Тайна мастера - Андрей Калифулов

«Отличная стрельба», — подумал он.

Пилот развернул самолет и обратным курсом полетел в набор высоты. Спустя четверть часа он плавно приземлил свой истребитель прямо на посадочной отметке.

Доложив командиру эскадрильи о выполнении задания, Штайнер направился к своему немецкому другу Гельмуту Хюбнеру. Тот его встретил около гостиничного общежития летчиков.

— У меня к вам дело господин Хюбнер.

— В таком случае пройдем в мою комнату.

Они вошли в жилище. Хюбнер достал бутылку французского «Божеле» и разлил в бокалы. Отпив пару глотков вина, он поинтересовался:

— О каком деле идет речь?

— Я совершенно случайно узнал, что чекистами арестован Клаус фон Фрич.

— Вот это новость! — воскликнул Хюбнер.

— Да, Клаус замешан в шпионаже. Сейчас чекисты начнут всех немцев проверять. Я слышал о жестоких методах допроса в ОГПУ. Будьте уверены, он расскажет все, даже чего и не было. Я боюсь лишь одного, что это может повредить Раппальскому соглашению между Россией и Германией. И это автоматически может отразиться на моей судьбе, господин Хюбнер.

— Ха, ха, ха! Не переживай, Генрих. Раппальскому соглашению ничего не грозит. Уверяю тебя. Испытание новой авиационной техники выгодно Германии, а больше всего это выгодно России. Именно эта довольно весомая причина перечеркнет все мелкие неурядицы. Скажу больше: для Германии этот выскочка Клаус фон Фрич, так называемая голубая кровь, в сущности, не представляет никакого интереса.

— Вы меня поражаете, господин Хюбнер. Ведь он летчик!

— Да, и не только летчик. Я многое знаю о бароне. Мое мнение о Клаусе фон Фриче особое, и давайте, Штайнер, больше не будем о нем. Фрич мне действует на нервы.

— Хорошо, я учту это на будущее.

— Давай поговорим лучше о тебе, — произнес Хюбнер.

— Я весь внимание, — ответил Генрих, с любопытством поглядывая на собеседника.

— Скоро предстоят совместные полеты. Мы вас запланируем в группу испытателей, а затем предоставим возможность провести испытание новой фотоаппаратуры для аэросъемки на двухместном истребителе «Юнкерс К47». С вами полетит наш пилот. Вы совершите вынужденную посадку в Ельце. Там вас встретят и с новыми документами переправят в Германию по дипломатическому каналу.

Генрих неуверенно произнес:

— Если я не вернусь, то в авиаотряде поднимут тревогу, и меня будут искать.

— Обещаю, Генрих, искать вас никто не будет.

— Почему?

— К тому времени мы что-нибудь придумаем, — уклончиво ответил Хюбнер.

— Я буду надеяться.

— Ты можешь доверять мне. Канал проверенный. Не ты первый, не ты последний.

— И это меня радует, господин Хюбнер.

В служебном кабинете начальника местного ОГПУ находились двое опытных чекистов. Хотя должностное положение одного из них было значительно выше, чем у другого, однако их общение перечеркивало эту разницу в табели о рангах, что придавало их беседе особую доверительность, — они вели откровенную беседу. Работа, которую они делали вместе, не терпела фальши, именно такое отношение приводит стороны к обоюдному успеху.

— По сведениям, поступившим из резидентуры в Берлине, стало известно: план, который нами был задуман после признательных показаний Николая Серова, стал известен контрразведке Германского военного ведомства. Столько времени прошло, а мы только сейчас об этом узнали. В этой связи возникает вопрос: из каких источников идет утечка секретной информации? — спросил Берзниш.

— М-да. Меня тоже эта проблема наводит на размышления, — ответил Жданович.

— А поэтому операция, которую ты подготовил, является наиболее своевременной и актуальной на ближайшую перспективу. Здесь нужен летчик, не только хорошо знающий язык, но, главное, опытный и преданный нашему делу человек.

— Янис, я уверен в нем, как в самом себе, он несколько раз доказывал свою надежность. Я не говорю о том, что языком он владеет лучше любого немца, но он летчик от Бога, а самое главное, ему верит Хюбнер и очень ценит. Ты не хуже меня знаешь, что этого германского ястреба на мякине не проведешь — он хорошо знает, свое дело.

Берзниш нахмурился и, сосредоточенно о чем-то раздумывая, смотрел в окно, затем, повернувшись к собеседнику, произнес:

— Да, мне кое-что о нем известно и, даже то, что он недавно выезжал в Ленинград.

— С какой целью? — спросил Жданович.

— Мой сотрудник это выясняет. Если мои предположения подтвердятся, то для нас действительно подвернулся шанс забросить Генриха Штайнера в Германию.

— Штайнер не подведет. Я ручаюсь за него, — изрек Жданович.

— Дело отчасти не в нем, а в складывающихся обстоятельствах, — сказал московский гость и внимательно посмотрел на своего собеседника, а затем продолжил: — Для меня это будет ясно лишь сегодня вечером, а на завтра в любом случае вызывай его сюда, я хочу посмотреть на него.

Вечером Янис Берзниш вошел в дом, расположенный на окраине города. Его ждали и были ему рады. Хозяин, крепкий мужчина средних лет, пригласил его к столу и сказал:

— Вы пришли вовремя, самовар уже вскипел.

— Ладно, не тяни, говори, какие новости?

— Новости интересные.

Берзниш присел к столу и с любопытством посмотрел на собеседника, который неторопливо налил в стаканы чай. Здесь же на столе появились пироги и варенье. Отпив пару глотков чая, хозяин произнес:

— Этот парень вроде бы обыкновенная личность, а к нему проявляет чрезмерное внимание такая важная персона, как Гельмут Хюбнер. Я это заметил сразу, когда Генрих появился в авиаотряде. Не только Жданович со своими людьми изучает немецкий персонал, но и люди Хюбнера пристально изучают советских летчиков. Им многое известно о том, что происходит в авиаотряде, и появление Генриха Штайнера заинтересовало Хюбнера сразу. Исходя из этого, мне пришлось кое-что предпринять.

— Что тебе удалось выяснить? — спросил Берзниш.

— Когда я находился в Ленинграде, у меня были свои задачи на заводе, и тем не менее я выяснил, что Хюбнер ездил в Новосаратовку и встречался с родственником Генриха Штайнера. Это был его дедушка по отцовской линии, в прошлом директор школы, который его воспитал. В раннем возрасте Генрих остался без родителей. Хюбнер прекрасно в тех местах ориентировался. Я не знаю, о чем они там говорили, но, когда мы уезжали, старик приехал на вокзал провожать нас. Я их оставил одних, а сам ненадолго отлучился. Когда я возвратился, то случайно услышал их разговор. Хюбнер просил старика выяснить у родственников все, что им известно о далеком предке Фрице Биче. То, что я оказался нежелательным очевидцем их беседы, Хюбнер заметил в последний момент и был весьма этим недоволен.