Человеческое - Артур Ли Аллен

– Вы кому-нибудь звонили? – почти шепотом произнес я. Они потрясли своими маленькими головками. – Не врите! Вы кого-нибудь ждете? – «Пожалуйста… пожалуйста, ответьте „да“!». Они снова покрутили головами. «Черт, черт, черт! Это очень плохо. Неужели соседи все-таки услышали подозрительные звуки и вызвали полицию? Все? Это конец? А может, дети все же врут, может они позвонили бабушке, например?От них сейчас не добьешься правды». Я, медленно перебирая ноги, рысью пошел в коридор, но прежде приказал детям – «Молчать» – приставив указательный палец к губам. «Иначе пристрелю» – я состроил из пальцев пистолет, как все это делали в детстве, изображая ковбоев, и сделал вид, что стреляю из него. Кажется, они меня поняли. Хотя это было не важно. Я понимал, что если за дверью стоит толпа полицейских, то жить мне оставалось недолго. «Хрена с два они меня возьмут». Я попытался сконцентрироваться и не падать духом. «Так, я сотни раз думал о таком исходе, я должен приставить пистолет к голове и застрелиться». Но сначала мне нужно было, конечно, убедиться, что за дверью стояла полиция. Я прошел по коридору до трупа Евы, вокруг неё уже образовалась большая лужа крови. Её тело лежало напротив входа в гостиную. Я подумал, что здесь самое выгодное место в данной ситуации. Я встал в дверной проём спиной в гостиную и, повернув голову к входной двери, приставил пистолет к виску. В железную дверь что-то с грохотом прилетело. «Черт, они пытаются выломать её! Все, это конец! Они пришли за мной!». Удар, еще один. «Ладно, если там всего один или двое полицейских, я попытаюсь отстреляться». Удар. Внутренний замок начал поддаваться. «Но, если толпа вооруженных омоновцев в бронежилетах, то сразу пущу себе пулю в голову». Удар. Замок с треском сломался, и дверь настежь распахнулась. На пороге стоял потрепанный мужчина, который тяжело дышал. В нос врезался тухлый запах. Тут же включилась моя фотографическая память, и я узнал в этом незнакомце… «Черт!». Бомжа из парка. «Какого хрена?». В правой руке он держал пистолет на дуло, которого была надета и плотно примотана пластиковая бутылка. Я на секунду замешкался, по-прежнему держа дуло у виска и не понимая, что происходит. Но мужик оказался собраннее – он первый поднял пистолет, я увидел дно бутылки и сразу понял, что это своеобразный глушитель, но, если честно, относился к нему скептически – вряд ли простая бутылка может решить проблему громкого взрыва пороха. Не успел я закончить мысль, как бомж сделал два выстрела. Звук от первого был весьма обнадеживающим – вся энергия выстрела пришлась внутрь бутылки, и прозвучал глухой хлопок, будто в бутылке взорвали петарду. Но после того как первая пуля пробила дно бутылки, грохот от второго выстрела пронесся с полной силой по квартире и вырвался через распахнутую дверь в подъезд. «Черт, этого мне ещё не хватало», – конечно, я подумал об этом, несколькими секундами позже – первая пуля попала в косяк дверного проема, покрыв мое лицо деревянными щепками, а вторая влетела в левое плечо. Энергией пули, но возможно от болевого рефлекса, меня резко развернуло и вкинуло в гостиную. Не отвлекаясь на сочащуюся кровь из плеча, я окинул взглядом комнату, и сразу приметил единственное кресло стоящее не вплотную со стеной. Буквально два широких шага и я оказался в другом конце гостиной, ловкий кувырок через спинку кресла и вот я снова в более выгодном положении, но в этот раз мне удалось включить мозги, прежде чем прозвучали очередные выстрелы. Конечно, кресло не абы что – не бетонная стена – но для дезориентации, которая поможет мне выиграть лишнюю секунду времени, пойдет. Только я оказался на полу, как в комнату залетел бомж. Его заметно занесло на повороте. «Да ладно!? Он пьяный!». Я понял, что его состояние может дать мне еще пару секунд привилегии. В этот раз я не мог позволить ему атаковать первым, поэтому резко привстал на корточках, одновременно высовывая голову и пистолет, и сразу заметив цель, принялся беспощадно давить на курок. Печень. Легкое. Легкое. Плечо. Трахея. Одна мимо. Прежде чем упасть бомж успел взметнуть пистолет и выпустить несколько пуль в мою сторону. Две из них попали в кресло, пробив его насквозь, одна зацепила мою ногу, пройдя в паре сантиметров от кости в районе левого бедра (это я узнал позже). Бомж рухнул на пол рядом с телом Евы, и продолжал жать на курок, пока не кончились патроны. Каждый выстрел был настолько громким, что, казалось, мне по голове бьют кувалдой. Я слышал беспощадное эхо, носившееся по подъезду. Все начало разрушаться. Боль сковывала мои движения и туманила разум. Я поднялся, ухватившись здоровой рукой о кресло и, оперевшись на здоровую ногу. «Черт!». Я, хромая, с короткими передышками дошел до прихожей и закрыл железную дверь, конечно, дела были хуже не куда, но лишние свидетели не к чему, тем более прямо из подъезда были видны трупы, лежащие в коридоре. «Так, если кто-нибудь успел вызвать полицию, то у меня есть минуты три, не больше». Я решительно развернулся и посмотрел на приоткрытую дверь в детскую комнату. Боль снова дала о себе знать, активно пульсируя в ноге и плече. Я прижал пистолет ребром к плечу и похромал вдоль коридора. Когда я зашел в знакомую красочную комнату, детей в ней не было. «Тупорылые дети, вы лишь тратите мое время!». Я с трудом нагнулся и заглянул под кровати, детей там не было. Я заметил, как на пол из моего плеча капала кровь. «Плевать, так, где еще?». Я подошел к широкому шкафу-купе и отодвинул жалюзи, под завесой многочисленных разноцветных рубашек и платьев я увидел две пары детских ножек. Затем раздвинул одежду в стороны, мое лицо искривилось, я на секунду забыл, что ранен в плечо, и, стиснув зубы, сказал:

