Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон

— Великолепно! А здесь мы покажем, как Ворт выходит из дома Эмбер наутро после ее смерти, как он плачет на похоронах и так далее. — Майк сложил руки на груди, засунув пальцы под мышки. — Все замечательно, Лидия, продолжай.

— Эмбер было очень трудно видеть в людях, а особенно в мужчинах, кого-то другого, кроме объектов для манипулирования. — Лидия замолчала, чтобы глотнуть воды. — Она точно знала, что ей требуется конкретно от каждого, и она знала, что ей нужно делать, чтобы добиться своего. Я не думаю, что у нее вообще были отношения, не основанные на манипулировании, сексуальном или каком-то другом. И она всегда была такой, какой окружающие хотели ее видеть. Для одних она была этакой классной лондонской девчонкой, а для других — мудрой матерью, женщиной, заботящейся о своей семье.

— Хорошо! Здесь мы перейдем к жизни в Хедланде — Дэйв, дети, жизнь-мечта. Продолжай, у тебя хорошо получается.

Лидия закрыла глаза и глубоко вздохнула, положив руки на колени.

— С тобой все в порядке? — Майк сидел на кухонном табурете, облокотившись о новый французский комод. — Ты что-то бледная.

— Я в порядке. Я всего лишь пытаюсь собрать все воедино. — Она еще глотнула воды.

— Может, расскажешь что-нибудь, чтобы перейти к домашней съемке детей Эмбер? Приведи примеры того, как эксцентрично она себя с ними вела.

Именно Лидия предложила использовать свои домашние записи в передаче Десятого канала.

— Наверное, тебе следует посмотреть эти кассеты, — сказала она Майку. — Они могут пригодиться.

Они уселись в темноте на диване и стали смотреть, как в теплый весенний денек красный спортивный автомобиль подъехал к дому Эмбер, поднимая вокруг себя клубы пыли. Джеки и Сэм, отстегнув ремни безопасности, помахали в камеру и вышли из машины. В кадре появилась Эмбер, на ее загорелой спине, как на подарочной коробке, был повязан розовый бант, а на затылке был завязан узел, из которого волосы ниспадали вниз черной вуалью. Они с Джеки крепко обнялись, покачиваясь из стороны в сторону, словно родные сестры. Затем Эмбер повернулась к Сэму, они положили руки друг другу на плечи и легонько, не нарушая почтительное расстояние, поцеловали друг друга в щеки.

— Особой близости пока между ними не видно, — сказал Майк.

— Да. Но это было три года назад. Они довольно долго друг друга не видели. Посмотри-ка дальше.

Лидия перемотала кассету. Они увидели сидящих за столом людей, которые вели оживленную беседу. Затем маленький бассейн с розовыми телами детишек. Опять беседа за столом…

— Вот, смотри.

Лидия остановила перемотку. Спиной к камере стояла Джеки, у ее ног валялся молоток для игры в крокет, она размахивала какой-то деревянной палкой.

— Что она делает? — Майк положил руку на спинку дивана и повернулся к Лидии.

— Бросает собаке палку. Смотри!

Камера повернула влево и остановилась на Сэме и Эмбер. Они стояли бок о бок, на расстоянии волоска друг от друга. Вдалеке слышалась музыка. В объективе камеры появились короткие джинсовые шортики Эмбер, темно-синие длинные шорты Сэма, затем картинка замерла — Сэм прикоснулся украдкой к обнаженному бедру Эмбер, а она положила свою руку на его. На какой-то момент, всего на несколько секунд, их пальцы переплелись. Потом они отошли друг от друга, и в объективе осталась только зеленая листва.

— Довольно убедительно, я бы сказал. — Майк ухмыльнулся. — Ты молодец. Что-нибудь еще?

— Есть кадры, где они укладывают детей спать, если тебе нужно немного хаоса и неразберихи.

Лидия наклонилась немного вправо, чтобы Майку было удобнее обнять ее за плечи.

— Сейчас, ты все увидишь через пару секунд.

«А-а-ай!»

Экран заполнился детскими личиками с высунутыми языками и широко открытыми, как у голодных птенцов, ртами. Потом фокус ушел, и в кадре появился длинный деревянный стол, за которым сидели Сэм, Джеки, Лидия, Дэйв, Эмбер, Милли и Роджер. Над столом клубился сигаретный дым, на железной цепи висел канделябр.

Дэйв, который сидел во главе стола, сложил руки рупором у рта и крикнул: «Энди, будь добр, не снимай этих маленьких хулиганов, им пора в постель! Уже пол-одиннадцатого!» Он закатил глаза и приставил два пальца к виску.

Эмбер встала из-за стола и улыбнулась в камеру.

«Ладно, — сказала она, ее голос был одновременно бархатистый и хриплый. — Эндрю, ты берешь на себя Зельду, а я Мелли и Макса».

«Не-е-ет!»

