Не удержать в оковах сердце - Шелли Такер

— Мы не сможем.

— Уж лучше утонуть, чем быть разорванной на куски.

Они оглянулись. Собаки были так близко, что Николас видел, как блестят их клыки на солнце. Вдали появились всадники. Их было не менее дюжины, отряд приближался, развернувшись веером.

Он взглянул на худенькую девушку, перевел взгляд на бурные воды реки — нет, такого ей не выдержать.

А если она утонет, он пойдет ко дну вместе с ней.

— Я выдержу, — торопливо сказала она.

Собачий лай за спиной — всего в нескольких ярдах от них — ускорил решение.

Размышлять некогда, Пропади они пропадом, шансы. Он засунул поглубже пистолет за пояс, сдвинул на шею веревку, которая удерживала на груди мешок, и схватил девушку свободной рукой.

— Прыгаем на счет «три», — сказал он сурово, — Раз… два… — Ее рука казалась невероятно хрупкой в его пальцах. — Три.

Они прыгнули, словно нара неуклюжих ныряльщиков. Удар о воду болезненно отозвался в каждой клеточке его истерзанного тела, и он ушел под воду.

В тот самый миг, как вода сомкнулась над головой, Николас, понял, что цепь их погубит. Кандалы, тяжелые, безжалостные, чугунные, тянули вниз. Он яростно работал ногами, пытаясь всплыть на поверхность и глотнуть воздуха, но у него не хватало сил, чтобы побороть и мощное течение, и тянущую ко дну цепь.

Николас чувствовал, как мисс Делафилд — клубок мелькающих желтых юбок и золотых волос — борется рядом с ним. Молотя руками и ногами, она изо всех сил пыталась всплыть.

Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он вынырнул на поверхность, набрал в легкие воздуха и сразу снова ушел под воду. Их понесло по течению.

Когда Николасу удалось второй раз вынырнуть на поверхность, на него обрушился град пуль. Металлический звук взрезавших воду пуль казался странным на фоне шума воды и лая собак.

Он снова набрал в легкие побольше воздуха, подумав, что это, может быть, последний глоток воздуха в его жизни. Задыхаясь, Николас пытался удержаться на поверхности, а берег реки проносился мимо с огромной скоростью.

Бурные воды несли их вниз по течению гораздо быстрее, чем могли бы унести ноги, будто они были не тяжелее сучьев и листьев, круживших вокруг них на поверхности.

Течение вновь потянуло его вниз. Николас даже не знал, смогла ли девушка хоть раз всплыть на поверхность. Он ее не видел. Он вообще ничего не видел, кроме воды со всех сторон, вокруг, над ним, под ним. Вода была во рту, в носу — повсюду. Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Наваливающаяся темнота заставляла его прекратить борьбу и сдаться.

Но он из последних сил выплыл: ему нужен воздух, он будет жить.

Силой течения их вынесло на середину реки. Противоположный берег был теперь ближе, чем прежде. Может быть, удастся до него добраться. Боже милосердный! Неужели они сумеют добраться до берега?

Но тут он услышал странный звук, скорее рев. Оглушительный рев воды. Он услышал отчаянный крик девушки. Повернув голову, он увидел то, что увидела она, — водопад. Всего в нескольких ярдах вниз по течению вода кипела и пенилась, поднимая тучи брызг, разбиваясь о камни на краю пропасти. Только не это! Но выразить свою мысль словами ему так и не пришлось. Река, зародившая в нем надежду, так же быстро отняла ее и швырнула через каменную гряду вниз.

Многотонная масса поды, обрушившейся вместе с ними, несла их, как двух тряпочных кукол в никуда. На какое-то мгновение, падая вместе с массой воды, Николас не чувствовал своего тела. Вниз… вниз…

Пролетев большое расстояние, они коснулись поверхности, и сразу попали в водоворот, подхвативший их и потянувший на дно. Боль пронзила тело. Несколько футов бурлящей, кружащейся воды сомкнулись над головой. Внезапно пришла ярость, слепой гнев, оттого что он превратился в игрушку в руках судьбы. Стойкость, воля, тело предали его, но ярость осталась.

Девушка дрожала, безвольно повиснув у него на руках. Он потряс ее и кивком головы показал в сторону углубления.

— Ты сможешь туда добраться? — крикнул он, перекрывая рев воды.

Она взглянула туда, куда смотрел он, и слабо покачала головой.

— Проклятие! Неужели вы теперь подведете меня, леди?

Его гнев как будто разжег тлевшие угольки ее былой силы воли. Она подняла голову.

— Да, — произнесла она сдавленным голосом. Ее сил хватило на одно это слово.

Он воспринял его как согласие и на сей раз даже не потрудился сосчитать до трех.

Отпустив корягу, Николас сделал рывок по направлению к углублению. Они преодолевали десять футов водной поверхности вместе, били ногами, неуклюже выкидывали вперед руки, пытаясь дотянуться до цели. Ему казалось, что они никогда туда не доберутся.

Но, наконец, он коснулся камня правой рукой, собрал последние силы и, уцепившись за край скалы, подтянулся к выступу. Она тоже ухватилась за скалу и замерла, переводя дыхание.

Медленно он втянул тело в углубление и помог вскарабкаться ей. Углубление в несколько футов шириной переходило в пещеру.

Они упали на холодный каменный пол, тяжело дыша и отплевывая воду. Пещера была маленькая, темная, сырая, в ней не было ничего, кроме холодного скользкого на ощупь камня.

Но им казалось, что они попали на небеса. Капитан Броган никогда и не предполагал, что может так приблизиться к раю. Он лежал на животе, прижавшись щекой к холодному граниту, дрожа каждой жилкой, совершенно обессилевший. Ему казалось, что он пропитался водой, как губка.

Он может дышать. Черт побери, он никогда раньше не получал такого удовольствия от возможности дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох — воздух входит и выходит беспрепятственно, и процесс этот прерывается лишь частыми приступами мучительного кашля.

За ревом воды послышался лай собак. Проклятые собаки. Их захлебывающийся лай слышен даже сквозь грохот водопада. Наверное, прикинул он, они находятся сейчас футах в тридцати вверх по течению, остановились там, прямо над их головами. Завывают в ярости, оттого что их добыча неожиданно ускользнула.

Николас улыбнулся и огляделся. Свет проникал только через вход, через который они сюда протиснулись. Девушка, распростершись на спине рядом с ним, лежала, не двигаясь, только грудь едва заметно приподнималась и опускалась от дыхания.

Не обращая внимания на боль в плече, Николас сбросил промокший мешок с плеча. Наверное, большая часть провизии пришла в негодность. А пистолет он потерял. Лежит он теперь где-нибудь на дне реки, а у них осталось одно оружие — нож. Вытащив нож, он бросил его рядом с мешком. Потом осмотрел кандалы. На секунду у него мелькнула надежда: а вдруг? Но нет, цепь была в целости и сохранности. Ну, разумеется. Никакая сила — ни человека, ни природы — не в состоянии, наверное, разорвать эту цепь.