Жажда борьбы - Л. П. Довер

может постоять за себя, но я не мог обуздать потребность защитить ее. Это было врожденное желание, которое никуда не делось.

Эмма перестала ходить и села на край дивана, нервно сосредоточившись на своем телефоне. У нас была еще одна минута до того, как время пробило десять.

— Я готова покончить с этим, — нетерпеливо проворчала она.

И как раз в этот момент раздался звонок в дверь. Эмма вскочила на ноги, но я поднял руку, желая, чтобы она отошла, пока я открываю дверь. Когда я открыл ее и взглянул на лицо парня, я не был шокирован, увидев раздражение. Он выглядел примерно моего возраста и был одет в модный костюм, но у нас не было ничего общего, кроме размера тела.

Эмма бочком подошла ко мне и вздохнула, но я продолжал смотреть на ебаната передо мной.

— Ты был прав, — сказала ему Эмма. — Ты нашел меня.

Он улыбнулся ей.

— Я же говорил, что найду. — Чертов придурок. Я хотел стереть ухмылку с его лица.

Эмма взглянула на меня, но я не собирался отводить от него глаз.

— Это Николай, — заявила она, ее голос был лишен эмоций.

— Да, я так и понял, — ответил я, обнимая ее за талию. Николай пристально посмотрел на меня, прежде чем снова перевести взгляд на Эмму, похоть явно проявилась, когда он окинул взглядом ее тело.

Николай кивнул в сторону машины.

— Поехали. Вы двое едете со мной.

Он повернулся, и мы последовали за ним прямо к черному внедорожнику с темными окнами. Двое других мужчин ждали нас, сидя в черном седане позади автомобиля Николая. Николай открыл дверь заднего сиденья и вытащил две повязки на глаза. Пакстон предупредил нас этим утром, что они захотят, завязать нам глаза. Эмма быстро взглянула на меня, прежде чем Николай закрыл ей глаза черной тканью. Я встал между ними, чтобы помочь ей сесть на заднее сиденье, я не хотел, чтобы он прикасался к ней больше, чем нужно.

Ухмыляясь, Николай протянул мне повязку. Я взял ее и встретил его взгляд прямо, ничуть не испугавшись. Он подошел ближе и понизил голос, чтобы Эмма не слышала.

— Мне любопытно посмотреть, как долго ты продержишься.

— Я могу обещать, что дольше, чем ты, — выпалил я в ответ.

Николай мрачно усмехнулся.

— Посмотрим.

В машине с Эммой я поскользнулся. Она потянулась к моей руке, и я притянул ее ближе, когда машина начала двигаться. Поездка была тихой, и я приветствовал это. У меня было чувство, что мы с Николаем будем часто сталкиваться, особенно если он продолжит трахать Эмму глазами и настраивать меня против себя.

Мы ехали в машине около двадцати минут, когда остановились, и Николай вышел. Дверь справа от Эммы открылась, Николай позвал остальных.

— У забираю Эмму. Вы двое берите его.

Эмма отпустила мою руку, и меня вытащили с моей стороны, зажатого между двумя мужчинами. Мы были снаружи всего несколько минут, прежде чем звук открывающейся двери привлек мое внимание. Я поднялся на пару ступенек, а затем порыв холодного воздуха ударил по моей коже. Дверь за мной закрылась, и с моей головы сняли повязку. Я не знал, чего ожидать, но это было не то, что было передо мной. Посмотрев на Эмму, понял, что она была так же шокирована, как и я.

Вместо того, чтобы находиться на захудалом складе или в полуразрушенном притоне, как я предполагал, мы были прямо посреди фойе с белыми мраморными полами и хрустальной люстрой над нами. Двойная лестница вела на второй этаж, где двое мужчин стояли на страже, в кобурах сверкали пистолеты.

Николай жестом пригласил нас следовать за ним.

— Сюда.

Я взял Эмму за руку, мы пошли по длинному коридору, Николай впереди, а двое мужчин в костюмах позади нас. На стенах было несколько картин Пикассо, и мы прошли мимо нескольких экзотических скульптур, которые должны были стоить тысячи.

Как только мы дошли до конца коридора, Николай остановился перед закрытой дверью и дважды постучал в нее.

— Войдите, — позвал Шрам. Я узнал его голос.

— Это он? — Спросила Эмма, ее голос был едва громче шепота. Я бросил на нее взгляд краем глаза и кивнул.

Николай открыл дверь, и облако сигарного дыма вырвалось наружу, просачиваясь в коридор. Он махнул нам, чтобы мы вошли, и я сжал руку Эммы, потянув ее за собой в кабинет. Перед окном от пола до потолка с видом на сад стоял большой письменный стол. Я мог видеть лысую голову Шрама с вершины офисного кресла, но он отвернулся от нас, выпуская еще больше сигарного дыма. В противоположных концах комнаты находились двое мужчин, которых я раньше не видел, одетых в костюмы, как и все остальные люди в доме.

— Так хорошо, что вы присоединились ко мне сегодня вечером, — пошутил Шрам, поворачиваясь в своем кресле лицом к нам. Он положил сигару в пепельницу на своем столе и улыбнулся Эмме, когда встал. — Ты выглядишь так же, как твоя мать. — Эмма не ответила, но продолжала пристально смотреть на него. Шрам повернулся ко мне и разразился глубоким смехом. — Но я вижу, что у нее характер ее отца. — Одетый в дорогой костюм, как и другие головорезы в комнате, Шрам обошел вокруг стола, он был похож на Крестного отца. — У меня было чувство, что я увижу тебя сегодня вечером.

Я продолжал держать Эмму за руку.

— Я не собирался отпускать Эмму одну. Компания, которую ты держишь, сомнительна.

Смех вырвался у него из горла.

— Если кто-то и может защитить Эмму, так это он, — сказал он, кивая на Николая. — Он Майкельсон, один из сыновей самых влиятельных семей в Нью-Йорке. — Эмма ахнула, и я резко переключил свое внимание на нее. Она уставилась на Николая, ее глаза сузились от недоверия. — Смотри. Я знал, что ты узнаешь это имя, — отметил Шрам. — В конце концов, ты жила в Нью-Йорке.

Николай бросил на нее любопытный взгляд.

— Ты знаешь мою семью?

И, конечно, сюжет усилился. Хотя Николай, казалось, был искренне шокирован тем, что Эмма раньше слышала имя его семьи. Возможно, это было просто совпадение. Эмма пристально посмотрела на меня, и я увидел беспокойство на ее лице, прежде чем она снова сосредоточилась на Николае. У меня было чувство, что мне не понравится то, что вот-вот выйдет из ее рта.

— Моя соседка по комнате некоторое время встречалась с Валентином Росси. — Она искоса посмотрела на меня, прежде чем произнести следующие слова. — Я встречалась с одним из его друзей. Сетом Майкельсоном.

Николай напрягся, и на его лице промелькнуло презрение.

— Ты встречалась с моим братом?

Я не хотел думать о том, что Эмма была связана с семьей Майкельсонов, не говоря уже о мафии, которой, как я предполагал, они были. Несмотря на это, ничто не могло сделать меня счастливее, чем