Во мрачной тьме - Demonheart

интересует наглеца. Но его не интересовал Империум, нет! Ему хотелось тайных и ужасных знаний, знаний о Темной Эре Технологий. Конечно же, адепт ответил решительным отказом. Наглец тогда изрек фразу, почему-то внушившую смотрителю архивариума неизъяснимое беспокойство:

- Прошлое скрывают те, кто жаждет властвовать над настоящим.

И затем попросил все, что есть по истории Империума. В хронологическом порядке.

Из прочитанных книг Варез Торрент знал, что лучший способ разрушить мечты человека - это дать ему желаемое. И он потратил почти час, чтобы разыскать в своих хранилищах все имеющиеся летописи, от самой Ереси до недавно отгремевшей Второй войны за Армагеддон. С помощью сервиторов, он приволок огромную груду гримуаров, свитков и инфо-планшетов, и водрузил ее на стол, прямо перед Владиславом Вертером. И отступил назад, желая насладиться отчаянием невежды перед лицом колоссальных объемов информации.

Вертер обрадовался, точно ребенок, получивший на День Вознесения Императора брикет сладкой пасты. Он от души поблагодарил адепта, зачем-то потряс его правую руку и уселся за чтение. Варез в тайне надеялся, что тому вскоре надоест это занятие, но тянулись часы, а наглец лишь перелистывал одну за другой страницы, чей шорох нарушал благословенную тишину архивариума. Только когда бортовой цикл приблизился к ночи, а сам смотритель засобирался к себе в покои готовиться ко сну, Вертер тоже прекратил свое занятие, и попросил ничего не убирать, оставить как есть. В этот момент Варез понял, что легко от него не отделается, и действительно, на следующий день в то же самое время аколит снова явился в архивариум. На ходу поздоровавшись, он сразу уселся за тот же стол, и снова принялся шуршать.

Так Варез Торрент лишился и одиночества, и тишины, получив взамен сомнительное приобретение в виде постоянной компании. Хвала Императору, вопросами Вертер беспокоил мало, только когда встречал непонятное слово, иначе бы смотритель не выдержал и выставил его за порог. И еще от его взгляда не укрылось, что с каждым днем лицо аколита становится все мрачнее.

На седьмой день, когда Варез занимался каталогизацией материалов, посвященных зафиксированным за последнюю тысячу лет контактам с расой эльдар в данном секторе, Вертер внезапно оторвался от чтения и окликнул его.

- Прошу прощения, могу я задать тебе вопрос?

- Задавай, раз все равно отвлек меня от работы.

- Где вы оступились?

- Не понимаю вопроса.

- Скажу иначе. Каким образом Империум ступил на столь чудовищный путь деградации, и почему до сих пор не свернул?

- Ты думаешь, что Империум деградирует?

- Это очевидно. Вот возьмем самые ранние записи о Войнах Объединения и Великом Крестовом походе. Ни одного упоминания о молитвах и ритуалах. Человечество добрым словом и болтером покоряет Галактику. Даже со страниц летописей, повествующих о событиях десятитысячелетней давности, сочится воодушевление - Долгая Ночь окончена, пришло время людям взять свое и ударить по рукам тех, кто тоже имеет претензии на Галактику. Никакой фанатичной ненависти, никакого исступления. Чужих истребляют, не потому, что так говорится в литаниях, а потому, что их образ мышления слишком отличен от нашего, потому что они живут там, где могли бы жить люди. Наконец, они просто опасны! Человеческие планеты приводят к Согласию не из следования догматам, а для взаимной пользы - вместе безопаснее, плюс технологический и культурный обмен, торговля. Прогресс и развитие! Черт побери, лучше бы варп выплюнул меня на десять тысяч лет раньше.

Вертер отложил в сторону один древний фолиант и взял другой.

- А вот то, что я начал читать сегодня. 'Эра Отступничества'. Буквально в первой строке я вижу словосочетание 'Бог-Император'. Предположим. В конце концов, его так стали называть сразу после Ереси, да и немудрено принять за божество такую сущность. Но дальше все намного хуже. Экклезиархия является не просто официальной структурой, она еще и имеет огромную власть. Настолько огромную, что имеет собственные вооруженные силы. С древнейших времен известно, что любое государство может сохранять целостность лишь тогда, когда обладает монополией на насилие. Нарушения этого же принципа далее по тексту встречаются повсеместно, начиная с орденов космического десанта, которые сами решают, когда и с кем воевать, и заканчивая войсками Адептус Механикус, скитариями. Я не могу представить, чтобы в мое время какой-то завод, производящий машины или электронные устройства, имел собственную армию, которую бы отправлял на захват рудников и чертежей. Через слово поминаются молитвы, литании и гимны - и ладно бы только со стороны необразованных людей, но этим занимаются буквально все! На днях я заходил к магосу Варнаку, и застал его за тем, что он окуривал ладаном какое-то устройство. Ладаном! Я не понаслышке знаком с техникой, я сам почти техника, и если бы в мое время кто-то приволок в лабораторию ладан, его бы с позором уволили.

Аколит захлопнул книгу, отложил ее в сторону и закрыл глаза. Варез терпеливо ждал, когда же то, наконец, покончит со вступлением и перейдет к сути. Слова этого человека, без сомнения, являлись отвратительной ересью, но смотритель архивариума, с рождения отмеченный варпом и проведший почти всю жизнь в Инквизиции, приобрел немалую гибкость во взглядах, в полной мере переняв точку зрения самого Тора.

Ты можешь быть ксеносом, но пока не причинил вреда людям и не показываешься на глаза, живи.

Ты можешь быть мутантом, но если не вызываешь омерзения и приносишь человечеству пользу, то мы закроем на тебя глаза.

Ты можешь считаться еретиком, но если тебя не коснулись Губительные силы, то подойди ближе и поделись своими идеями, некоторые из них могут оказаться здравыми.

- Знаешь, меня многое неприятно удивляет здесь, а что-то и вызывает отвращение, - продолжил Вертер. - Начиная рабовладением и заканчивая тем, что от меня потребовали читать молитвы при разборке лазгана. Дескать, машинный дух обидится. И это только здесь, на небольшом корабле, а я еще не видел других планет. Я не стану утомлять тебя перечислением причин своего недовольства, а лишь задам один простой вопрос: каким ты видишь современный Империум и что о нем думаешь? Только честно.

- Ты уже задавал этот вопрос кому-то еще?

- Нет. Ты первый, но, вероятно, не последний.

- И чем же я удостоился такой чести?

- Я не могу тебя прочитать. Остальные - как открытая книга, их поведение и мимика говорят о них больше, чем слова. Но ты слишком отличаешься от обычного человека, поэтому я спрашиваю напрямую. Может, для тебя это и не играет роли, но все сказанное останется в этих стенах.

- Ты выбрал не того человека, чтобы интересоваться