать их должны были все члены их небольшого сообщества.

ГЛАВА 1О

На следующий день все четверо снова собрались в лиловом зале БМП. Первой о своих вчерашних открытиях рассказывала Лити. Результаты посещения Лушеса, сдобренные красочными описаниями его колоритной внешности и эмоциональными комментариями по поводу его мыслей, вызвали большой интерес и оживление среди магов. Однако реакция каждого была индивидуальна и многое могла сказать о личности слушателя. Наибольший скепсис выразил Орам. Он вообще посчитал выводы Лушеса полной чушью, а его самого именно тем психом, которым его отрекомендовала Лити с самого начала. В принципиальных вопросах Орам предпочитал придерживаться официальной и наиболее распространенной точки зрения на вещи, хотя и допускал некоторые практические разногласия с органами власти. Особенно когда это касалось работы БМП.

Орма отреагировала гораздо спокойнее. Красавица вообще выглядела грустной и даже подавленной. Она сказала, что вряд ли все из услышанного может быть правдой, хотя что-то во всем этом есть. Но вычленить рациональное зерно им сейчас будет трудновато. Слишком мало времени у них в распоряжении, особенно если учесть важность и срочность стоящих перед их группой задач.