– Вылезайте.

Они продолжали, молча стоять и смотреть глазами, все также наполненными ужасом и страхом. Уже с меньшей любовью я хватал каждого за руку и вышвыривал из шкафа так, что они с грохотом падали на пол. Дети наконец не выдержали – раздался дуэт истерического рева.

– Кому вы звонили? Что за бомж? Ваш знакомый? Дядька, который решает все проблемы семьи? – Для шокированных детей это были слишком сложные вопросы. «Плевать». Кто это был – вопрос не первостепенной важности. Но человеческие чувства – гнев и ненависть пытались овладеть мной.

– Смотрите это все из-за вашей глупости, – я продемонстрировал им свои раны. Похоже, дети не обращали на меня внимание.

– Как вы хотите умереть? – «Брось, Стас – сейчас, и не секундой позже». Я убрал пистолет с раненого плеча, боль запульсировала с большей силой, и прицелился в голову сидящей на попе девочке. Выстрел. Пуля пронеслась через голову и измельченные кусочки мозга и костей черепа покрыли белый ковер позади неё. Мальчик широко раскрыл рот и посмотрел на сестру, упавшую на бок перед ним. Я перевел пистолет на голову мальчика. Щелчок. «Черт!». Щелчок. «Этого еще мне не хватало!».

– Похоже, тебе не повезло, парень… – Я болезненно повалился перед ним на колени достал из кармана складной нож и, нажав на кнопку-затвор, вызволил лезвие. Затем, не щадя силы, сквозь боль толкнул мальчика локтем в грудь. Он резко шлепнулся на спину, звучно ударившись затылком, о пол. Я, не дав ему очухаться, взмахнул рукой и всадил нож в шею до самой рукоятки. Шея была настолько тонкой, что лезвие прошло насквозь. Мальчик стал извиваться и из его рта вырвался жуткий булькающий вопль. Я попытался продолжить движение ножом, чтобы сделать рану шире, но нож не поддавался, возможно, мешал кадык или позвонок. Я выдернул нож, и из шеи принялась хлестать кровь, заливая лицо мальчику и мою руку. Мне захотелось быстрей прекратить его мучения. Я поставил нож параллельно полу – длины лезвия хватало… – затем надавил им посильнее на шею и принялся резать. Вперед – назад, вперед– назад. Будто кусок жесткой говядины. Лезвие быстро исчезло в плоти, и вскоре отделило одну часть тела от другой. Хрипы прекратились. Кровь по-прежнему выпрыскивалась, пульсируя, из шеи. Я с трудом поднялся на ноги. Лицо мальчика выражало замерший ужас. Мне стало не по себе от его мертвячьего взгляда. Я пнул голову подальше от себя, она легко покатилась по полу, потом по ковру, иногда подскакивая на носу и оставляя за собой кровавый след.

Я неторопливо брел по узким улочкам, пытаясь скрыть хромоту. Левый ботинок хлюпал при каждом неловком шаге – он был доверху заполнен моей кровью. Поверх пиджака я надел тяжелую черную кожаную куртку, которую позаимствовал в прихожей. Я еще долго буду помнить эту квартиру. Куртка была мне велика, но помогла скрыть испачканную одежду и сочащуюся кровь из плеча, но я по-прежнему чувствовал, что она стекала по руке, и видел, как кровавые капли падали на мокрый асфальт и тут же исчезали. Неожиданно пошел снег. Крупные хлопья покрывали мои плечи. «Так, сегодня я убил шесть человек». Если вы спросите: «Зачем ты занимаешься этим?». Я вам отвечу: «Просто потому что могу».