Последние стихи мертвеца - Александр Николаевич Бубенников

она и кинула меня при расплате, узнав, что я сдуру свои пальчики оставил для дактилоскопии оперов со следователями… А она в перчиках соскочила, выиграв, нанюхавшись кокаина и не тормозя нигде… Если бы ты знал, какие бабки она сорвала…

– Какие, скажи?

– Не положено, за эту разглашённую тайну вклада, меня ещё раньше на тот свет отправят, а там жутко в аду, говорят умные люди… Поэтому и хочется отомстить по-умному: и гонорар за угон полностью получить, и её прищучить элегантно…

– Без Игната никак не удастся…

– А ты на что, с Игнатом стрёмно, но тоже как-то не по душе: через него я ведь заказ на угон получил… Аванс через него получил, а расплачивалась кокаинистка… Подколола, я тебе задержу выплату полностью, потому что не уверена в твоих помыслах коварных… Так и сказала открытым текстом: настучишь – и закончишь жизнь, как парашник, на нарах или с пулей в затылке…

– Может быть, пугала Инна? Нечего тебе пугаться и стрематься зря…

Он почему-то вздрогнул от произнесённого вслух имени кокаинистки топлес и сказал безжизненным голосом:

– Она рисковая баба, даром что кокаинистка, но деньги любит не просто так, для шика, сорить горазда… Сама гребёт бабки лопатой, но покупает раритетные картины, мебель, а драгоценностями её любовники осыпают, а она их, как перчатки меняет… Но меня переиграла кокаинистка, совершив наезд на пьяного пешехода, с руками в перчатках на руле Лексуса… Капризна, как дьяволица, но умна и изыскана в своём прожигании жизни…

– Слушай, Марат, скажи, как на духу, чего она к Нине, как банный лист, прицепилась?

– Фишка у неё выигрышная через твою Нину. Беременная невеста погибшего жениха Инну на инфернальную тропу вывела: как зло от смерти никчёмного жениха-пьяницы в добро спонсорства Нины перекрасить.

– Поясни, старик. Не ясно…

– Яснее ясного: она деньги, которые мне не додала, не расплатилась полностью, в банковскую ячейку положила, даже чего-то ещё добавила, как Игнат мне рассказывал… И Нина знает об этом, вроде бы, и Инна какие-то деньги бросила на депозит под большие проценты – для Нины… Вот такое добро с кулаками зла, если под злом понимать убийство человека, только совесть Инны на этот счёт спокойна… Ибо пьяным перебегал дорогу этот бегунок, Борис-жених – чего алкашей жалеть, тормозить, отказываясь от приза бешенных денег, отмываемых богачами через гонку смерти…

Неожиданно Марат расхохотался бурным смехом сошедшего с ума человека.

– Ты чего, – удивился Пётр.

– До сих по смешит неароматный душок обделавшихся от страха евреев-гонщиков Марка, Абрама, Натана, Иосифа. Как они лохи из свидетелей в подозреваемых превратились…

– А чего смешного-то?

– Так это кокаинистка их кинула, сказала: если задержат полицейские, дайте для связи номера мобильников моих высокопоставленных адвокатов. Полицейские стали вызывать подозреваемых по фотографиям возле их машин по оставленным номерам телефонов, а телефоны принадлежат похоронным агенствам.

– Да, действительно, смешно. Но тебе, Марат, надо объединиться с Игнатом, чтобы с Инной поквитаться как-то.

– Думал об этом. Но мужик карьеру решил делать после защиты кандидатской.

– Ну, и что, карьера не помеха с долгами разделаться. Ведь он в долги влез, оформляя договора на банковскую ячейку Инны, ведь Нина ничего не подписывала, она даже не знает о положенной туда сумме, тем более, о депозитах ничего не ведает. На этом и сыграй, Марат, для предъявлений претензий к Инне.

– Я об этом не подумал. Спасибо за подсказку. Сам бы я не додумался. Донос на кокаинистку равносилен смерти, а здесь можно как-то выкрутиться пропасть и не задаром.

14

Пётр часто тогда ловил на мысли: «Куда же это всё гнётся, куда загибается при безумном дефиците времени, неопределённости и турбулентн6ости текущего мгновения?» Ему казалось тогда, что всё казавшееся ему простым и ясным, вдруг стало рассыпаться на плохо подгоняемые части, которые трудно соединить воедино, склеить. Только перевёлся по требованию своего научного руководителя из заочной в очную аспирантуру, мол, «так надо, очники яснее видят пере собой конечную цель защиты за три годы, а заочники без жёсткой цели не защищаются в срок», только как-то на месте работы Петра устаканилось, зарплату повысили, как на тебе новый разворот неожиданных событий в личной жизни.

Сначала позвонила Нина и пожаловалась:

– Меня одолевает телефонными звонками Инна… Да та самая мадам из иномарки, чтобы у тебя не было иллюзий на этот счёт… Знаешь, идея фикс одолевает: хочет меня облагодетельствовать…

– Как это, поясни.

– Набивается в гости ко мне. Открытым текстом намекает, что не придёт не с пустыми руками, а с деньгами для молодой мамы, потерявшей жениха. Я ей таким же открытым текстом: не надо благодетельствовать. От волнения у меня может молоко пропасть. Случайно, Пётр, ты мой домашний адрес ей не давал?

– Случайно, нет. Адрес она при настырности может узнать, это исключать нельзя. Это определяется элементарно, по номеру мобильника твоего.

– И что мне делать?

– Спокойно относиться к вызовам и не брать в голову чужие проблемы.

– Говоришь, Пётр, загадками, может, пояснишь?

– Пожалуйста, у мадам топлес иногда просыпается совесть, что она лишила жизни Бориса. С его родителями она, условно говоря, расплатилась, устроила им безбедное существование до конца жизни. Теперь хочет как-то расплатиться с вдовицей, так сказать, с бывшей невестой бывшего жениха. Все знают о её преступлении, всё знают о её наезде на жертву без следов торможения… Только это юридически не доказуемо. Я тебе об этом многажды говорил…

– Но она настойчива… Твердит без конца о банковской ячейке, о депозите, якобы на моё имя и так далее… С ума сойти можно от её напора и настойчивости…

– Ты чего-нибудь подписывала в договорах по банковской ячейке и депозитам?

– Конечно, нет. Ты же мне, милый запретил это делать. Я помню, какую ты истерику закатил, когда я чуть не дрогнула, по внушению мамаши хотела обеспечить якобы светлое будущее дочки и всего несчастного семейства с матерью, инвалидом второй группы и…

– Насчёт истерики преувеличиваешь, но пока подписей твоих нигде нет.

– Она намекнула мне, что постарается уладить этот вопрос конфуза через моего адвоката, то есть через тебя. Так что готовься и принимай весь удар на себя. Между прочим, насколько она уязвима, в рамках не закрытого уголовного дела? Она, по-прежнему вне подозрения преступница?

– Её преступление недоказуемо, а преступницей её может назвать только суд…

– Ну, что ж, жди, когда она тебя достанет…

– Как достанет, так и отстанет…

– Ой ли?..

Действительно, через какое-то время, откликнувшись на звонок, Пётр услышал в своём мобильнике знакомый грудной голос красотки Инны.

– Нина вас предупредила, Пётр, что я буду вам