Последние стихи мертвеца - Александр Николаевич Бубенников

– Конечно, удочерю. Неужели ты сомневалась во мне?..

Наутро после бурной ночи любви Пётр ласково поздоровался с будущей тёщей:

– Здравствуйте, дорогая Нина Николаевна, как почивали? Ну и слышимость у вас в доме. Наверное, молодожёны у вас рядом по соседству, всю ночь возились, угомониться не могли. Вас не беспокоили они, Нина Николаевна?

– Нет, я на оба уха глуховатая, ничего не слышала, Петенька. Только рядом с Ниночкиной комнатой – там старик со старухой проживают, они тихие, убогие, ниже травы, тише воды…

– Только ведут себя как ненасытные в любви молодожёны ваши соседи, – настаивал Пётр. – Это славно, что вы ничего не слышите и не будете слышать, любовный шум – это нечто любопытное для посвященных в тайны войны полов…

Нина улыбалась ему нежной чудной улыбкой, и Пётр знал, что он полжизни своей отдаст за её счастливую улыбку любящей и любимой женщины.

Оставив дитя на попечение Нины Николаевны, они побежали в Загс, чтобы подать заявление на регистрацию брака. Пётр проявил настойчивость в быстрейшей регистрации. Для убедительности он вытащил из кармана фотографию крохотной Ниночки и показал её служителю Загса, сонной затюканной женщине.

– Из-за этой крохотульки спешу наш брак как можно быстрее зарегистрировать. Удочерить Ниночку от предыдущих отношений моей суженой хочу – понимаете?

– Понятно, тогда постараемся удовлетворить вашу мужескую просьбу. Дети – это святое… Ради них и их счастья всё должно быть по высшему разряду чудотворства и оперативности… Одно дело оформлять материнский капитал безотцовщине, другое дело матери-одиночке с законным супругом…

Не было у Нины и Петра времени на тары-бары, на смех ради смеха со смешливыми служителями. Они уже нацелились на новые вершины преодоления своих комплексов неполноценности, на сопротивление злу, на борьбу с ним и веру в свою жизненную победу, когда на их стороне душевное чудо любви и внутреннего куража над злобой и равнодушием.

– Звони прямо из Загса Инне, а потом мне трубку передашь…

Нина набрала номер вызова Инны и сказала:

– Привет, звоню из Загса, мы подали с Петром документы на регистрацию брака и договорились на скорое оформление бумаг по удочерению нашей дочери Петром. Так что вопрос о приданом невесты отпадает… Просьба – не хлопотать вам на этот счёт… Вопрос о приданом закрыт окончательно и бесповоротно.

Она передала свой телефон Петру. Тот был лапидарен до предела в первой фразе без приветствия, когда спокойно послал кокаинистку топлес:

– На свадьбу с бесприданницей не приглашаю. Лучше долг погасите.

– Кому долг не погасила? Я никому ничего по жизни не должна, клянусь честью. Какой долг?

– Марату-угонщику. Кому ж ещё. Не клянитесь честью, раз она воздвигнута на таком зыбком ничтожном основании. Мара же для вас машину угонял по вашему устному заказу. А вы его кинули. Может настучать, между прочим, что из своих рук в ваши руки в особых перчатках Лексус передал. А вы сели подшофе топлес за руль Лексуса в перчатках для победного участия в гонке смерти без тормозов.

– Через Игната передача Лексуса была, чтобы быть ближе к истине. Но чтобы вы знали, всё это не доказуемо в нашем правовом государстве.

– Так об этом в полиции будете оправдываться. Марат способен настаивать на прямой передаче машины из рук в руки… Игната как промежуточное звено послать на все четыре стороны. Из-за непогашенного вашего долга ему, зуб он отрастил острый на вас, Инна.

– Смелы вы, однако, перед свадьбой с невестой, угрожаете.

– Не больше, чем вы мне и Нине. Оставьте нас с Ниной в покое и выясняйте отношения со сладкой парой угонщиков и вашими элитными евреями-гонщиками, которых вы из свидетелей превратили по мановению шутки в подозреваемых.

Когда Пётр разъединил связь с кокаинисткой топлес, Нина спросила его:

– Зачем ты дразнишь гусей? Могут укусить…

– А зачем гуси раздразнили меня, называя мою любимую невесту бесприданницей и долго пытались мне испортить настроение перед нашей вдохновенной ночью любви?..

– Не сердись, милый… Впрочем, я тебя и такого сердитого обожаю, особенно, когда ночью мы с тобой летали на крыльях любви, и оба видели звёзды близко-близко…

15

До приезда Петра из командировки Нина записалась на приём к психотерапевту Владимиру Прокофьевичу. Возникло желание выговориться. А виной тому был сон Нинин – в руку или не в руку, как сказать? Ей приснился Борис с вопросом, застывшим на его тонких губах: «Вспомнила мои стихи перед моим самоубийством?»

«Значит, было самоубийство, – спросила Нина во сне и заплакала. – А почему ты на то решился?»

«А ты не догадываешься, Нина? С тебя спрос за подлянку, догадываешься, тварь, какую?» вопросом на вопрос ответил Борис и протянул ей руку.

«Пойдём…»

«А куда, – спросила во сне Нина, – зачем?», и ей стало страшно от того, что Борис может завести её в непроходимые чащобы и бросить её диким зверям на съедение. У неё от ужаса сжалось в болевую точку сердце. А он повёл её в пустынный лес, полный грибов и ягод, только народу там, грибников и ягодников никого. И откуда-то издали волки воют, как поют свои волчьи песни.

Она проснулась в холодном поту в страхе, что не запомнит свой сон. Вспомнила и ужаснулась: к чему грибы, к чему вой волков – перед скорой регистрацией брака в Загсе, скорой свадьбой? Душа не спокойна, тревожна и это тогда, когда жизнь вроде налаживается… Замуж выходит, Ниночку удочеряет жених, муж в скором времени… Может не во сне дело, а в чём? В её тревогах и страхах?

В грустных размышлениях о душевном непокое, непонимании внутренних болей, мучений души она ехала к психотерапевту. «Чего удивляться, когда непонятки текущего переходят в будущие непонятки, когда на душе предчувствия грядущих опасностей и расплат?» – так она думала с болевой иглой в сердце и душой, вывернутой наизнанку. Знала только одно: ей надо выговориться и получить совете, как успокоиться, как взять себя в руки? Ведь ей за старой больной матерью ухаживать надобно и крохотную дочку подымать, на ноги ставить, к жизни готовить, да и самой не сдаваться, не быть слабой, пугливой, самой себе противной…

Она вошла в кабинет Владимира Прокофьевича со слезами на глазах и спросила со стоном в голосе:

– Можно я со сна начну, доктор?

– Конечно, если сон может подсказать многие ответы. Только постарайтесь, рассказывая содержательную часть сна, выделяя мучительные вопросы, самой найти хотя бы часть ответов на них – идёт?

– Идёт…

Рассказала подробно о своём мучительном душевном состоянии, когда пытается вспомнить стихи Бориса, которые он её прочитал перед