Невеста из империи Зла - Эльвира Валерьевна Барякина

Но Света ни за что бы не ввязалась в подобную авантюру. Она вообще никогда не делала ничего бессмысленного и бесполезного: не врала, что она является москвичкой в десятом поколении, не мечтала о кругосветных путешествиях, не тратила время на мужчин, за которых не могла выйти замуж... А для Марики хотеть луну с неба или американца, который все равно скоро уедет, было вполне нормальным.

На самом деле в глубине души она ни о чем не сожалела. Наоборот, при воспоминании о том, что произошло между нею и Алексом, ей хотелось прыгать на коленках по дивану, петь песни и хохотать. Ведь как бы там ни было, она смогла соблазнить его, и одна мысль об этом приводила ее в дикий восторг.

«Хочу его! — бесшабашно думала Марика. — Хочу, чтобы он целовал меня, и мне плевать, что об этом подумают!»

Оставалось только изобрести, где бы она могла вновь с ним встретиться.

«А своего будущего мужа я как-нибудь обману насчет девственности, — окончательно разрешила проблему Марика. — Притворюсь, что я ничего не знаю, ничего не понимаю. А кровь на простыню можно будет из пальца выдавить».

— Марика! В нашем универмаге лифчики латвийские выбросили! — прокричала Света в трубку. — Возьми в серванте под блюдечком четвертак и бегом туда. Купишь мне, себе и маме.

Марика мгновенно загорелась охотничьим азартом.

— А если в одни руки только по два будут давать? Как в прошлый раз?

— Прихвати с собой кого-нибудь из подружек.

Через минуту Марика уже дозвонилась до Лены. Слава богу, та уже вернулась с работы (в свободное от учебы время Лена подрабатывала в школе пионервожатой).

— Ленка, бежим, пока все не разобрали! Кто первый придет — занимает очередь.

Обычно такой дефицит, как приличные лифчики, выбрасывали только под конец месяца или к большим праздникам. А тут эдакое счастье безо всякого повода! Обалдеть!

Когда Марика, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, ворвалась в универмаг, очередь растянулась уже на полмагазина. Лена стояла в самом конце.

— Постоянно кто-то вперед лезет, — пожаловалась она подруге. — Все занимают сразу на десятерых.

Поднявшись на цыпочки, Марика оценила ситуацию: до входа в бельевой отдел было бесконечно далеко. Ну да ей и не в таких очередях приходилось стоять! Все ее детство прошло в томлении по разным магазинам: раз в неделю мама брала их со Светой в универсам, расставляла кого за творогом, кого за луком, а сама шла стоять за какими-нибудь суповыми наборами. Так что Марика была закаленным бойцом торгового фронта.

— У меня к тебе дело, — нагнувшись к ее уху, прошептала Лена. — Мне сегодня сказали, что папа одной из моих пионерок работает на телевидении в программе «Международные события». Помнишь такого усатого, в очках?

— Капустина? — догадалась Марика.

— Ага! Я подумала, что мы непременно должны с ним познакомиться! Представляешь, можно было бы сразу после диплома напроситься к нему на стажировку. Больших должностей нам, конечно же, не дадут: там все по блату… Но все-таки…

— Ты думаешь, мы будем ему интересны? — с сомнением проговорила Марика.

— А как же! Смотри, мы две симпатичные девушки, обе говорим на иностранных языках. Усидчивы, исполнительны, целеустремленны… Что ему еще надо?

Все это было так, но Марика не представляла, чем они с Леной могут особо удивить Капустина.

— Нам уже давно пора думать о том, куда мы пойдем работать после института, — продолжала уговаривать ее Лена. — По распределению нас ушлют в какую-нибудь школу и все — можно ставить крест на лучших годах жизни. Я все придумала! Капустинская дочка, Анжелика, записалась ко мне в кружок интернациональной дружбы. Мы организуем какой-нибудь дискуссионный клуб и попросим ее папу прийти к нам. Ну а там возьмем его за жабры.

— Нужны мы ему, как козе баян! — покачала головой Марика. — У него наверняка дел выше крыши. Что ему твои пионеры?

— А мы ему напишем письмо! Скажем, что мы приглашаем на заседание клуба американца и нам нужен оппонент, который хорошо разбирается в международной политике.

Услышав слово «американец», Марика стремительно покраснела.

— Ты хочешь позвать Алекса?

— Ну да! На Алекса он точно клюнет.

— Нет-нет! — горячо запротестовала Марика. — С иностранцами нельзя связываться! Это может быть опасно!

— Да ладно, никто не узнает! — беспечно отмахнулась Лена. — К тому же мы и так целых две недели общались с ним на картошке. Давай сделаем так: я возьму на себя обработку Анжелики, а ты переговоришь с Алексом.

Марика опустила голову, стараясь ничем не выдать своего волнения. Она не очень верила в Ленин дискуссионный клуб, но эта затея давала ей повод вновь встретиться с Алексом.

— Хорошо, я зайду к нему в общежитие, — сказала она наконец.

— Ну и ладушки! — обрадовалась Лена. — Значит, договорились.

Больше всего на свете Анжелика Капустина мечтала о сережках. Ведь сережки — это почти как паспорт: у кого они есть — тот взрослый, у кого нет — тот малявка. Она целый месяц ныла у мамы над ухом и клялась закончить четверть без троек, и вот наконец ее мечта сбылась: ей разрешили пойти в косметический кабинет и проколоть уши.

Еще неделя ушла на то, чтобы проходить с шелковыми нитками в мочках. Анжелика каждый день аккуратно смазывала их спиртом и прокручивала туда-сюда, чтобы дырочки не зарастали.

— Ну, завтра пойдем в магазин и купим тебе самые маленькие сережки, — сказала мама.

Анжелика сразу сникла. Кто ж их заметит, маленькие-то? Ведь главный плюс обладания сережками заключался в том, чтобы их все видели!

Тайком она свистнула из маминой шкатулки золотые серьги с аквамаринами и, обмирая от собственной дерзости, вставила их в уши.

В школе был произведен фурор. Аквамарины затмили все прежние Анжеликины достижения — и ее югославские ботинки, и английский портфель, и даже папу — известного на всю страну тележурналиста.

— Где взяла? — спросила ее лучшая подруга Роза.

Анжелика скромно опустила ресницы.

— Один парень подарил.

— Какой парень?

— Не скажу. Я обещала никому не говорить.

Роза не знала, то ли верить, то ли не верить. Она сама всем врала, что у нее есть жених по имени Вадик (девятнадцать лет, студент и музыкант), но он-то ей ничего не дарил… А у Капустиной, видимо, и вправду завелся какой-то