Дети вскочили с мест и, прижавшись друг к другу, как барашки в стаде, завернули за угол стола, там остановились, споря, бежать ли дальше вокруг стола или вернуться. Наконец, взявшись за руки, они побежали на другой конец комнаты к камину. Там они стали фыркать и топать ногами, как маленькие румпельштильцхены. Мелли взяла со столика сигарету и притворилась, что курит, манерно зажав «Галуаз» между пальцами и закатывая глаза при каждой «затяжке».

«Быстро все наверх! — заорал Дэйв, поворачиваясь на стуле. — Если вы сейчас не подниметесь по этой лестнице… ух я вас!»

Камера проследила за взглядом Дэйва. Он смотрел на Эмбер, которая стояла у книжного шкафа. Прикурив сигарету, она подошла к Дэйву и мягко похлопала его по плечу. «Так, обезьянки, делайте, как вам папа велит, а то сами знаете, кто за вами придет!»

Взяв со стола хлыст, она взмахнула им в воздухе. Дети с визгом выбежали из комнаты. «Мисс Вжик-Вжик! Мисс Вжик-Вжик! Мисс Вжик-Вжик и ее ужасный хлыст!»

В деланном отчаянии Дэйв спрятал лицо в руки: «Энди, сделай одолжение, выключи эту чертову штуку. — Он наклонился за минеральной водой. — Представь, что будет, если люди это увидят. Мне придется давать объяснения. Десятому каналу, блин, это тоже вряд ли понравится. Не совсем та картинка семейной жизни в Хедланде, которую ты видел по ящику, не так ли? Я говорю Эмбер: «Чьи же это дети в фартуках помогают маме замешивать тесто?» Верно, не те, кого я поймал в моей игровой комнате, когда они пытались, только представь себе, взломать автомат, чтобы достать из него деньги. Невероятно! — Дэйв хохотнул и, продолжая широко улыбаться, откинулся на спинку массивного кресла. — Все в мамочку, а уж она умеет вытряхивать деньги…»

— Отлично! — Майк налил еще бокал вина. — Есть кадры, где она ухаживает за детьми?

Лидия улыбнулась и нажала на пульте кнопку быстрой перемотки. Кадр остановился прямо на лице Эмбер, с глазами, огромными, как у куклы.

«Эндрю, ты мне отнюдь не помогаешь», — прошептала она прямо в камеру.

Камера повернула вправо — Зельда прыгала на своей кровати.

«Зельда, — голос Эмбер звучал приглушенно, — успокойся, вот так. Слушайся Эндрю и Лидию, а я пойду посмотрю, как там остальные».

Зельда перестала прыгать и легла на подушку, засовывая ноги под простыню.

«Лидия, почитаешь мне сказку? Мама сказала, что почитаешь, может, вот эту, длинную…» Она помахала книжкой «Дети воды». Из соседней комнаты раздался душераздирающий крик. Камера успела повернуться и поймать в объектив голенького малыша, пробегающего мимо двери. Зельда сложила руки на груди, словно готовясь ко всенощной.

«Все в порядке?» — крикнул Эндрю.

«Ага». Ответ Эмбер был заглушен топотом маленьких ножек, доносившихся из коридора. В дверях показалась розовая попка. «Бум-пум-пупуру-у-ум!» — заорал Макс и побежал туда, где слышался громкий голос Эмбер вперемежку с оглушительным грохотом.

На экране на какие-то секунды появился темный коридор, а затем и огромная комната с двумя маленькими кроватками в углу. Они стояли так близко, что матрасы изогнулись как гамаки.

«Вот что может сделать обыкновенный шотландский плед, — сказала Эмбер, стряхивая пепел на фарфоровую тарелку от Беатрис Поттер. — Гудини бы из такого не выбрался. Дело все в том, — она помахала пальцем перед камерой, — что эти баталии происходят только тогда, когда мой муж хочет показать своим друзьям, что значит настоящая дисциплина. Эмбер повернулась спиной к кроваткам и прошептала: — Бедняжки, они к такому не привыкли. Так, правильно, свет выключить. Если еще встанете, будете спать в комнате страха с летучими мышами».

Она подошла к камере совсем близко и подмигнула.

— Вот и все, — сказала Лидия, взяв пульт в руки, — больше ничего интересного нет.

— Нет, не выключай. — Майк положил свою ладонь на ее руку. — Дай посмотреть остальное. Мне интересно.

«Лидия, — Зельда вытащила большой палец изо рта, прижав его к нижней губке, — я ведь нравлюсь тебе больше всех?»

Лидия заерзала на диване.

— Ну же, Майк, — погладила она ему затылок, — почему ты хочешь это увидеть?

— Тсс… — сказал Майк. — Ты мешаешь мне…

Фокус был наведен на кровать Зельды.

«Ты мне нравишься так же, как и остальные», — ответила Лидия, не отрывая глаз от книги, в которой она внимательно рассматривала картинки.