Альянс Нерушимый - Александр Борисович Михайловский

навевали мысли о жаркой Индии, Бразилии, где много-много диких обезьян, или о Кубе. Только было совершенно непонятно, что я там должна делать, ведь разные экзотические страны прежде лежали за пределами круга моих интересов. А то, что вместе со мной в поездку отправлялся и Коля, превращало эту затею в фантастику с явным сказочным оттенком. Типа я сплю, и вижу волшебный сон.

К тому же недоумение вызывал состав делегации. Возглавлял ее человек из Администрации Президента, ранее незнакомый мне Павел Павлович Одинцов, внешностью и манерами напоминающий танк в деловом костюме, а при нем состояла длинноногая девица печального облика по имени Дарья, вроде бы секретарша. МИД представлял совсем молодой человек Андрей Севастьянов. Министерство Обороны выставило полковника Петра Погорелова, тоже молодого, однако имевшего на груди полный иконостас советских и российских орденов. Ну а от журналистского сообщества была я одна, и при мне Коля в качестве бесплатного приложения с неоговоренным функционалом.

Из всей этой команды мне насквозь был понятен только полковник Погорелов. Этот человек почти два года наматывал на кулак кишки сначала Третьему Рейху, потом НАТО, а когда сражения закончились, остался не у дел. И мне даже показалось, что я его где-то видела, в смысле во время командировки за Вратами. Товарищ Одинцов, напротив, был настолько секретен, что я не понимала его абсолютно. Он явно что-то знал о цели и смысле нашей командировки, но выдоить информацию из этой гранитной глыбы было невозможно, а к его секретарше подходить я просто опасалась — такая она была вся не от мира сего. Оставалось пробавляться домыслами и вымыслами, — да, я знаю, что это такое же дурацкое занятие, как и любовь со своей левой рукой, но все равно ничего не могла с собой поделать. Любопытство будило во мне воображение, которое рисовало одну картину за другой.

Однако все оказалось гораздо проще и интереснее любых домыслов и вымыслов. Когда нашу делегацию собрали почему-то не в аэропорту или на железнодорожном вокзале, а на одной из загородных дач, осенний воздух перед нами заколебался и открылся аккуратными такими миниатюрными Вратами второго типа, способными пропустить через себя за раз одного человека, не более. По ту сторону этих Врат обнаружилась коротко стриженная подтянутая женщина-брюнетка в черном облегающем мундире с советскими петлицами старшего лейтенанта, к поясу которого был пристегнут старинный изогнутый меч в потертых ножнах. К этой суровой даме больше всего подходило определение «валькирия». Но самое интересное заключалось не в этой брутальной особе, а в лежащей позади нее жаркой тропической стране, точнее, в явно старинном городе в каком-то древнекитайском стиле. Тогда я наобум подумала, что это, вероятно, Индия, а может быть, и Кения…

— Проходите, товарищи, не задерживайтесь, — низким голосом сказала нам «валькирия», — меня зовут Ника Зайко, для своих Кобра, я ваш гид по нашей епархии на все то время, пока Батя, то есть товарищ Серегин, разбирается с разными негодяями.

Пал Палыч Одинцов, видимо, заранее осведомленный о местных порядках, смерил встречающую внимательным взглядом, и, удовлетворенный увиденным, сказал:

— И в самом деле, товарищи, проходим, не задерживаемся. Все самое интересное у нас еще впереди.

Мы гуськом, как прилежные школьники, проследовали через эти миниатюрные Врата. Воздух на другой стороне опалил меня невероятным зноем. Мне показалось, что я попала в сауну, и в то же время мои ноздри втянули ароматы мирры и ладана. Пока я, хватая ртом раскаленный воздух, оглядывалась по сторонам, к нам присоединись мой Коля, секретарша Дарья и сам товарищ Одинцов, после чего товарищ Зайко щелкнула пальцами, и проем Врат закрылся. Пути назад, из этого раскаленного ада, больше не было. И тут мой взгляд упал не небольшой питьевой фонтанчик, будто нарочно установленный здесь, чтобы изнывающие от жажды путники могли освежиться глотком ледяной воды.

— Правильно мыслите, товарищ Максимова, — с иронической усмешкой произнесла Ника Зайко. — Подходите к этому фонтанчику по одному и, не касаясь струи руками, одними губами делайте по три глотка.

— И что будет? — спросила я.

— Увидишь, — хмыкнула женщина в черном. — Однако должна заверить, что ничего плохого вам здесь не грозит. Вы тут среди своих.

Я решительно отодвинула Колю в сторону, подошла к фонтанчику и, склонившись над ним, точно по инструкции сделала три глотка. Вода была такой ледяной, что от нее заломило зубы, и тут же по всему моему телу вместе с ощущением бодрости разлилась восхитительная прохлада. Местная жара больше не имела надо мной власти. Это было великолепно.

— Да, товарищи, — сказала я, — из этого фонтанчика пить можно и нужно. Чувство зноя снимает как рукой.

— Правильно, — подтвердила Ника Зайко, — ведь это Источник Прохлады, и три глотка из него дарят вам персональное заклинание Кондиционирования, которое будет действовать все то время, пока вы являетесь гостями этого места.

После этого заявления все члены нашей делегации пожелали как можно скорее отпить чудесной воды, однако даму, то есть секретаршу Дашу, наши мужчины галантно пропустили вперед. Ведь мы же цивилизованные люди, а не какие-нибудь там еврогейцы.

Последним, соблюдая достоинство, пил товарищ Одинцов. Выпрямившись, он перевел дух и спросил:

— Где мы, товарищ Кобра?

Вот эта вот «товарищ Кобра» резануло мой слух не хуже, чем железом по стеклу. Ведь это имя, точнее, позывной, только для своих. Впрочем, встречающая нас женщина повела себя будто так и надо.

— Мы в проклятом мире Содома, товарищи, — обыденным тоном произнесла она. — Именно сюда, на индийский субконтинент мезозойской эры, в незапамятные времена Всемогущий Господь сослал до предела грешных обитателей Содома и Гоморры. Но, оказавшись в изоляции от остального человечества, эти ссыльнопоселенцы не исправились, а только приумножили свои грехи…

— Мезозойской эры? — ошарашенно переспросила я, оглядываясь по сторонам в поисках притаившегося в кустах тираннозавра.

— Никакой опасности тут нет и быть не может, — заверила нас хозяйка этого места. — Прежде чем заселить сюда грешников, Отец Небесный вычистил этот субконтинент от всех хищников крупнее двадцати килограмм. На низменном океанском побережье, правда, очень жарко и влажно, а в воздухе имеется не смертельное, но весьма неприятно повышенное содержание углекислого газа, однако тут, на высокогорной равнине, климат вполне приемлем для обычного человека, даже без акклиматизации.

— А что, тут есть и необычные люди? — с интересом спросил товарищ Одинцов.

— Есть, — ответила Кобра, — это искусственно выведенная содомитянами для содержания в рабстве гибридная раса остроухих женщин. Но у