Камень, ножницы, бумага - Элис Фини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы должны были встретиться на Лондон-бридж сегодня в час дня. В последнее время у меня проблемы со сном, я утомлена, но тем не менее приехала вовремя. Потому что прием в клинике по лечению бесплодия очень важен для меня. Я считала, что это лечение важно для нас, но в последнее время ты стал более эгоистичным рассеянным, чем когда-либо. Я боялась, что ты можешь забыть, поэтому написала сообщение с напоминанием.
Пять раз.
Ты не ответил.
Однако я настаиваю, что в сложившихся обстоятельствах тебе следовало бы поставить свою жену выше своего писательства.
Лондон-бридж был оживленным и шумным, и не только из-за пассажиров. Когда я вышла за пределы станции, показалось, что люди в касках снуют повсюду. Впечатляющее количество башенных кранов загораживало мне небо. «Шард» находится в стадии строительства, и, по словам прохожих, которых я подслушала, станет самым высоким зданием в Европе. Уверена, что это продлится какое-то время, пока кто-нибудь не построит что-нибудь повыше. Готова поспорить — новый рекорд не заставит себя ждать, потому что люди всегда пытаются превзойти друг друга.[22]
Даже когда они притворяются, что им все равно.
Добравшись до входа в клинику, я снова набрала тебе. Послышалось два гудка, прежде чем звонок был переадресован на голосовую почту. Я знала, с кем ты. С продюсером, которая проявила интерес к твоему первому в жизни сценарию: «Камень-ножницы-бумага». Той самой рукописи, которую я нашла в ящике стола и которая вдохновила меня на написание тайных писем к тебе. Мимолетное внимание со стороны кого-то из киношного бизнеса к придуманной тобой истории — и ты как собака в период течки. Интересно, все ли писатели — самовлюбленные эгоисты без чувства собственного достоинства? Или только ты? Ты сказал, что встреча с ней за ланчем не займет много времени, но я думаю, что запуск твоего первенца в производство был для тебя важнее, чем зачатие настоящего ребенка.
В клинику на Лондон-Бридж нас в конце концов направил лечащий врач. Все связанное с нашими попытками завести ребенка стало битвой с самого первого дня. Я просто никогда не думала, что это приведет к тому, что мы начнем бороться друг с другом. За последние несколько месяцев я хорошо узнала это стерильное, бездушное место. Если сложить все часы, которые я просидела в комнате ожидания, часто в одиночестве, то, полагаю, получится несколько дней моей жизни. Все это время я надеялась, хотя в глубине души понимала, что моя мечта о ребенке может не сбыться.
Потребовались месяцы, чтобы записаться на прием, а затем еще несколько на обследование. Консультанты, опрашивающие нас, вторгались в наши самые сокровенные печали. Оглядываясь назад, я иногда удивляюсь, как нам удалось продержаться так долго. Всякий раз, когда я чувствовала себя особенно одинокой, я убеждала себя, что ты любишь меня, а я люблю тебя. Это стало безмолвной мантрой в моей голове, которая поддерживала меня в те минуты, когда мне казалось, что я готова упасть. Но наш брак не так прочен и стабилен, как я думала.
Знаю, ты считал эти приемы утомительными. Уверена, уединяться в специальной комнате, выбирать какое-нибудь порно для просмотра и мастурбировать в пробирку, должно быть, очень тяжело. Извини. Я не хочу задеть твои чувства, но, думаю, большинство здравомыслящих людей согласятся с тем, что твое участие в процессе было менее драматичным, хотя с психологической точки зрения более агрессивным.
Иногда мне приходилось раздвигать ноги в палате, полной врачей и медсестер, и позволять им вставлять в мое тело металлические инструменты. Те же самые незнакомцы видели меня обнаженной, сканировали, ощупывали, прикасались ко мне, некоторые из них даже запускали в меня свои руки. Меня обследовали, неоднократно кололи иглами, накачивали лекарствами, усыпляли и оперировали. У меня забирали яйцеклетки, и однажды я несколько дней мочилась кровью и не могла стоять, не говоря уже о том, чтобы ходить, из-за невыносимой боли после неудачной операции. Но мы прошли через это вместе. Ты сказал, что все будет хорошо. Ты обещал, и я тебе поверила.
В конце концов, у других людей есть дети.
У людей, которых мы знаем, у людей, которых мы не знаем. Глядя на них, можно решить, что это очень просто. Некоторые даже беременеют случайно, им вообще не нужно долго пытаться. Некоторые убивают детей, только появившихся внутри, потому что не хотят их с самого начала. Некоторые наши знакомые не мечтали иметь детей, тем не менее они у них есть. Потому что они смогли. Потому что все это делают. Все, кроме нас. Вот как это ощущается: будто мы единственная пара в истории, с которой такого не случилось. Порой еще хуже: мне кажется, что я в этом мире одна, что ты бросил меня.
Я так сильно хотела ребенка, что это причиняло физическую боль. А сегодня, на нашем первом приеме после очередного — и, возможно, последнего — раунда ЭКО, тебя не было.
Тебя там не было, когда секретарь вызвала нас, и мне пришлось идти в кабинет врача одной. Или когда человек, которого мы прозвали Доктор Судьба, сел за свой стол и указал на два пустых стула напротив. Или пока мы ждали тебя в неловком молчании, и он проглядел свою папку, чтобы вспомнить наши имена. Клиника никогда по-настоящему не относилась к нам как к людям, скорее как к ходячим чековым книжкам.
Хуже всего то, что тебя там не было, когда я услышала новости, которых мы так ждали.
После всего, через что мы прошли, врач наконец сообщил, что я беременна.
Сначала я ему не поверила.
Я заставила его повторить. Затем заставила проверить папку, убежденная, что он читает чужие результаты. Но его слова оказались правдой.
Доктор Судьба даже предложил мне лечь на кушетку и сделал УЗИ. Он указал на крошечное пятнышко на экране и объяснил, что это наш эмбрион. Моя яйцеклетка, оплодотворенная
