Никогда не говори: не могу - Сергей Донской

И снова начальник перебил подчиненного:

– Хочешь сказать, что его опекают? Да, такой вариант не исключен. Тем больше оснований действовать скрытно, с максимальной осторожностью. – Роднин подвигал губами, подыскивая нужные слова, и нашел их. – Если наши подозрения относительно Каменира верны, – заговорил он, – мы не имеем права рисковать. Да, взять этого субчика можно хоть сейчас, и некоторые горячие головы высказываются именно за такой вариант. Но в случае опасности его сообщники залягут на дно, и добраться до них будет почти невозможно. Каменир лишь одна из деталей адской машины. – Роднин говорил все увереннее, все быстрее. – Заменяемая деталь. А наша задача состоит в ликвидации всей организации, целиком, снизу доверху.

Бондарь кивнул. Он уже забыл о сомнениях, охвативших его в начале беседы, когда впервые прозвучала фамилия Каменира. Действительно, любвеобильный преподаватель географии никак не мог заниматься изготовлением взрывчатки, но вполне годился для отбора подходящего «человеческого материала».

Будучи профессионалом, Бондарь знал, что, вопреки представлениям дилетантов, в создании и подготовке каждой «ходячей бомбы» участвуют сразу несколько человек.

Прежде всего вербовщик, который находит и отбирает подходящего кандидата в самоубийцы. Еще недавно основными поставщиками смертников являлись ортодоксальные мусульманские общины и лагеря беженцев. А теперь вот исполнители терактов появились в московских вузах. Опасная тенденция. Подлежащая искоренению в зародыше.

– Итак, – медленно произнес Бондарь, – мы имеем дело с вербовщиком. А о самой организации что-нибудь известно?

– Пока ничего, – ответил Роднин. – Надеюсь получить эти сведения от тебя, капитан. В самом ближайшем будущем.

– Эх, знать хотя бы, что за силы стоят за ними. Откуда они появились? Сколько их?

– Давай прикинем, – предложил Роднин. – Итак, Каменир, это раз. Затем требуются разведчики, собирающие информацию о месте проведения теракта. Они ведь не наобум действуют, да и цели выбирают не случайно.

– Допустим, еще два человека, – продолжил Бондарь. – Плюс как минимум один технарь, занимающийся изготовлением бомб. У него должны быть помощники. Обычно их двое.

– Не забудь про снабженца.

– А к цели самоубийцу доставляет еще один специалист, который может добыть машину с номерами и знает город. И кто-то выполняет роль диспетчера на телефоне.

– Верно, – согласился Роднин.

– И боевики, охраняющие всю эту братию.

– И тот, кто финансирует операцию.

– Скорее всего являющийся по совместительству организатором. – Помолчав, Бондарь подытожил: – Итак, мы имеем дело с преступной группой, насчитывающей от семи до десяти человек. Конечно, это лишь схематическая структура. Часто один человек выполняет несколько задач, например, и вербует, и руководит, или, наоборот, несколько террористов работают в одном направлении. В любом случае, держать под присмотром всю эту кодлу я не способен.

– Вычисли их, – сказал Роднин. – Проследи за кругом общения Каменира, выясни адреса и фамилии его знакомых. Ничего другого от тебя не требуется.

– Мне понадобится первичная информация об этом человеке, – напомнил Бондарь. – И все материалы по делу о взрыве в «Приходе».

– Нет ничего проще. Запоминай код доступа. – Продиктовав несколько букв и цифр, Роднин кивнул на кейс, стоящий возле стола. – Заберешь ноутбук с собой. Он подключен к Интернету через спутниковую связь.

– Я могу воспользоваться явочной квартирой?

– В этом есть необходимость?

«Еще какая, – ответил Бондарь мысленно. – Я боюсь возвращаться домой, где каждый предмет хранит прикосновение рук Наташи и Антошки. Там их тени, голоса, там их взгляды, которые чувствуешь всегда спиной, только спиной. Конечно, они желают мне только добра, но почему тогда мурашки бегут по коже, а волосы встают дыбом?»

– Еще какая необходимость, – повторил Бондарь вслух. – Раз уж мне придется жить в соответствии с легендой, то лучше не забывать об элементарных правилах конспирации. Достаточно проследить за мной и поболтать с соседями, чтобы выяснить, что я не тот, за кого себя выдаю.

Недовольно засопевший Роднин перегнулся через подлокотник кресла, запустил руку в сейф и швырнул на стол связку ключей.

– Это совсем рядом, – буркнул он. – Улица Кирова, бывшая Мясницкая.

– Наоборот, – заметил Бондарь. – Улица Мясницкая, бывшая Кирова.

– Ну да. От этих бесконечных переименований голова кругом идет.

