Заговор красавиц - Барбара Картленд

Они спустились по ступенькам к воде. Гондола ждала их. Герцог помог Лине шагнуть на ее борт.

Они уселись на алых шелковых подушках, гондольер шевельнул веслом, и гондола медленно заскользила в глубь сада. Ее фонарики зыбко отражались в воде. Лина взглянула на герцога.

Он сосредоточенно смотрел вперед, туда, куда они плыли.

Он молчал. Лина догадалась, что это неспроста, и не стала нарушать затянувшееся молчание. Она понимала, что каждое их слово будет слышно гондольеру.

Лина видела в соседних лодках пары, которые сидели обнявшись и нежно шептались. Но ей не хотелось, чтобы то, что будет сказано между нею и герцогом, подслушал кто-то третий.

Гондола несла их прочь от дома, музыка оркестра стихала в отдалении. Теперь стали слышнее песни блуждающих по саду певцов. От этих страстных мелодий сердце Лины забилось еще быстрее.

Ей отчего-то стало трудно дышать, в горле пересохло. Она столь остро чувствовала близость герцога, что, хотя они не касались друг друга, ей казалось, что он держит ее в объятиях.

Гондола прошла под мостом Вздохов. За ним фонарей было куда меньше. Искусственное озеро уходило в более глухую часть сада.

В дальнем конце озера была пристань. Гондольер, не дожидаясь приказа, остановился у нее.

Лина вопросительно посмотрела на герцога и встала. Он протянул руку, помогая ей сойти на причал.

Ощутив прикосновение его пальцев, Лина вздрогнула.

Пока они плыли в гондоле, Лина машинально сняла свои длинные лайковые перчатки, и теперь ее руки были обнажены.

Они поднялись по ступенькам и оказались перед сплошным занавесом из зеленых ветвей и лоз. Герцог отодвинул ветви в сторону.

Лина замерла, потом в нерешительности оглянулась назад, но гондола уже уплывала, удаляясь туда, где горели огни и звучала музыка.

— Гондольер получил нужные распоряжения и вернется за нами в назначенное время, — тихо сказал герцог, как бы желая успокоить ее.

Это были первые слова, которые он произнес с тех пор, как они покинули зал. Лина улыбнулась ему и шагнула под зеленый занавес, который придерживал перед ней герцог.

Оказавшись внутри, она ахнула от восхищения. В беседке было устроено нечто вроде комнаты для отдыха, но столь прекрасной и необычной, что у Лины перехватило дыхание.

Стены беседки были сделаны из цветов, вплетенных в резные решетки. Это было устроено так искусно, что беседка была точь-в-точь как цветочная корзинка.

Все это подсвечивалось снаружи искусно замаскированными фонариками, так что цветы казались прозрачными. Тут были розы, гвоздики, лилии, орхидеи — каких только цветов там не было!

Их аромат наполнял воздух благоуханием и смешивался с волнами музыки, которая теперь звучала так далеко, что казалось, будто это вовсе и не музыка, а лишь эхо музыки, застывшее в воздухе.

В беседке стояла широкая удобная тахта, по которой были разбросаны шелковые подушки. И тахта, и пол были усыпаны лепестками цветов, так что все вместе походило на домик фей.

— Какая прелесть! — ахнула Лина. — Я и не думала, что на свете бывают такие чудеса!

— Очень рад слышать, — отозвался герцог. — Ведь я устроил эту беседку специально затем, чтобы привести вас сюда и поговорить.

Лина испуганно покосилась на него из-под полуопущенных ресниц, потом сказала:

— Я… я тоже хотела с вами поговорить. Тот подарок, что вы мне прислали…

— Я надеялся, что вы наденете его на бал, — перебил ее герцог. Лина покачала головой:

— Это невозможно! И, пожалуйста… мне не хотелось бы вас обидеть, но… не надо больше таких подарков. Я не могу принять его от вас.

— Почему же?

— Потому что… видите ли… нехорошо принимать такие ценные подарки от человека, который… который не имеет права дарить мне такие вещи.

Лина подумала, что это, должно быть, звучит довольно бессвязно, но объяснить это было не так-то просто. Она боялась, что герцог сочтет ее неблагодарной и грубой.

Он ничего не сказал. Лина нервно стиснула руки.

— Поймите, я… Меня всегда учили, что леди неприлично принимать от мужчин подарки. Ну, разве что мелочь какую-нибудь — цветы или конфеты… Я знаю, что моя матушка не одобрила бы, если бы я оставила вашу звезду себе. Она, конечно, очень красивая, но…

— Вы говорите, ваша матушка этого не одобрила бы… — Герцог внимательно взглянул на нее. — Но вас, несомненно, куда больше должно волновать мнение мужа?

— Д-да, конечно! — поспешно согласилась Лина. — Он тоже… тоже был бы против…

— А ведь я не зря подарил вам именно эту звезду, — сказал герцог. — Хотите, объясню, почему я это сделал? Но сперва дайте мне как следует посмотреть на вас. До сих пор я боялся сделать это.

— Боялись?

— Разумеется! Неужели вы думаете, что, посмотрев на вас, я смог бы спокойно танцевать с другими дамами, болтать с ними, разыгрывать гостеприимного хозяина?

Его голос сделался ниже и глуше.

— Я считал минуты до того мгновения, когда наконец смогу пригласить вас на танец, а потом привезти сюда и сказать вам, что я люблю вас.

Лина ахнула и прижала руки к груди.

— Не надо… пожалуйста…

— Отчего же? — спросил герцог. — Ведь вы не хуже меня знаете, что мы значим друг для друга больше, нежели можно выразить словами.

Он протянул к ней руки, но Лина вскрикнула и отшатнулась.

Беседка была очень маленькая, и Лина, не сделав и двух шагов, уперлась спиной в цветочную стену.

— Я… я лучше пойду… Мне… мне не следует оставаться здесь, наедине с вами…

— Но вам хочется этого, — сказал герцог. — Признайтесь же, Лина, вам этого хочется? Вам хочется выслушать меня, не так ли?

Лина знала, что это правда, и не смогла солгать. Она больше не могла играть предназначенную ей роль!

Она знала, что герцог смотрит на нее и что, если она встретится с ним глазами, она сделает все, как он захочет.

— Пожалуйста… пожалуйста, отпустите меня! — воскликнула девушка, словно герцог удерживал ее.

— Сейчас? Не могу, — ответил герцог.

— П-почему?

— Потому что прежде я хочу, чтобы вы выслушали все, что я собираюсь вам сказать. Быть может, это поставит все на свои места.

В его тоне было нечто странное.

— Я… я не понимаю, — пролепетала Лина.

— Я так и думал, — сказал герцог. — И все же мне кажется, что в глубине души вы согласны со мной. И вы поймете меня.

Лина ничего не ответила, и герцог продолжал:

— Я не зря послал вам именно этот подарок. Он символизирует то, чем вы являетесь для меня.

— Звездой? — еле слышно прошептала Лина.

— Да, моя дорогая! — сказал герцог, и странные нотки зазвучали в его голосе. — А звезды, как вам известно, недостижимы.

Он помолчал, прежде чем продолжать.