Обретая тебя (ЛП) - Хендрикс Лена

Её вздох вывел меня из транса. Джоанна нежно провела ладонями по бедрам.

— Хорошо… мне следует положить этому конец.

При этом я нахмурился, но кивнул. Я знал, что она права, но было физически больно думать о том, что она уходит. Каким-то образом в этом темном маленьком уголке бара это казалось интимным. Прежде чем я успел ее остановить, Джоанна встала, готовая навсегда уйти из моей жизни.

Глава 20

Джоанна

Всё, чего я хотела, это быстро поужинать и провести ночь, барахтаясь в своей грязной комнате в мотеле. Увидеть Линкольна, сидящего на табурете в темном углу бара, было ударом ниже пояса.

Как только наши взгляды встретились, я поняла, что не могу спрятаться от него. Я быстро решила, что просто встречусь с ним лицом к лицу. Это был не первый раз, когда я находилась во френдзоне, и не последний.

Как оказалось, наша беседа была легкой, почти естественной. Хотя каждый раз, когда я слышала глубокий смех Линкольна, я чувствовала покалывание — он грохотал во мне, и между моих ног разливалось тепло. Я пыталась отогнать эти теплые чувства. Он согласился, что мы можем быть друзьями… Мы даже пожала руки на этом.

Но черт. Он выглядел таким горячим. Было что-то в его темной, угрюмой, неряшливой внешности, что просто действовало на меня. Это действовало и на большинство женщин в баре. Я не была дурой и могла видеть завистливые взгляды, которые бросались в мою сторону. Боже, почему я предложила, чтобы мы могли быть друзьями?

Я пыталась сосредоточиться на группе. Колин был впечатляюще талантлив, и я не могла поверить, что никогда не знала о нем этого. Я напевала каверы, которые знала, и заставляла себя просто насладиться моментом и полностью проигнорировать желание заползти на колени Линкольна в темном углу бара. Но мне нравилось, как его футболка плотно облегала его мускулистую грудь. Его темные волосы, короткие по бокам, но более длинные на макушке, умоляли меня провести по ним пальцами. Если судить по тому, как мы провели время после душа, Линкольну нравился немного грубый секс. Каждый раз, когда он делал глоток пива, мне приходилось отводить взгляд и не думать о его полных губах, когда они находили тонкую кожу на моей шее.

Я не могла удержаться и спросила о его татуировках. Я должна была знать, действительно ли крылья на его предплечье принадлежали Валькирии, и была ли какая-то связь с письмами, которые я писала ему много лет назад.

Никакие из них не значат ничего особенного.

Эти слова выбили меня из колеи. Я попыталась скрыть слезы, которые горели в уголках глаз. Когда он прикрыл их рукой, я не могла не разделить грусть, закравшуюся в его глаза. В этом было что-то глубокое и темное, что преследовало Линкольна Скотта.

Боль разлилась по моей груди. Мне ничего не хотелось, кроме как убрать печаль, омрачавшую его выражение лица. Я почувствовала облегчение, когда момент прошел так же быстро, как и наступил.

Внутри меня шла безмолвная война — я должна быть его подругой, но всё, о чём я могла думать, были украденные моменты, которые мы разделили в эти выходные. Линкольн по-прежнему оставался для меня загадкой. Он был мрачным и угрюмым, но при этом имел остроумное чувство юмора и не боялся посмеяться над собой. Я жаждала больше тех моментов, когда он избавлялся от своей жесткой внешности.

Когда я подумала о том, какой естественной и легкой была наша беседа и что она никогда не могла быть чем-то большим, чем дружба, у меня образовался пузырь гнева. Я была не из тех, кто дуется, но иррациональная часть меня хотела топнуть ногой, встряхнуть его и показать, как весело мы можем провести время вместе. Не говоря уже о том, как жарко было, когда мы занимались сексом. Повтор этого определенно приветствуется.

Чувствуя себя смирившейся с жизнью в пустынной стране друзей, я поняла, что пришло время поставить точку.

— Хорошо… мне следует положить этому конец.

Когда я поёрзала на стуле, Линкольн встал. Я наблюдала, как он вытащил несколько купюр из бумажника, и мельком увидела его невероятную задницу.

