Слово авторитета - Евгений Сухов

— Это же не бордель, где можно оттянуться по полной программе, а всего лишь зал, — хмыкнул Еж, плюхнувшись на диван.

— Но все-таки зал не простой, а депутатский! — возразил Крюков, присаживаясь рядом.

— А чего ты ожидал, что писсуары здесь будут из чистого золота, а дверные ручки из серебра? Ты ошибся, дорогой мой, все-таки это дворец не камерунского султана. А всего лишь место отдыха народных избранников. А они, как ты знаешь, все до одного расположены к аскетизму, — провел он ладонью по мозаичному панно из дорогого цветного стекла.

Подобный шедевр мог бы запросто украсить один из залов средневекового замка. А поди ж ты, красуется здесь на радость всем входящим. Вот что значит «все для народа» не на словах, а на деле. Еж примерно прикинул, сколько могла бы стоить подобная мозаика. Получалась очень большая цифра. Во всяком случае, на такие деньги безбедно могли существовать с пяток детских садов в течение года.

Раздался гул самолета, громкий до невозможности, и Еж в который раз чертыхнулся, подумав о том, что кому-то пришла очень глупая идея собрать сходняк именно в аэропорту. Не проще было бы встретиться где-нибудь в ресторане, послушать музыку, вкусно поесть, приобщиться, так сказать, к прекрасному, глазея на раздевающихся танцовщиц. А здесь вместо ласкающих слух мелодий приходится слушать рев моторов, которые буквально разрывают перепонки в клочья.

Еж подошел к огромному, едва ли не во всю стену, окну, откуда хорошо просматривалась взлетная полоса и самолеты, принимающие пассажиров. Все здесь было отлажено, как в хорошо настроенном механизме, и жиденькая цепочка пассажиров, направляющихся к зданию, выглядела среди этого порядка едва ли не вселенским хаосом.

Вошел Миша Хвост и брезгливо поморщился:

— Ну вы че, в натуре, однако, делаете? На хрена мы здесь скучились? Что мы, хату поприличнее, что ли, не могли надыбать? У меня барабаны в ушах стучат от этого вселенского шума. А потом, что это за дешевый понт, что там за мент у входа? Я ему ксиву свою протягиваю, думаю, он мне «браслеты» на запястья нацепит, а он в струнку вытягивается, словно перед генералом.

Словно ожидая поддержки, он поочередно смотрел то на Ежа, то на Жору, расположившихся на кожаном диване. Он сел рядом с Жорой, занявшим едва ли не половину дивана.

— Ты что, спать, что ли, сюда пришел? Подвинься немного, — шутя потеснил он Корня. Жора Крюков слегка отодвинулся.

— Удобная лежанка. Надо будет купить себе такую же на дачу, а то у меня все кости болят от мягкой мебели.

— У тебя кости, что ли, есть?

— Так же, как и у всех, — добродушно заметил Жора. — Что-то Сева задерживается, а обещал быть раньше других, — посетовал он.

Еж посмотрел на часы. Супермодные, в виде эллипса, без цифр и точек, лишь две крохотные стрелки на блестящем циферблате, они стоили не менее пяти тысяч долларов.

— У него есть еще две минуты. Интересно, как это он сумел определить.

Сева Вологодский не опоздал, зашел ровно с боем часов, выпиравших из угла комнаты огромным полированным шкафом. Взоры присутствующих невольно обратились в сторону прозвучавшего звона. Обе стрелки слились, указав на полдень.

Не самое удачное время для переговоров.

Настоящая жизнь начиналась где-то под вечер, с открытием казино и ночных баров. В эти часы Москва надевает вечерний наряд, превращаясь из деловой и слегка суетливой в эдакую порочную бесстыдницу, что готова к самым смелым экспериментам. Лучше бы собраться вечером, когда у каждого из присутствующих открывается второе дыхание. Днем они ощущали себя неуютно, словно пасынки в присутствии равнодушной мачехи.

Поздоровавшись, Сева Вологодский сел в кресло.

— Бродяги, приношу вам извинения, что оторвал вас отдел, но нам следовало встретиться срочно. Этого просил филин. Связь у него с вами только через меня.

— Нельзя было выбрать покомфортнее место? Кабак какой-нибудь, например, — спросил Миша Хвост. — А то у меня от этого рева все уши заложило. Ну да ладно, что там за вопрос?

— Со мной он почему-то говорить не захотел, желает передать все лично собранию.

— Я уже начинаю жалеть, что мы с ним связались, — проворчал Жора. — Может, нам отказаться от его услуг? Найдем кого-нибудь посговорчивее.

— У него хорошие рекомендации, — напомнил Сева Вологодский. — А потом, уже поздно, так дела не делаются. Нас просто никто не поймет.

