Польская партия - Михаил Алексеевич Ланцов

— Я вам больше скажу — Фрунзе не собирается в предстоящей войне проводить мобилизацию.

— Это как?! Почему?! — подался вперед удивленный Сандро.

— Не хочет срывать хозяйственную деятельность. Рассчитывает обойтись имеющимися силами.

— Ему же передали польские планы. Неужели он считает, что это дезинформация? О каком использовании малых сил может идти речь? Поляки будут стараться завоевать земли Великого княжества Литовского. Как они их сейчас называют? БССР и УССР? Это ОЧЕНЬ серьезно. Если Союз проиграет, то утратить владения на западе, откатившись до времен первых Романовых.

— Насколько я знаю Фрунзе отнесся к переданным ему сведениям очень серьезно. И даже перепроверял их. Это тоже мне известно.

— Тогда я его не понимаю. — нахмурился Сандро.

— У нас для оценки категорически недостаточно сведений. Он, в отличие от поляков, свои планы не оглашает на каждом углу. Одно можно сказать точно — будут сюрпризы. Он их заготовил очень много. Вот, взгляните. — произнес Гучков, доставая из внутреннего кармана фото.

— Что это?

— Одна из фотокарточек, сделанных во время полицейской спецоперации на Урале. Тем ведь и новый армейский корпус участвовал. Как вам?

— Необычно.

— Как вы понимаете — на старую армию это совсем не похоже. Это нечто новое. У меня аналогии только с германскими штурмовиками. Видите — и гранат сколько, и у всех какое оружие. А вот сюда взгляните. Ствол пулемета для винтовочного калибра толстоват, вам не кажется?

— Так и есть. Толстоват.

— Это 13-мм крупнокалиберный пулемет. Все бронеавтомобили в РККА вооружены либо им, либо орудиями. Какую угрозу этот пулемет несет для всей современной бронетехнике я думаю, вы представляете. А ведь в Париже и Лондоне всерьез рассчитывают на решительный успех силами перебрасываемых в Польшу танков.

— Хм. Занятно. И, кстати, они все в касках. Не манкируют и не бравируют пустой лихостью.

— Так и есть. Только это не каски, а стальные шлемы. Обратите внимание на патронташ. Сейчас такой не употребляют нигде.

— Действительно, интересно.

— И так — во всем. А это, лишь малая часть тех сюрпризов, которые ждут поляков и тех, кто за ними стоит. Сам Михаил Васильевич как-то обмолвился что у французов и англичан головокружение от успехов. И в этом что-то есть.

— Но у него очень маленькая армия.

— Он на это специально пошел. Так как большую не смог бы обеспечить хорошим вооружением и командирами. Стараясь повторить отдельные успехи белой гвардии, которая нередко была в состоянии не только оборонятся от многократно численно превосходящих ее красных, но и даже успешно на них наступать. Он не стесняется учиться у всех. Все дело. Все и всех на пользу дела. Очень, надо сказать, прагматичный подход. Тем более, что в эту свою небольшую армию он собрал всех компетентных военных, до которых смог дотянуться. Дураков же вышвырнул без всякой жалости.

— Всех?

— Может и не всех, но многих.

— Верится с трудом. Иной раз мне кажется, что в России дураков еще лет на триста припасено. И они по какому-то стечению обстоятельств постоянно оказываются на ключевых руководящих постах. Как вспомню наш военно-технический комитет… — поежился Сандро.

— Сам Фрунзе замечал, что иные говорят, будто бы в России есть две проблемы: дураки и дороги. Но это не верно. Ибо плохие дороги строят дураки. Из чего можно сделать вывод — у России есть только одна проблема — дураки. Причем такие, что в силу обстоятельств постоянно оказываются на руководящих постах. Ибо в силу традиции в России любят ставить верных, а спрашивать, как с умных. Что, как известно, чревато. Так что, — развел руками Гучков, — вы с ними вполне сходитесь в этом вопросе.

— Это он так говорит?

— Да. У меня вырезка есть газетной статьи с этим его утверждением.

— Чудно. Но если так, то как же быть с вашим утверждением? Как же он мог вышвырнуть из армии дураков?

— Смотрите сами. Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич. Вы его отлично знаете. Он был уволен со службы. И знаете за что? За продвижение концепции Драгомирова, которую признали вредительской. То есть, уволен он как дурак. И в чем-то очень даже справедливо, если посмотреть на ситуацию самого увольнения.

— Даже так?

— Михаил Васильевич еще по прошлому году выпустил несколько аналитических заметок из-за которых скандал разгорелся. В частности, он в них просто низвел в ранг заблуждений очень многие взгляды Драгомирова. Из-за чего начался сложный диспут. Бонч-Бруевич и часть старых офицеров попытались с ним спорить. Но закончилось все печально. Для них.

— Сложно спорить с начальником, — усмехнулся Сандро.

— Фрунзе сначала их разгромил в диспуте. Аргументированно. В том числе проведя ряд замеров и испытаний. Начав прорабатывать эту тему еще в 1926-ом. А уволил потом. И за то, что те признать его правоту признали, но продолжали пропагандировать учение Драгомирова. Военный трибунал посчитал это саботажем и вредительством.

— И их даже не арестовали?

— Он старается никого не расстреливать по возможности. Если это, конечно не бандиты, не радикалы и не сектанты. С этими у него разговор короткий. Бонч-Бруевича уволили из армии и отстранили от преподавания.

— Думаете, что он не успокоится?

— А должен? — улыбнулся Гучков. — Месяц назад Фрунзе опубликовал еще одну статью, касающуюся Брусиловского прорыва. Там он вполне аргументированно доказывает, что это был не прорыв, ибо фронт не был прорван. Да и не Брусилов являлся автором этой операции, выводя его глупым мерзавцем, постаравшимся присвоив себе лавры «победы». Более того, показывает операцию как грандиозный «гудок» и одну из самых бестолковых наступательных операций царской армии. Русским вариантов Верденской мясорубки.

— ОГО! — воскликнул великий князь.

— И я жду. Бонч-Бруевич, который был близок к покойному генералу, не сможет смолчать.

— Это провокация?

— Вероятно. Хотя он постоянно пишет статьи на военные и экономические темы, разбирая с точки зрения здравого смысла и трезвой логики многие вещи. Иной раз с совершенно парадоксальными выводами. В основном касается Крымской войны, последней Русско-Турецкой и Мировой.

— А Русско-японскую?

— Обходит стороной. И я ему уже написал письмо с большой просьбой разобрать ее. Но, чует мое сердце, что он это делает специально. Явно что-то задумал.

— Вы с ним в переписке?

— Да. Дискутируем на разные темы. В какой-то мере мне это даже льстит. Ибо тешу себя надеждами, что такими разговорами смогу склонить нынешнего правителя России к