— Мое угощение, — сказал он, кладя купюры на стол. Ему действительно нужно перестать быть таким джентльменом. Из-за того, что он заплатил за мой ужин, это больше походило на свидание, и мое лицо потеплело, а румянец растекся по моим щекам.

— Спасибо, — сказала я, оглядываясь по сторонам. — И спасибо, что составил мне компанию сегодня вечером. Мне нужно немного пройтись обратно к мотелю, так что я оставлю тебя.

Я отошла от стола.

— Джоанна, — прорычал Линкольн. Интенсивность в его глазах вернулась, и мое дыхание сбилось. — Я подвезу тебя.

Он не спрашивал. Моя интуиция подсказывала мне, что это плохая идея, но если это означало еще несколько минут с Линкольном, я согласилась. Френдзона пусть катится к черту.

Он быстро пересёк бар, направляясь к выходу, а я пыталась не отставать от его длинных и быстрых шагов. Когда мы подошли к двери, он распахнул её и положил руку мне на поясницу, выводя меня из помещения. Его пальцы задержались на изгибе моей спины. Всего на мгновение, но я уже была готова растечься в лужу прямо здесь и сейчас.

— Я припарковался здесь, — сказал он, указывая на свой серый пикап. Воздух в машине изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз, стал более наэлектризованным. В маленькой кабине чувствовалось напряжение. Я наблюдала, как Линкольн открывает мою дверь. Он немного наклонился?

Мой разум мчался со скоростью света. Я не хотела искать какой-либо скрытый смысл, но он определенно продолжал подавать противоречивые сигналы. Мы решили остаться друзьями, но он заплатил за ужин и предложил отвезти меня обратно в мотель. Что с ним?

Мотель находился всего в нескольких кварталах от бара, и всю поездку Линкольн оставался тихим и сосредоточенным. Его глаза не отрывались от дороги. Подъехав к парковочному месту, он остановил машину и, поёрзав на сиденье, наконец, повернулся лицом ко мне.

— Спасибо за поездку. И на ужин, — сказала я. Почему я веду себя как робот? Салон машины был наполнен его мужским ароматом, и я точно знала причину, по которой у меня были проблемы с формированием связных мыслей.

— Тебе действительно стоит подумать о том, чтобы заменить Финна, пока его нога не заживет, — сказал он, удивив меня.

Я вздохнула.

— Да. Я просто не уверена, что сейчас хорошее время. Обстоятельства получились… сложными в эти выходные, и мне нужно вернуться к реальности.

Я не могла заставить себя посмотреть Линкольну в глаза.

Я почувствовала, как он пальцем начал наклонять мою голову за подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. Глубокие голубые глаза Линкольна впились в меня.

— Прости, если я усложнил тебе жизнь, — сказал он.

Его рука скользнула дальше, двигаясь вокруг основания моей шеи, нежно массируя. Я задержала на нем взгляд. Прижми меня к себе, Линкольн. Поцелуй меня. Я слегка наклонила голову вперед.

— Спокойной ночи, Джоанна, — его голос был низким грубым шепотом. Его рука нежно сжала мою шею сзади, прежде чем отпустить меня. Большая фигура Линкольна сдвинулась обратно в кресло. Его глаза стали жесткими, и я поняла, что это было моим приглашением уйти.

Разочарованная, я повернула ручку и остановилась.

— Еще раз спасибо за ужин. До свидания, Линкольн, — с этими словами я поспешила выйти из его пикапа, смущение растекалось по моим венам.

Я быстро открыла дверь в свою комнату и, не оглядываясь, закрыла ее, прислонившись к дверному косяку.

Он дважды тебе отказал. Пойми чертов намек, Джо.

Я закрыла глаза, когда услышала грохот его двигателя, отъезжающего от парковки мотеля. Ком в горле грозил превратиться в полномасштабные рыдания.

Бад заскулил, когда я вернулась, поэтому я схватила его поводок и повела на короткую прогулку по небольшому участку травы за зданием. Было тихо, и, судя по мягким карим глазам Бада, он, казалось, понял, что я в плохом настроении.