Во мрачной тьме - Demonheart

его мнением об Империуме, - Варез свободно откинулся в кресле. - Как ты заметил, моя внешность отличается от типичной. Я пустотник. Я родился в пространстве, в пространстве провел почти всю свою жизнь, тут же и помру, если у Императора на то не будет особых планов. На поверхности планет я провел меньше времени, чем за едой, так что весь Империум, который я вижу непосредственно - этот корабль. И в целом мне он нравится, пусть порой и хочется небольших изменений. Иногда хочется, чтобы вентиляция работала получше и потише, а лампы светили ровнее, иногда - чтобы кто-нибудь почистил заброшенные отсеки. Изредка я даже скучаю по свежим фруктам, которые как-то пробовал в молодости. Когда мы входим в варп, я возношу мольбы Императору, чтобы поле Геллера не дало слабину. Когда мы находимся в реальном пространстве, опасаться стоит крейсеров слуг Губительных сил, орочьих Скал и эльдарских рейдеров. На корабле все просто и понятно. Есть капитан - он первый после Императора. Есть офицеры, есть рядовой состав команды, и есть сервиторы - в порядке убывания места в иерархии. Мы, то есть инквизитор и его свита, в иерархию не входим, но даже Тор избегает лишний раз указывать капитану, хотя и обладает превосходящей властью благодаря инсигнии. Есть простые правила безопасности, соблюдая которые можно почти не опасаться за свою жизнь и душу: не лезть в заброшенные отсеки, не ходить туда, где тебе быть не положено, не нарушать ритуалов эксплуатации, а если во время варп-перехода начал ощущать что-то странное - трижды прочитай литанию против варпа и обратись к медику за дозой сомны. И я не хочу что-то менять, если ты подразумеваешь это, потому что бесшумная и мощная вентиляция может отказать в самый неподходящий момент, новые светильники могут быть вредны для глаз и кожи, а от фруктов у пустотников с непривычки наверняка случится несварение.

- Кажется, я начинаю понимать твою точку зрения, - кивнул Вертер. - Ты боишься изменений, потому что улучшение не гарантировано, и в процессе ты рискуешь утратить и то, что имеешь. Но что можешь сказать по поводу изменений, что произошли с Империумом за время его существования?

- Боюсь, что ничего. Я адепт, мое дело - оперировать научными материями. А науки, которая бы изучала Империум, не существует, да и нет для нее места. Подвергать сомнению Империум - значит усомниться в Императоре. А сомнение в Императоре - наихудшая ересь из возможных, - Варез нахмурился. - Не делай такое лицо. Я изучал древнейшую историю и имею представление о непомерной гордыне людей Золотого Века. Для вас не было богов, кроме самих себя. Вы забавлялись с мирозданием и технологией на потеху своему любопытству и самолюбованию. Именно гордыня и сгубила древнюю империю, погрузила человечество в пучину анархии и изоляции, поставила весь наш род на грань гибели. И ты тоже не признаешь веры, ты раб своих взглядов, согласно которым все познаваемо, а человек всесилен и не имеет границ своих возможностей. Но это не так. Мы почитаем Бога-Императора, потому что он реален, потому что он и есть бог, восседающий на Золотом Троне Терры. Мы читаем молитвы и литании не потому, что думаем, будто они защитят нас от зла, а потому что они действительно защищают. И мы страшимся обитающих в варпе Губительных сил, чьих имен я не в силах произнести, не потому что невежественны, а потому что они существуют, и жаждут пожрать наши души.

- Вот с этого места поподробнее.

- Спроси Германа. Ему, как псайкеру, эта тема куда ближе. Я скажу вот что. Полное отсутствие волос на моем теле - след от прикосновения варпа. Касание это было слабым, но и этого хватило, чтобы изменить меня. Но я видел тех, кого Губительные силы исказили по своему капризу, и это зрелище было воистину ужасно. Я тебе завидую отчасти, ведь ты ступил за грань реальности и вернулся оттуда тем же, кем был.

- Я никогда об этом не просил. Лишь исполнял свой долг. Утешает лишь то, что, вероятно, моя жертва и привела в итоге к созданию технологии межзвездных перелетов.

- О, так тебе знакомы понятия долга и жертвы? Значит, все не так плохо. Чем раньше ты осознаешь свой долг перед Императором, тем лучше для тебя.

- Я видел того, кого ты зовешь Императором, нас разделяла вытянутая рука. Я говорил с ним как с первым среди равных. Если у меня и был перед ним какой-то долг, я все сполна выплатил в тот момент, когда он приказал включить ту проклятую машину, что отправила меня в варп.

- План Императора ведом лишь ему одному, - пожал плечами Варез. - Радуйся, что твоя роль в нем оказалась столь заметна.

- Он отнял у меня все! Родных, друзей, будущее! Даже мой собственный мир, - Вертер впервые повысил голос, даже подскочил со стула, но тут же сник. - Я сейчас торчу где-то на окраине галактики и не знаю, смогу ли когда-нибудь просто ступить на Терру. Там ведь наверняка все тысячу раз изменилось, я даже не смогу найти место, где стоял мой дом.

- Если взглянуть на это с научной точки зрения, то Великая Догма Постоянства гласит, что ничто не может исчезнуть бесследно. Если что-то исчезло, то что-то и явилось.

- У нас это называлось закон сохранения энергии. И что же, например?

- Возможность служить Ему, будучи агентом Инквизиции, по-твоему, недостаточна? Может, для изнеженного дитя Золотого Века это и трагедия, но аналогичную жертву ежедневно приносят миллионы, - Варез только развел руками. - Если ты получил достаточный ответ на свой изначальный вопрос, то лучше тебе впредь соблюдать тишину. Знания не любят громких слов.

- Ладно. Наверное, я рано начал возмущаться. Буду читать дальше. Благодарю за умную беседу.

Вертер отвесил едва заметный поклон и вернулся к книгам. Варез вернулся к работе. На своем веку он повидал немало разных людей, от чистых сердцем наивных идеалистов до насквозь черствых циников, от пылающих праведной яростью фанатиков до пропитанных порчей варпа еретиков. С кем-то судьба сводила его в одну команду, кто-то оказывался врагом. Так или иначе, читать людей смотритель научился не хуже иных инквизиторов или псайкеров, и Вертер не стал исключением. Человек, в этот момент старательно изучающий историю, был подобен чистому листу бумаги или пустому инфо-планшету. Варез попытался представить, какое будущее ждет нового аколита, и с удовлетворением отметил, что не в силах сделать ни