Слово авторитета - Евгений Сухов

— Да.

— А теперь пожмите друг другу руки. Повторять не буду.

Ворона неохотно протянул руку, продолжая сверлить взглядом Захара.

Рукопожатие у него оказалось вялым.

— Вот так-то. И чтобы не заводились. Теперь вы вместе работаете. Ясно?

А ты марш за водярой, да чтобы не скупился! — шутя подтолкнул в спину Маркелова Иван Степанович. — А чтобы тебе скучно не было, провожатого возьми. Егор, сходи с новичком в магазин.

— Вопросов нет, — засветился надраенным самоваром напарник. — Ну что, пойдем, — весело посмотрел он на Захара и шагнул за территорию.

У самых ворот Захара несильно попридержал за рукав Ворона:

— Ты думаешь, что «фуксом» прошелся? — процедил он сквозь стиснутые зубы. — У нас с тобой еще будет времечко перетереть тему.

Захар зло выдернул рукав и, не ответив, заторопился следом за Егором, пружинисто удаляющимся по аллее.

— А что за человек этот Иван Степанович? — спросил Захар, догнав Егора.

— Батя-то? Мировой мужик, — протянул Егор, даже не взглянув на Маркелова. — Он у нас в авторитете, — уважительно добавил он. — Во-первых, дольше всех работает, и начальство его ценит, а во-вторых, деньжат у него всегда можно занять, и никогда не откажет, а в-третьих, не любит, когда молодые залупаются. Здесь же у нас коллектив маленький, все на виду, причем при оружии.

Если что не так, тут такая стрельба может начаться, что не приведи господи!

— Что-то он староватый для охраны, — сдержанно заметил Захар.

Егор упорно избегал его взгляда и смотрел прямо перед собой.

— Это как раз тот случай, когда мастерство не пропьешь.

— А что там у вас за заварушка случилась? Я слышал, что двоих убили и оружие унесли.

Егор замедлил шаг и внимательно посмотрел на Маркелова:

— Ты случайно не в милиции работаешь? — А что, похоже, что ли? — хмыкнул Захар. -По роже-то не скажешь, — честно заметил Егор. — Может быть, и на «путевого» бы потянул, если бы вопроса глупых не задавал.

— А я вот что подумал, сколько бабок срубили те, что оружие взяли. На черном рынке одна винтовка под пять тысяч «зеленых» будет стоить!

— Ты особенно язык-то не распускай, — строго наказал Егор. — Ладно, ты мне сказал, никто не услышал. А если Степаныч узнает о таком базаре, так он голову оторвет.

— Спасибо за совет.

— Пользуйся. Денег за совет не беру, — отозвался Егор, скривив губы.

Получилось очень невесело. — Вот и магазин, — показал он рукой на четырехэтажное здание. — С торца нужно заходить. Возьми «Столичную». Наш батя исключительно ее предпочитает.

— Хорошо. — Захар быстрым шагом заторопился к зданию.

Вход в магазин загораживал грузовик, крытый брезентовым тентом. Задний борт был открыт, а в глубине стояло десятка два ящиков с водкой.

Здесь же суровым стражем стояла баба лет пятидесяти в белом халате. Она строго ловила завистливые взгляды мужиков и чувствовала себя в их присутствии по меньшей мере Царевной-лягушкой на смотринах у царя-батюшки.

У машины трудился грузчик лет сорока пяти. Лицо у него было покрыто густой темной щетиной, от оплывших глаз оставались одни щелочки, из которых недобрым огнем светились черные зрачки.

Подхватив ящик, он брел в магазин, тяжеловато ступая по высокому крыльцу. Вид у него был безмятежный и усталый, и, судя по физиономии, его уже давно не волновало неровное позвякивание бутылок. Перед глазами стояла постель, на которую можно было бы плюхнуться, даже не снимая стоптанных ботинок, и проспать беспробудно до рассвета следующего дня.

— Ну что ты опять застрял? — громко покрикивала женщина на мужика, которому, судя по обильному поту, выступившему на лбу, и без того было несладко, каждая ступенька лестницы давалась ему с трудом. — Набрала алкашей на свою голову! Плетешься, как беременная вошь по потной заднице.

— Это ты напрасно, хозяюшка. — Грузчик был настроен миролюбиво. — Спалось мне плохо, вот сегодня как-то и тяжело на душе.

— Еще бы не было тяжело, — задиристо кричала вдогонку баба, — жрать зараз по две бутылки водки, да еще на ночь!

Мужик исчез в, магазине, но через несколько секунд появился вновь и с безучастным видом, шаркающей походкой, направился за очередным ящиком.

Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: он был из того немногочисленного племени мужиков, что посматривают на окружающий мир с невозмутимостью сытого зверя. И философски относятся не только к замечаниям тещи, но и к наставлениям собственной жены. Захар обратил внимание на то, что женщина мудро не переступала рубежа, за которым в сонливом мужике мог проклюнуться настоящий хищник.

— Да ладно тебе, — лениво огрызался грузчик, — ну чего разлаялась.

