Поцелованная богом (СИ) - Озолс Агата

— Да вот никак не могу прийти в себя от собственного недомыслия. И как я мог не обратить внимание на ваши одинаковые фамилии?

— Возможно, это уже старость, — издевательски предположила Лиса.

— И начинающийся склероз, — поддакнул ее дед.

— Не дождетесь, — я затушил сигарету в пепельнице. — Елизавета Петровна, как на счет потанцевать? Если на этом вечере танцуют, кажется, я слышал оркестр.

— Танцуют, — вместо Лисы ответил Владимир Константинович. — Идите, дети мои. Порадуйте родителей.

Лиса шутливо закатила глаза, но приняла мою руку.

Вечер был в самом разгаре.

Чем отличаются медики от бизнесменов? Да практически ничем. Только цинизма у них чуть больше, хотя до этого вечера я искренне считал, что больше уже некуда. Огромным плюсом оказалось то, что в этой тусовке меня никто не знал. То есть, возможно, кто-то и слышал про бизнесмена Егора Рокотова, но никому не приходило в голову, что это я и есть. Поэтому никто не пялился на меня, как на гориллу в зоопарке, никто не предлагал совместных проектов и не пытался познакомить со своими молодыми (и не очень) родственницами. Весь вечер я наслаждался обществом рыжей, музыкой, приятным и необременительным общением и вкусной едой. Несколько раз танцевал с Лисой, ее матушкой и какой-то совершенно незнакомой мне дамой, которая неожиданно сама пригласила меня на танец. Дама была дородна и с отличным чувством юмора. Во время танца рассказала пару смешных анекдотов, которые в приличном обществе рассказывать не рекомендуется. Я смеялся от души.

— Моя институтская подруга, — пояснила Мария, когда дама покинула нас. — Была смертельно влюблена в моего свекра. Когда он овдовел, очень надеялась выйти за него замуж и стать мне мачехой.

— Судя по всему, у нее не получилось, — ответил, наблюдая, как Лиса танцует со своим дедом.

— Увы, — ответила Мария, глядя на меня. — Для нее, разумеется. Владимир Константинович очень любил свою жену. И когда она умерла, даже не помышлял о втором браке. Тем более, не рассматривал мою подругу в качестве своей жены. Хотя она и очень старалась. Разве что в постель к нему не прыгнула, да и то, только потому, что подходящего случая не представилось.

— Забавно.

— Да уж, — она немного помолчала и продолжила: — Егор, вы должны сделать все возможное, чтобы Лиза больше никогда не летала в эти свои командировки.

— Как вы это себе представляете? — удивился.

— Не знаю, — она развела руками. — Но вы обязаны это сделать. Она рискует жизнью, вы это понимаете? И зачем? Из-за чувства вины? Совершенно необоснованного, кстати. В смерти Кирилла нет вины моей дочери.

— Она его так любила? — невольно поинтересовался я.

— Как вам сказать? Знаете, вот я смотрела на вас и видела, что вы пара. А глядя на нее с Кириллом, прежде всего, возникала мысль о команде. Понимаете, что я хочу сказать? Команде, а не семье.

— Наверное, понимаю.

— Это хорошо, — она взяла меня за руку. — Егор, возможно, вы именно тот мужчина, который ей нужен. Который сделает ее счастливой. И запретит ей рисковать собой, в конце концов. Работы и в Москве достаточно. Вы согласны со мной?

— Теоретически.

— Пора переходить от теории к практике, — заявили она решительно. — А я вас поддержу.

Кажется, у нас обрадовался этакий союз «Меча и орала».

— Благодарю, — я поцеловал руку Лисиной матери.

— Я вижу, моя мама взяла тебя в оборот, — чуть позже сказала мне рыжая.

— Это было так заметно?

— Неужели ты думаешь, что я настолько плохо знаю свою маму? Я слово в слово могу повторить, что она тебе говорила.

— Да?

— Егор, вы должны сделать все возможное, чтобы моя дочь прекратила летать в эти жуткие командировки, — голосом своей матери сказала Лиса. — Скажешь, что я не права?

— Права, — согласился с ней.

— Мне интересно, что ты ей ответил?

— Разумеется, я согласился.

— Согласился с чем?

— С тем, что женщине на войне не место.

— Я врач, — возразила Лиса.