– И я того же мнения, товарищ полковник. Хорошо, что номера домов прежними остались. И номера квартир.

Роднин отреагировал на намек хмуро. Его не радовала перспектива временно остаться без одной из явок, которых в его распоряжении и так было раз-два и обчелся. Но делать было нечего. Правила игры, которую затеял начальник оперативного отдела, вынуждали его идти на некоторые жертвы.

– Дом 6, корпус 3, квартира 22, – сказал он. – Сразу за «Книжным миром»… или как там его сейчас называют? «Глобио-Библио»? «Библиус-Глобиус»? В общем, найдешь.

– Найду, – согласился Бондарь. – Не сомневайтесь, Василий Степанович.

– Не сомневаюсь. – Подумав немного, Роднин добавил: – В кладовке имеется кое-какое оружие, а также техническое оснащение. Записывающие устройства, выносные микрофоны, объектив видеокамеры для скрытого наблюдения. Все это добро хранится за съемной панелью на торцевой стене. Учти, за утерянное имущество будешь отчитываться. А за неоправданные расходы вообще можешь без погон остаться.

– Там и деньги есть? – восхитился Бондарь.

– Небольшая сумма на оперативные расходы, – отчеканил Роднин. – Не вздумай тратиться на спиртное или на девочек. И никакой пальбы, никаких гонок с преследованиями. Кстати, служебный автотранспорт нужен? Могу выделить.

Сделав такое щедрое предложение, Роднин напрягся. В его распоряжении не было даже свободного самоката, не то что машины. Но вести наружное наблюдение без колес чрезвычайно сложно, поэтому Роднин был просто обязан вспомнить об этом. Его коварный расчет строился на том, что капитан после гибели жены и ребенка до сих пор избегал садиться за руль. И расчет оказался верным.

– Спасибо, – сказал Бондарь, – но для начала попробую обойтись общественным транспортом.

– Ну что ж, хозяин – барин. – Роднин с облегчением размял затекшую поясницу, повертел шеей, пошевелил пальцами. – Тогда задавай свои вопросы и проваливай. Спать хочу, жрать хочу. Супруга на ужин вареники с картошечкой грозилась сварганить, а она по этой части такая мастерица, что тебе и не сни…

Фраза осталась незаконченной. Роднин, сообразивший, что ляпнул лишнее, принялся наводить порядок на столе, бесцельно меняя месторасположение предметов. В то время, как его дожидалась жена и заботливо укутанная сковорода, полная промасленных вареников, присыпанных жареным лучком да шкварками, подчиненный был обречен торчать в четырех казенных стенах, давясь консервами или сосисками. При условии, что пища вообще полезет ему в глотку.

Пригласить капитана в гости? Налопаться вместе от пуза, опрокинуть по чарочке, подремать с полчасика у телевизора, завалиться спать? Нет, нельзя. Командир не имеет права появляться перед подчиненными в домашней обстановке, с вываленным на колени животиком. Это вносит неразбериху в служебные отношения. Генералы не должны дружить с полковниками. Полковники обязаны соблюдать дистанцию между собой и младшими офицерами. Азы субординации. Почему же так муторно от этих прописных истин?

– Ну? – прикрикнул Роднин. – Долго я буду ждать?

– У меня нет вопросов, – негромко ответил вставший из-за стола Бондарь.

– Тогда, может быть, предложения или замечания?

– Критические? – Усмешка, сопровождавшая вопрос, была кривоватой.

– Почему бы и нет?

– Когда я только-только пришел на Лубянку, – сказал Бондарь, – мне рассказали одну поучительную историю, касающуюся критики в адрес вышестоящего начальства. С тех пор я предпочитаю держать свое мнение при себе.

– Что за история? – насторожился Роднин.

– На одном из партсобраний горбачевской поры зашла речь о том, что в органах КГБ уже не те порядки, как прежде, что веяния демократии и гласности охватили буквально все слои общества. Выступил парторг, призвавший коллег активно выносить на обсуждение острые вопросы, критиковать всех и вся, невзирая на лица…

– И что?

– В зале сидели два друга, два новоиспеченных лейтенанта. Один, вдохновленный таким красноречием парторга, вскочил и принялся пылко критиковать руководство. Чего он только не наговорил на том собрании! А на следующий день его вызвали к начальству. – Бондарь внимательно посмотрел в глаза Роднину. – Вы честный, бескомпромиссный сотрудник, сказали ему. Вы заслужили повышение по службе. Мы тут посовещались и решили послать вас в Кувейт. Будете нашим резидентом. Лейтеха стал объяснять, что он не имеет опыта, да и языка тамошнего не знает… Не беда, успокоили его. По легенде вы будете глухонемым, так что язык вам без надобности. Его придется отрезать.