Выпить, что ли, нельзя?.. Сама же знаешь, работу я свою делаю…

— А кто пять минут назад чуть ящик не расколотил? — сетовала баба, размахивая руками. — Если бы хоть одна бутылка треснула, так я бы с тебя в тройном размере высчитала, — угрожающе заколотила она кулаком по кузову.

Мужик взял следующий ящик грубовато, бесцеремонно, и тут же протестующим хором забренчали бутылки, а он, не обращая внимания на мелодичный звон, продолжал нести его к двери.

— Уволюсь, так сама, что ли, таскать будешь, — вяло отреагировал мужик.

— Хотя если посмотреть на тебя, то сумеешь. Сколько же в тебе пудов будет, матушка?

— А твое какое дело?

Захар пропустил вперед мужика и пошел следом.

— Ильинична, а ты баба-то мягкая, допустила бы до себя, я бы показал, что значит настоящий мужик.

Женщина неожиданно тонко прыснула. Похоже, что похвала пришлась ей по душе. Махнув ладошкой, она произнесла:

— Ладно тебе! Ты с перепоя еще и не такое наговоришь.

— А у настоящего мужика сила с перепоя только удваивается. Может, убедиться хочешь? — Он поставил ящик и игриво подступил к женщине. И та, предвидя нешуточную атаку на свою честь, поспешно отстранилась.

— На жену бы осталось, а ты на других баб заглядываешься.

Отношения между ними были нескучные, и Захар не удивился бы, если бы узнал, что увалень-грузчик прижимает сочную бабенку где-нибудь в глубине склада, заставленного коробками с вином.

За прилавком стояла накрашенная желтоволосая девица лет тридцати.

Густые пряди падали на плечи. Захар невольно задержал взгляд на златовласке.

Наверняка прибыла откуда-нибудь из дремучей провинции завоевывать хлебосольную Москву. Мечтала сверкать на подиуме длинными ногами и подставлять под сверкающие юпитеры смазливое личико. Но жизнь оказалась куда более циничной, чем это представлялось в бабушкиных рассказах. Отвергнутая и, возможно, неоднократно растоптанная, она поняла, что заоблачная жизнь не для нее и самое большее, на что она может рассчитывать, так это на водочный прилавок и на приставания подвыпивших кавалеров.

На лице девушки запечатлелась житейская мудрость, как если бы она прожила втрое больше своих лет. Похоже, она сознавала, что ей досталась не самая печальная участь. Ее менее удачливые подружки давно стали собственностью сутенеров и терпеливо отрабатывали не только ритуальные субботники на пикничках разудалой братвы, но и едва ли не каждый день платили дань милиции где-нибудь в тесном «луноходе», явно не приспособленном для любви.

Златовласка понимающе улыбнулась Захару, застыв тему у прилавка, и негромко поинтересовалась:

— Вам что, водочку?

Чаще всего голоса у продавщиц винных магазинов звонкие, нахрапистые, закаленные в многочисленных перепалках с клиентами. Такими голосами не стыдно вести мужиков в штыковую атаку, а утихомирить разбушевавшихся завсегдатаев и вовсе пустяшное дело. Здесь же голос прозвучал тихо, с бархатными интонациями, как будто женщина пыталась убаюкать раскапризничавшегося ребенка.

Захар ответить не успел — грубоватый голос поторопил его:

— Ну, чего встал, не видишь, что ли, люди делом занимаются. Дорогу давай!

Захар обернулся — перед ним стоял грузчик с пустым ящиком в руках.

— А ты что, не пройдешь, что ли? Во-он сколько места.

— Мне что, тебя ящиком зацепить? — В голосе грузчика послышались угрожающие нотки. — Это я мигом могу тебе устроить.

— Ты бы свою удалую силушку на баб оставил, — миролюбиво заметил Захар, — тогда хоть польза какая-то будет: тебе в радость, да и женщине удовольствие доставишь.

— А ну пойдем, поговорим, — загорелся не на шутку грузчик, — а то при барышне неудобно…

— Кузьмич, ну чего ты к парню пристал? — все тем же бархатным голоском начала увещевать его блондинка. Как будто речь шла не о назревавшем мордобое, а о шоколадной конфете, стянутой без спроса со стола.

— Я к нему пристану тогда, когда рожу разобью, — не на шутку злился грузчик, — а сейчас только вежливости учу.

— Послушай… старый хрыч, — без затей обратился к нему Захар, — ты действительно ищешь на свою задницу неприятностей, мне так тебя понимать? — Захар невесело улыбнулся. Рабочий день на новом месте заканчивался бурно. Две ссоры за день не такой уж плохой показатель даже для подростка переходного возраста. — У меня не входило сегодня в планы бить тебе морду, но уж если ты так решительно настроен, то я не могу отказать тебе в этой любезности, — не повышая голоса продолжал Захар, чувствуя, что адреналин в его крови начинает понемногу закипать. Точно так же бурлит кислород в жилах у подводника, быстро поднимающегося с большой глубины. — Только дай мне купить то, для чего я сюда пришел. Договорились?