— Прежде всего, ты женщина.

— Там я, прежде всего врач. Один из лучших в этой стране, смею напомнить. Поэтому давай договоримся сразу: я работаю, ты работаешь. И никто никому не мешает и на мозги не капает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Женщинам не место на войне, — повторил упрямо.

Лиса внимательно посмотрела на меня.

— Егор, — сказала серьезно, — я не шучу.

— Я тоже.

— Если я скажу, что твоя работа мне не нравится, ты ее поменяешь? — спросила прямо.

— Я не говорил, что мне не нравится твоя работа, — ушел от ответа.

— Ты понял, о чем я.

— Понял, — пришлось согласиться. — Но я мужчина.

— Есть принципиальная разница?

— Разумеется.

— То есть ты можешь заниматься, чем хочется, а я нет? Может мне нужно уйти с работы, сидеть дома и варить борщи?

— Заодно и научишься.

Я видел, что она очень хотела ответить что-то едкое и колючее, но сдержалась.

— Это разговор ни о чем, — заявила Лиса спустя минуту. — В конце концов, мы не в тех отношениях, что бы всерьез обсуждать такие вещи.

— Не в таких? А в каких?

— Егор, — предложила рыжая, — давай не будем ссориться? Пожалуйста.

— Мы не ссоримся, мы просто разговариваем.

— Тогда давай будет разговаривать о чем-нибудь другом.

— Давай. Когда мы пойдем на чай к твоим родителям?

— В воскресенье, в субботу я дежурю.

Уже вечером, возвращаясь домой, я прокручивал в голове наш разговор. Возможно, я поторопился, но мне хотелось сразу расставить приоритеты. А с другой стороны, может лучше не торопиться?

23

Что изменилось после нашей ссоры? Я перестал ночевать у Лисы. Даже стал реже приходить к ней в дом. Испугался, что такое пионерско-пенсионерское общение приведет к тому, что рыжая будет воспринимать меня, как симпатичного, но бесполого медведя. Или доброго дядюшку. В какой-то момент очень отчетливо представил себе, как однажды Лиса приведет какого-нибудь Васю и скажет: «Знакомьтесь, это Егор, мой хороший друг. А это Вася, мой любимый. Я за него замуж выхожу». И вот что я тогда буду делать? Морду бить? А что это изменит?

Нет, лучше уж не доводить до этого. А значит, пора заканчивать дружить.

Бесславный конец нашей дружбы я хотел отметить посещением какого-нибудь злачного места, но жизнь внесла свои коррективы.

Пришлось лететь на переговоры в Питер. Как всегда, срочно.

Я позвонил Лисе, чтобы извиниться за неожиданное изменение наших планов, а в ответ услышал:

— Вот и хорошо!

Черт, неужели я так назойлив?

— В смысле? — спросил у нее.

— В смысле, что завтра я еду в Питер. Попросили прочитать несколько лекций о проблемах полевой хирургии, — объяснила рыжая.

— Тогда переносим кутеж в культурную столицу, — предложил я.

— Егор, ну что ты, в самом деле, — застыдила меня рыжая. — Пригласил бы девушку в музей.

— В музей? А что это?

— Рокотов, почему ты стараешься выглядеть хуже, чем на самом деле?

— Как раз наоборот, вчера я купил себе новый костюм. Я в нем такой красавчик. Увидишь — обалдеешь.

— Я не о внешности, — засмеялась Лиса. — Ты строишь из себя тупого солдафона. Но ведь ты не такой.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Ты из интеллигентной семьи, у тебя прекрасное образование, и служил ты не в стройбате.

— Такой интерес к моей скромной персоне мне льстит.

— Наслаждайся.

— Что и делаю. Так что, завтра в Эрмитаж? Когда у тебя лекции?

— Лекции послезавтра. Завтра я свободна и готова составить тебе компанию.

— Тогда днем в Эрмитаж, а вечером в Мариинку, — предложил я. — В котором часу ты приезжаешь?

— Утром. Встретишь?

— Если сам не смогу, пришлю машину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ох, уже эти замашки наследного принца.

— Я не наследный принц, я наследный олигарх, — поправил ее.

— Да, у всех свои недостатки, — заметила рыжая.

Но встретиться в культурной столице нам не удалось. Лиса приехала утром, а днем я улетел в Норильск.