Поцелованная богом (СИ) - Озолс Агата

— Я не навязываюсь, — заявила рыжая. — Но мне ужасно интересно посмотреть, как живут простые российские олигархи.

— Да практически так же, как и гениальные хирурги, — парировал я. — Только в моем доме еще ошиваются разные посторонние личности.

— Бедняжка, — посочувствовала рыжая.

— Пойдем, я тебя с домработницей познакомлю.

— Договорились, — согласилась рыжая. — Сегодня за завтраком ты знакомишь меня со своей домработницей, а завтра за ужином я знакомлю тебя с родителями.

От неожиданности я застыл.

— Ну чего ты? — удивилась Лиса. — Так и будем стоять? Я, между прочим, есть хочу.

— Пойдем, — обрел я дар речи.

— Веди, Сусанин.

И мы пошли.

Но рыжая остановилась, взяла меня за руку и сказала:

— Егор, а давай больше никогда не будем ссориться, а?

— Заметано, — твердо ответил я.

22

Пока моя домработница, стараясь справиться с удивлением, сервировала нам завтрак, Лиса обошла мою жилплощадь.

— И как тебе здесь живётся? — спросила она, как мне показалось несколько ехидно.

— А что не так?

— Ну, — протянула она, — слишком пафосно. Слишком богато. Статусно.

— Должность обязывает, — словно оправдываясь, ответил ей.

— А что, твои партнеры подсматривают за тобой даже дома?

— Вроде нет.

— Тогда я не понимаю, зачем тебе все это, — она выразительно обвела рукой гостиную. — Тебе же здесь не нравится.

— С чего ты решила?

— Мне так кажется.

— А тебе здесь тоже не нравится?

— Вот именно, что тоже. Почему ты живешь в доме, который тебе не по душе?

— А черт его знает, — ответил я. — Потому что я должен жить в таком доме.

— Кому должен?

Я не знал, что ответить.

— Знаешь, — продолжила Лиса, — я никогда не могла этого понять: зачем делать что-то, что тебе настолько неприятно. Тем более, что это только твое дело, в каком доме ты живешь.

— Наверное, ты права. Просто все вокруг твердят, что так положено.

— А с каких пор ты насколько подвержен мнению других?

— Своим вопросом ты убила меня наповал, — сознался я. — Ты это понимаешь?

— Конечно. Именно поэтому спрашиваю. Ты умный, уверенный в себе мужчина. Профессионал. Какое тебе дело до мнения других?

— Наверное, никакого, — ответил честно.

— Тогда неясно, что ты делаешь в этих интерьерах.

— А давай все поменяем, — мысль пришла неожиданно.

— Давай сначала позавтракаем, — ответила Лиса. — А потом поедем, поработаем.

— А потом? Вечером?

— А вечером у меня дежурство.

— Значит, сегодня ничего менять не будем?

— Определенно, нет.

— А завтра?

— А завтра ты будешь знакомиться с моими родителями, — напомнила рыжая.

Знакомство с родителями Лисы оказалось довольно пафосным празднованием дня рождения ее отца. О предстоящем формате мероприятия Лиса сообщила как бы, между прочим, договариваясь со мной, где и во сколько мы встретимся.

— А если бы я приехал в джинсах? — поинтересовался у Лисы.

— Вряд ли у тебя на работе нет подходящего костюма, — беззаботно ответила Лиса.

— А если бы все-таки в джинсах? — продолжал настаивать.

— Значит, я провела бы весь вечер с мужчиной в джинсах.

Я представил себе эту картину и рассмеялся — родители Лисы выбрали для празднования модное и дорогое место.

— Ты лучше скажи, я понравилась твоей домработнице?

— Это тебя действительно волнует?

— Нет, — теперь уже смеялась она, — но в таких случаях принято волноваться.

— Она от тебя без ума, — ответил ей. — В котором часу за тобой заехать?

— В семь.

— Буду, — пообещал я.

— Тогда до вечера.

— До вечера.

Уже второй день подряд я пребывал в прекрасном расположении духа.

Стоило на минуточку отключиться от действительности, как в ушах звучала ее фраза: «Давай больше никогда не будет ссориться.» И хотелось смеяться. Идиотизм просто. Наверное, я окончательно спятил, но никогда в жизни я не был так счастлив.