— Да, кстати, Сева, а тут случайно никаких «жучков» нет? — проговорил Еж, крутанув указательным пальцем вокруг.

— Можешь не беспокоиться. Лось уже заходил с ребятками в эту комнату, повертелись с приборчиками. Все чисто! И вообще, хочу вам сказать, это самое надежное место на тридцать километров в округе.

Присутствующие невольно улыбнулись, вспомнив про сержанта, стоящего у входа. Наверное, каждого из них он принимал за дипломатическую особу высшего звена и невольно вытягивался, когда они проходили мимо.

Вошел Лось, сдержанно кивнул всем сразу и, обратившись к Севе Вологодскому, произнес:

— Он здесь.

— Что ж, очень хорошо. Пускай заходит. Даже в этом зале Лось выглядел громадным, чуть втянув голову в плечи, как будто опасался, что высокие своды способны вжать его в пол, он вышел, слегка притворив за собой дверь.

Через минуту появился Филин, как всегда невозмутимый. Запавшие глаза смотрели холодно и умно. Казал что он способен увидеть всякого насквозь.

Он лишь слегка кивнул, не желая приблизиться к кому-либо из сидящих, и, облюбовав жесткий стул, стоящий у самой стены, медленно присел, положив на колени руки.

С минуту Филин не замечал никого вокруг, с интересом разглядывая дорогой интерьер. Холодный взгляд скользнул по фарфоровой статуэтке обнаженной танцовщицы, стоявшей на журнальном столике. Некоторое время он оценивал ее пропорции, а потом заговорил негромко, но очень уверенно, как человек, прекрасно осознающий собственные возможности.

— Господа… Мне не хотелось бы выглядеть навязчивым и понапрасну отвлекать ваше время, все-таки мы все люди очень занятые, но, к сожалению, у меня к вам имеются некоторые вопросы. — Помолчав секунду, добавил:

— Я бы даже сформулировал так… претензии.

— Не гони пургу, Филин, — грозно качнул тучным телом Жора, — о чем базар? Ты нам не раскидывай понты, говори как есть.

Филин посмотрел на Жору. Взгляд пристальный, прямой. Казалось, в нем ничего не изменилось, лишь лоб прорезала глубокая морщина, которая криво уперлась в поднятую бровь. Похоже, он решал непростую задачу, а именно, сколько нужно выпустить пуль в заплывшее тело, чтобы отпустить душу на поклон к господу богу. Неожиданно он улыбнулся, широко, почти по-мальчишески, показав ровные белые зубы.

— Хорошо, разъясняю для особо непонятливых, — мягкая улыбка никак не вязалась со строгим голосом. — Мы получили от вас заказ… Думаю, вы не будете отрицать этого, — не нужно было иметь абсолютный музыкальный слух, чтобы уловить в его голосе неприкрытый сарказм. — Мы взялись за это дело. Клиенты изучены и высчитаны. Осталось немного — надавить на курок, чтобы поставить точку в нашем договоре. Но вот этого как раз и не происходит. И знаете почему, господа? — За окном заревели могучие моторы «Боинга», заходящего на посадку.

Филин невольно прервал речь. Пережидая, он прикрыл веки, и некоторым удалось заметить на них тонкую изящную наколку: «Не буди». Странно, что они раньше не обратили на нее внимания. Такие вещи наносят себе на «малолетках» пацаны, не лишенные тюремной романтики. А поговаривали, что он из бывших ментов. Турбины затихли, и филин продолжал все тем же твердым голосом:

— Я отвечу вам. Прошло три недели после нашего разговора, а оружия у нас по-прежнему нет. Вы же должны были предоставить нам его еще семь дней назад. Такова договоренность, господа, — развел он руки в стороны. — Или я чего-то недопонимаю?

— Все так, Филин, — обратился Сева Вологодский, — только ты как-то уж мутно изъясняешься. Говори конкретно, что хочешь. Все-таки люди пришли сюда не цирк смотреть.

— Так вот, все наши силы были брошены на выполнение вашего заказа, и нам пришлось отказаться от довольно выгодных предложений. Поверьте, там светили очень неплохие деньги.

— Филин, ты что рогами тут шевелишь? Ты что, пришел сюда, чтобы «капусту» с нас срубить? — строго заговорил Еж.

Филин развернулся и смотрел теперь, не моргая, прямо на Ежа.

— Я не один, господа, нас целая корпорация. И я всего лишь представляю ее интересы. Так вот, меня просили передать, что вы должны компенсировать наши потери. В противном случае нам придется расторгнуть контракт. Это обойдется вам гораздо дороже.

— Что ты имеешь в виду? Филин сдержанно улыбнулся:

— Ничего особенного, просто за одну и ту же работу вам придется заплатить дважды.

Сева Вологодский повернулся в сторону Хвоста:

— Миша, ты нам ничего не хочешь сказать?