Знакомство с родителями Лисы прошло на «ура». Не надо было обладать особой интуицией, чтобы понять, что я им понравился. И дело было явно не в моем социальном статусе или финансовых возможностях. Я просто понравился, как возможный кандидат в кавалеры. Мама Лисы смотрела на меня со странной смесью восхищения и благодарности, вызывая во мне изрядную долю смущения. Отец был более сдержан, но тоже улыбался вполне благожелательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Настоящим сюрпризом оказалось, что с дедом рыжей я хорошо знаком. Именно он латал меня после последней командировки. Вернее, он возглавлял бригаду врачей, которая ставила меня на ноги. Уже тогда его ироничный взгляд и чувство юмора вызывали во мне большую симпатию.

Насколько я понял, большинство приглашенных имели непосредственное отношение к медицине. Учитывая довольно циничное отношение к жизни и своеобразное чувство юмора приглашённых, атмосфера установилась своеобразная, но очень комфортная. Тем более что рядом была рыжая. Да еще и в красивом платье, с прической и вечерним макияжем. Я ловил себя на том, что постоянно зависаю, любуясь ею. Потом перехватил насмешливый взгляд ее деда, и постарался держать себя в руках.

Когда Лиса отошла, на стул рядом со мной царственно опустилась ее мама.

— Как вам вечер, Егор? — вежливо спросила она.

— Спасибо, Мария, все замечательно.

— Вы давно знакомы с Лизой?

— Не так давно, как хотелось бы, — дипломатично ответил ей.

— Даже так?

— Именно так.

— И какие у вас намерения в отношении моей дочери?

Я слегка прибалдел от такого вопроса, но потом вспомнил, что Лиса уже несколько лет, как вдова, и, судя по тому, что я о ней знаю, я первый мужчина, которого она представила своей семье. Женщина беспокоится о своей единственной дочери, это можно понять.

— Самые серьезные, — честно ответил я.

Мать Лизы улыбнулась, из ее позы исчезла напряженность.

— Приезжайте к нам в выходные, — предложила она совершенно нормальным тоном. — Познакомимся поближе.

— С удовольствием, — так же искренне ответил я.

Она встала и пошла к своему мужу. Я смотрел ей вслед и думал, что внешностью Лиса пошла в свою мать. Только вот цвет волос ей достался от отца. Родители Лисы были очень красивой парой.

— Она уже пытала тебя? — Лиса остановилась за моим стулом.

— Обошлось без пыток.

— Но вопросы задавала?

— Ее можно понять, — я поднялся. — Ты ее единственная дочь.

— Она говорит тоже самое.

— А где здесь курят? — перевел я тему.

— В курительной комнате.

— Пойду, покурю.

— Составлю тебе компанию.

— Родители не обидятся?

— С чего бы?

— У твоего отца день рождения.

— Ты посмотри, сколько народа просто жаждут с ним пообщаться, ему сейчас не до нас.

— Кстати, твоя мама пригласила меня на чай.

— В выходные? — уточнила Лиса.

— Да.

— Ну, вот и закончилась твоя спокойная жизнь. Сначала чай с мамой, потом кофе с папой, потом дойдет очередь и до коньяка с дедом.

— Я так понимаю, что последнее это самое почетное?

— Естественно.

— И многие доходили до этого уровня?

— Шутишь? До тебя я никого с родителями не знакомила.

— Даже мужа?

— С дедом Кирилл познакомился раньше, чем со мной.

— Любимый ученик? — догадался я.

Рыжая чуть замялась.

— Тебе неприятно говорить об этом?

— Нет. Кирилл не был любимым учеником. Дед его терпеть не мог, но Кирилл был талантливым врачом, и дед это признавал.

— А родители?

— А что родители?

— Он им нравился?

— Достаточно того, что он нравился мне.

— И куда вы пропали, молодые люди? — в комнату вошел Лисин дед.

— Егор захотел покурить, я составила ему компанию, — ответила Лиса.

— Тогда я тоже с вами потусуюсь.

— Дед, откуда такие выражения?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— От студентов, вестимо.

— О времена, о нравы! — рыжая театрально подняла руки.

— Как дела, Егор? — поинтересовался у меня Владимир Константинович.